— Не думаю, что в этом есть необходимость. Три дня тому назад мой сын уже выступил в поход, во главе войск и в сопровождении свиты.

Задумавшись на секунду, гость усмехнулся и высказал догадку-утверждение:

— Гудернар, не иначе…

— Да. И поверь, он подгребет под себя всех, кто способен носить оружие на берегах Срединных земель. Он загонит твоего бастарда в лесу ли, на болотах ли. И принесет тебе его голову, если парень не захочет сложить оружие.

— Мне не надо «если», — рассердился Дейста. — Мне надо, чтобы твой сын исправил мою ошибку — мою жалость к поверженному врагу. Мне надо, чтобы кишки бастарда размотали от Эльгсенваттена до Алерандеваттена. А чучело набили трухой и сожгли в назидание другим.

— М-да, как кровожадно ты настроен, — удивился король, глядя на покрасневшее от ярости лицо собеседника.

— Когда ты потеряешь собранную по минту казну, когда над тобою будет насмехаться ублюдок, захвативший твою крепость — тогда я выслушаю, как именно следует поступить с этим куском грязи!.. — Одним залпом осушив свой кубок, лорд Дейста перевел дыхание и вперил взгляд в Кайлока. — Итак, что ты можешь мне сказать?

— Тебе нет необходимости собирать личную армию. Бастард, как зачинщик бунта, будет схвачен и казнен.

— А если он сбежит?

— Не сбежит… Гудернар получил ясный приказ: найти всех мерзавцев и навести порядок…

Старик долго молчал, глядя на огонь, потом повернулся и спросил:

— Но я могу участвовать в поисках и казни?

Кайлок лишь вздохнул. Потом развел руками:

— Я не могу и не собираюсь препятствовать тебе в этом. Раз так хочешь, тебе никто не мешает присоединиться к свите моего сына и оказывать ему посильную помощь… Не думаю, что в этом есть такая насущная необходимость, но не возражаю. Раз твое сердце требует этого, я не возражаю… Предлагаю отдохнуть с дороги, вечером мы посидим, вспомним старые времена. А утром отправишься в Вэрделэд с почетным сопровождением и сменными лошадьми… Устроит такой вариант?

Лорд Дейста встал, расправил плечи и отвесил официальный церемонный поклон:

— Мой король, я рад, что вы не забываете своих верных подданных и заботитесь о них, как о самом себе… Да, Кайлок, можешь звать своих заспанных помощников… Я чертовски устал в дороге. Хороший ужин и нагретая кровать будут совсем не лишними… А завтра я отправлюсь к твоему сыну. Парню наверняка понадобится помощь, чтобы раздавить столь хитрую гадину, сумевшую удрать из лап самих Гударов.

Солнце спряталось за кромку леса, и на заснеженную поляну заглянули сумерки. Уколовшись о яркие пятна костров, тьма на время отступила, чтобы вернуться позже.

Присев рядом с жарким огнем, Хейдер закончил перевязку раненого старика. Утром смешанный отряд столкнулся с крошечным вражеским разъездом. В суматохе боя потеряли трех человек и еще восемь были ранены. Крестьяне с трудом сумели зацепить стрелой одного из врагов, позже подоспевшие наемники ссадили с лошадей остальных. Старый Форкомма лишь морщился, но молчал, когда бастард менял ему пропитанную кровью повязку. Закончив, бастард сел рядом, устало вытянув натруженные за день ноги.

— Извини, уважаемый…

Разоренный и бежавший из родной деревни маркагарен удивленно покосился на хмурого парня.

— Ты был прав, когда еще у города говорил, что нанятые солдаты хуже латников лорда. Намного хуже…

— Мы их сами наняли. Сами пригласили, провели в наши деревни, кормили и готовили к нападению. Здесь нет в этом твоей вины…

— Я с ними. Значит, их зло лежит и на мне, — вздохнул бастард. — И чем мы дальше двигаемся на юг, тем сильнее я сомневаюсь, что они будут драться с нами плечом к плечу против латников и королевской конницы…

— Мы не должны драться с королем, — вздохнул Форкомма. — Мы должны лишь дождаться, когда он захочет выслушать нас… Король всегда выслушивает другую сторону, всегда… Это король…

— Может быть, — безразлично отозвался Хейдер. — Но до этих мгновений надо еще дожить…

Старик помолчал, устроил поудобнее ноющую руку и осторожно спросил:

— Ты сказал «драться с нами». Хочешь сказать, что не уйдешь на болота, когда станет совсем плохо?

— С какой стати?

У парня не было даже сил удивляться. Весь день он провел в седле, пробираясь рядом с отрядом, спешиваясь и разведывая опасные участки, стараясь обнаружить противника раньше, чем из кустов полетят вражеские стрелы. К сожалению, утром засаду он проморгал, проверяя другой подозрительный овраг.

— Ну, ты же сын лорда. Кто мешает тебе попросить милости короля… Или просто уехать на юг, стать там одним из вольных наемников.

— Какой я сын, — горько рассмеялся бастард. — Уличная собака милее городской страже, чем я! Единственное, что их заинтересует, это величина награды за мою голову. И поверь, если мое имя услышал лорд Дейста, то вам лучше в самом деле держаться от меня подальше. Потому как пощады не будет…

Над костром повисла тишина. Лишь изредка потрескивали поленья в огне, да где-то в ночном лесу подавала голос потревоженная птица. Наконец старик решился задать еще один вопрос:

— Послушай, боги выбросили нам кости, сплетя судьбу в кровавый клубок… Но если бы ты оказался на месте эггендома или даже самого лорда… Стал бы ты грабить и обирать соседей?.. Я просто понять хочу, может быть, это обязательная черта каждого господина? Может, вас этому учат дома, готовя занять место отца?

Хейдер подбросил валежника в костер и устало повернулся к Форкомме:

— Нет… Меня этому не учили. И я не стал бы так поступать… Поэтому я рядом с тобою, здесь, в снегу в вымороженном лесу. А не в теплой кровати в каком-нибудь замке… Видимо, это и есть разница между тем, кто грабит, и тем, кто от грабителя отбивается…

В спешном порядке добравшись до Вэрделэда, рассерженный на весь свет Гудернар развил бешеную активность. Он заставил лорда Лэксефа распахнуть кошелек и лихорадочно формировал поисковые отряды. Весть об уничтожении ополчения настолько перепугала хозяина Спрэкедетты, что тот забыл о врожденной скупости, молча платил и лишь ходил след в след за королевским сыном, вздыхая и трясясь пивным брюхом при каждой резкой отповеди. Властелин самых богатых земель королевства оказался совершенно не готов к тому, что рядом с его любимым городом объявятся беспощадные убийцы, пустившие под нож дальних родственников и знакомых, выторговавших себе леса и пашни в обмен на золото. Вместо того чтобы идти в суд и терять там деньги и веру в справедливость, обнищавшие крестьяне просто наняли головорезов, вернув на мирные земли ужас варварства. Теперь золото вынуждено было замолкнуть, отступив в сторону от острых клинков. И ради того чтобы бунтовщиков побыстрее вздернули на ближайшем дереве, лорд Лэксеф был готов помогать королевскому сыну чем угодно: провиантом, лошадьми, покупкой любого вольного солдата, готового за тяжелый кошелек рискнуть жизнью среди лесов и болот.