– И то верно. Времени у меня мало, если можно, дальше – без литературных ссылок. Вернемся к энергетике…

– А я кое-что о ней только что сказал. Умеющий слушать да услышит.

– Юрий Федорович… – взмолился Котин.

– Поясняю: главные источники энергии – боги. Но сказано в Лапидарии…

– Где?

– Лапидарий – это средневековые сборники описаний камней.

– Звучит как лепрозорий… Дальше?

– Сказано: царь Ланки, вечный соперник богов…

– Ну и?

– Соперник богов – следовательно, обладающий неземной энергетикой – разбрасывает капли крови, превращающиеся в рубины, и каждая капля, каждый рубин – источник энергии. Разница лишь…

– Да? В чем?

– В размерах, естественно…

– Это понятно…

– И еще в том, насколько камень за свою историю сумел накопить в себе чужую энергию.

– Понимаю: в более старом камне больше энергии?

– Не всегда. Если камню тысячи лет, но нашли его недавно…

– Понятно, речь идет о камнях, имеющих непростую историю, впитавших в себя энергетику незаурядных людей, этими камнями в разные эпохи владевших.

– Вообще-то, каждый рубин – сгусток энергии, нужно только знать секрет, как этой энергии дать выход. Недаром рубин на санскрите – ратнараджа…

– Это что значит?

– Царь камней.

– Я думал, царь камней – бриллиант…

– Для ювелиров. Для алхимиков – рубин.

– Вы можете еще что-нибудь об этом рассказать?

– Все, что мог, сказал…

– Я ваш должник.

– Это как водится.

Потом позвонил Патрикеев.

– Да, Егор Федорович?

– Один вопрос: ты как-то рассказывал мне замечательную историю о рождении самоцветов. Напомни… В ней есть некоторые нюансы, на которые стоило бы обратить больше внимания.

– Ты имеешь в виду бирманскую легенду о рубиновых самоцветах?

– Да.

– В первый век человеческой веры Первородная Змея снесла три яйца…

– Вот-вот, про эти яйца я какую-то важную подробность забыл.

– Из первого яйца родился Пьюсавати, царь Нагана, который мог ускорять время, из второго – китайский Богдыхан, который мог замедлять время, а из третьего яйца появились на свет рубины…

– А дальше?

– Что – дальше? Из рубинов стали делать красивые украшения.

– Юрий Федорович…

– В бирманской легенде не сказано прямо, что рубины способны останавливать время, но вывод такой сделать можно.

– Спасибо, ты подтвердил мою догадку.

– Что же ты не спросишь меня, почему рубинов – масса, а время течет по-прежнему?

– А это уже загадка, которую даже Нострадамус не смог отгадать.

– А пытался?

– Пытался. Не смог.

– Может, он и разгадал, да так свою отгадку зашифровал, что потомки до сих опор его катрены изучают в поисках ответа…

Вторая «уголовщина», в которую втянул его бывший коллега по Конторе, была похожа на первую: тоже связана с хищением оружия наполеоновской эпохи.

Он не знал, что ограбил квартиру очень влиятельного в Москве чиновника, ведавшего Госкомимуществом. А если бы знал, то что? Было б ему не так стыдно, что на старости лет ударился в криминал.

Во второй квартире коллекция артефактов была еще богаче. Старинная подзорная труба… Пунктуальный хозяин выставил перед ней табличку, на которой каллиграфическим почерком сообщалось, что труба принадлежала Наполеону Бонапарту и именно через нее он осматривал из Кремля поверженный город. На стенах висели портреты Наполеона кисти известных и неизвестных мастеров, копии со знаменитых картин, гравюры и рисунки начала XIX века.

За стеклами стеллажей, запертых на простенькие замочки, были выставлены на черных бархатных подушках ювелирные украшения с миниатюрами, изображающими самого Наполеона, его маршалов, сцены сражений…

Ему же было приказано взять и раскурочить простой офицерский палаш.

Правда, палаш был в золотых ножнах, а эфес украшен золотой сеткой с вензелем «N». На ножнах привлекали внимание две золотые львиные головы. Каждый из львов держал в раскрытой пасти ярко-красный камень.

Сопоставив оба задания, Иконников задумался. Были у них две объединяющие черты: каждый раз это были вещи, связанные с эпохой Наполеона, и в каждой криминальной истории фигурировали рубины. В первом случае нужно было взять оружие – длинную, неудобную для транспортировки саблю, камень же изъять с навершия кинжала, однако сам кинжал – дивной работы, с большим количеством золота и драгкамней, брать запретили.

Во втором случае нужно было изъять уже камни из львиных ртов, саму же саблю, точнее офицерский палаш, оставить на видном месте.

Вроде бы не его ума дело – сценарий Генерал писал, но эти странности раздражали Геракла.

Ну, изъял он камни, сдал Генералу, работа выполнена – иди, получай премию, равную его годовой зарплате на прежней службе. Половину – Даше, вторую половину – на сберкнижку, чтобы проплатить ее учебу в следующем семестре.

Конечно, при таком должностном расписании многого он не знал.

Он не знал, что в сейфе ограбленного коллекционера-коррупционера остался слайд, на котором был запечатлен наполеоновский палаш с рубинами в львиных ртах.

Он не знал, что в тот вечер, когда была совершена кража, Марфа Викторовна Петрова, урожденная Марта Вильгельмовна Бутерброден, профессиональная наводчица, была убита. Убили ее скорее всего местные хулиганы. Так, во всяком случае, посчитал и в своих милицейских документах записал ее кратковременный интимный приятель, участковый инспектор Петя Омельченко.

Пусть читатель не подумает ничего плохого. Просто Марфа, как и некоторые другие домоправительницы их микрорайона, сообщала об интимных подробностях жизни хозяев своему участковому, что, конечно же, создавало в микрорайоне здоровый психологический климат.

Полковник из МУРа Валентин Темин в случайность смерти домохозяйки ограбленного коллекционера сразу не поверил и поручил подполковнику Сергею Петруничеву разобраться с этой странной историей «сразу и до основания».

Группа Петруничева пыталась по горячим следам раскрутить убийство. И поначалу готова была остановиться на самой простой версии: старушка возвращалась из сберкассы и была ограблена неизвестными – судя по ране на голове, нанесенной округлым твердым предметом, отморозками-подростками.

Но, во-первых, версия не дала никаких следов, ведущих к раскрытию преступления.