– А что будут делать твои подруги? – спросил Ричер.

– С чем?

– Как они попадут домой?

– Я их отвезу, – ответила Крисси. – Как всегда.

Ричер промолчал.

– Но они подождут, – сказала Крисси. – Это часть сделки.

* * *

Кондиционер «Шеветт» оказался таким же паршивым, как и в кафе, но все же это лучше, чем ничего. На Бродвее было совсем мало народу, люди напоминали призраков в призрачном городе, так медленно они двигались, на Лафайетт – еще меньше, и шли они совсем медленно. Бездомные на Бауэри ждали, когда откроются ночлежки. Крисси припарковалась двумя кварталами севернее клуба, на Грейт-Джонс-стрит, между машиной с разбитым ветровым стеклом и машиной с разбитым задним стеклом. Но находившийся рядом уличный фонарь горел, и ничего лучшего им все равно было не найти, если не нанимать отряд вооруженных охранников, или свору злобных собак, или тех и других. К тому же на Вашингтон-сквер машина едва ли будет целее.

Поэтому они просто выбрались наружу, в жару, и прошли до угла сквозь воздух, такой плотный, что, казалось, его можно есть ложками. Небо было жарким и жестким, точно железная крыша в полдень; на севере все еще сверкали зарницы, выплескивая огромную энергию, однако без особого прока.

Очереди у двери в клуб не было, и Крисси сочла это хорошим знаком, потому что они могли рассчитывать на места рядом со сценой – вдруг сегодня будут выступать «Рамоунз» или «Блонди». Парень, стоявший у входа, взял у них деньги, и они направились мимо него в жару, шум и темноту к бару с низкой и длинной стойкой, тусклым освещением, потеющими стенами и красными высокими табуретами. Всего в баре было тридцать посетителей, двадцать восемь из них парни и девушки не старше Крисси, плюс один человек, которого Ричер знал, и еще один, с которым, он не сомневался, ему предстояло познакомиться очень скоро и очень близко.

Человек, которого он знал – Джилл Хемингуэй, – все еще оставалась блондинкой, худощавой и нервной, все еще в коротком летнем платье. Ну а тот, с кем ему предстояло познакомиться очень близко, был очень похож на Крозелли. Возможно, кузен. Такого же роста, размера и возраста, так же одет в пропотевшую насквозь рубашку, прилипшую к мокрому волосатому животу.

Джилл Хемингуэй увидела Ричера первой. Но лишь на секунду. Он встала с табурета и успела сделать шаг, когда парень в костюме щелкнул пальцами и указал на телефон. Бармен тут же водрузил аппарат на стойку перед ним, и он принялся набирать номер. Хемингуэй протолкалась к Ричеру сквозь толпу и встала к нему лицом.

– Ты идиот, – сказала она.

– Джилл, это моя подруга Крисси, – сказал Ричер. – Крисси, это Джилл, с которой я познакомился до тебя сегодня вечером. Она – агент ФБР.

– Привет, Джилл, – сказала стоявшая рядом с ним Крисси.

Хемингуэй слегка смутилась.

– Привет, Крисси.

– Вы пришли послушать музыку? – спросил Ричер.

– Я пришла сюда потому, что это одно из немногих мест, которое Крозелли контролирует не полностью. Поэтому он поставил здесь своего человека. Я пришла в клуб, чтобы с тобой ничего не случилось.

– Откуда вы знали, что я сюда приду?

– Ты живешь в Южной Корее. Что еще ты мог там слышать?

– Вы о чем? – спросила Крисси.

Парень Крозелли все еще говорил по телефону.

– Давайте присядем, – предложил Ричер.

Возле пустой сцены стояли маленькие кофейные столики. Ричер пробился сквозь толпу – левое плечо, правое плечо – и сел спиной к углу, так чтобы видеть бо́льшую часть зала. Крисси с некоторым сомнением села рядом, и Хемингуэй, помедлив пару секунд, присоединилась к ним.

– Я с ума схожу от вашей истории, ребята. Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? – сказала Крисси.

– Я шел по улице и увидел, как агента Хемингуэй ударили по лицу, – ответил Ричер.

– И?..

– Я надеялся, что мое присутствие его обескуражит и он больше не станет так поступать. Парень обиделся. Оказалось, что он мафиози. Джилл уверена, что они собираются надеть на меня бетонные ботинки.

– А ты думаешь иначе?

– Мне кажется, она преувеличивает.

– Ричер, об этом снято множество фильмов, – сказала Крисси.

– Она права, – добавила Хемингуэй. – Тебе следует ее послушать. Ты не знаешь этих людей, не понимаешь их культуры. Они не могут позволить чужаку проявить неуважение к ним. Вопрос гордости. Так они ведут дела. И они не успокоятся, пока не рассчитаются с тобой.

– Иными словами, они ничем не отличаются от морской пехоты, – сказал Ричер. – Я умею справляться с такими людьми. Занимаюсь этим всю свою жизнь.

– И как ты планируешь с ними справиться?

– Я сделаю цену вопроса слишком высокой. Если откровенно, она уже и сейчас достаточно высока. Они ничего не могут сделать здесь, потому что их арестуют – либо вы, либо полиция Нью-Йорка. А это слишком высокая цена. Потребуется привлекать адвокатов, давать взятки и получать одолжения; они не станут тратить столько сил на меня. Я того не стою. Я – никто. Крозелли это переживет.

– Ты не можешь оставаться здесь весь вечер.

– Он уже попытался разобраться со мной на улице, но у него не получилось.

– Через десять минут у входа будут стоять шестеро его парней.

– Тогда я уйду через заднюю дверь.

– Там тебя тоже будут ждать шестеро.

– Ты помнишь, как я сказала, чтобы ты держался поближе ко мне? – сказала Крисси.

– Да, конечно, – сказал Ричер.

– А теперь забудь об этом, ладно?

– Безумие какое-то, – заявил Джек.

– Ты ударил по голове важного человека, – напомнила ему Хемингуэй. – Что ты не понимаешь? Такие вещи просто не должны происходить. Привыкай, мальчик. А сейчас ты в одном помещении с одним из его громил. И он только что повесил трубку.

– Я сижу рядом с агентом ФБР.

Хемингуэй ничего не ответила.

«Нью-Йоркский университет, Сара Лоренс», – подумал Ричер. Но Хемингуэй ни разу ничего не подтвердила. Он у нее спросил: «Сколько лет вы работаете на ФБР?» А она ответила: «Кто тебе сказал?»

– Так вы агент или нет? – спросил он.

Она не ответила.

– Ну это же легкий вопрос. Ответ либо «да», либо «нет».

– Нет, – сказала она. – На самом деле нет.

– И что это означает?

– Да и нет. А не да или нет.

Ричер немного помолчал.

– То есть внештатный сотрудник? – поинтересовался он. – Дело обстоит именно так? Вы не ведете это дело? Вот почему не было группы поддержки в фургоне? И вам пришлось использовать магнитофон вашей младшей сестренки?