— Все это случилось в сентябре, в первых числах сентября тысяча девятьсот шестьдесят пятого… — Патолин начал загибать пальцы.

— В конце сентября был суд. А второй мальчик родился в июле шестьдесят шестого. Мы узнавали. Тут все в поселке были на нашей стороне — и власть, и все. Нам важно было доказать, что Сашко ни в чем не виноват. Теперь езжайте, проверяйте, больше я вам ничего не скажу!

Патолин повернулся к Регине Станиславовне:

— А что, есть еще что–то?

— Уходите, пожалуйста!

— Антон! — громко и зло крикнул Елагин, сигнал в предбанник понесся и через электронику, и по воздуху.

В дверях возник парень в черном костюме и черном кожаном галстуке, стоял понуро, понимая, что будет разнос.

Майор ткнул пальцем в кресло справа от стола, где сидел развалившись и улыбаясь человек в уродливых очках с толстыми стеклами, в клочковатой пегой бороде.

— Кто это?!

Антон посмотрел на визитку, которую предусмотрительно держал в руке.

— Нестор Икарович Кляев, доктор геополитических наук, магистр синархии, научный настоятель общества полного Меркурия…

— Хватит! Почему ты его пропустил?

— Нестор Икарович сказал, что он ваш старинный друг и вы будете ему рады.

— А я — я сказал тебе, что он мой старинный друг?

Антон тщательно поправил узел галстука, сурово втянул воздух и стремительно направился к сидящему, цепко взял его за щуплые плечи и уже собрался вырвать его из кресла, но был остановлен командой:

— Да оставь его. Иди к себе.

Помощник едва заметно дернул губой — начальство капризничает, что ж, на то оно и начальство.

— Здравствуй, Саша, — добродушно и закадычно запел магистр синархии. — А ведь я к тебе по серьезному делу. Помня все наши былые совместные дела, думаю, не откажешь.

Начальник службы безопасности ничего не сказал, ожидая продолжения.

— Помнишь, как мы с помощью моего аркаимского раскопа свалили тогда этого претендента, Голодина, а? Спасли если не мир, то страну. Что за времена были, да? Когда мы в одной связке, сила научного прозрения, помноженная на силу справедливости, это же непобедимая мощь.

— Зачем ты пришел? Деньги нужны?

— Да! — радостно воскликнул Кляев: человек становится счастлив, когда его понимают. Он расторопно открыл потертый, как уж водится, кожаный портфель и факирским движением извлек оттуда стопку большеформатных фотографий. — Ты только глянь!

Майор быстро и равнодушно перетасовал снимки. Мелкая, но широкая, вся в бурунах речка пересекает усыпанную белыми камнями долину. На заднем плане — горы с белыми вершинами, на переднем — Кляев в отсвечивающих очках с победно поднятым теодолитом в руках.

— Какой–то горный Бадахшан, — наугад сказал майор.

— Почти, почти. Я дал этому месту другое название — Гондвана!

— При чем здесь…

— Осколок, последний достоверный осколок первоматерика. У меня тут заключения геологов, если хочешь.

— Не хочу.

Кляев хихикнул:

— Места поразительные! Например, хочешь ли знать, там не тупятся бритвы. Никогда! Никакой паразитарной микрофлоры. Батарейки не садятся. Практически. Телефонная связь, простая «нокия» тебя свяжет в секунду хоть с Рио–де–Жанейро. — Кляев сладострастно закатил глаза. — Про это надо отдельно рассказывать. При желании можно озолотиться.

Зная, что спорить с Нестором Икаровичем бесполезно, Елагин все же недоверчивыо спросил:

— Откуда кусок этого, ну, твоей Гондваны, мог попасть в Таджикистан?

— А надо учить геологию, майор. Про движение материков, чай, слыхал? Посмотри на Индию, она ведь просто грубо въехала в Евразию, Гималаи — это просто складка от ее напора. Индия же — просто хвост Гондваны, понимаешь?

— Хватит, — резко оборвал Елагин. — Я не банкир, я всего лишь охранник здесь.

В кабинет вошел Антон.

— Что?!

— Александр Иванович, у вас есть жена?

Елагин нервно сглотнул.

— Звонит женщина и говорит, что она ваша жена, я не стал вас соединять.

Майор глубоко вдохнул, пытаясь остановить нарастающий приступ ярости.

— Из того факта, что ко мне не надо было пускать этого «старинного друга», совсем не следует, что меня не надо соединять с моей женой, ты меня понял?

— Я понял. У вас есть жена.

Майор взял трубку, гадая, какая из двух женщин, имеющих право претендовать на звание его супруги, находится на том конце провода. К сожалению, это была не Джоан.

— Саша, что делать?

— Тамара, объясни, в чем дело.

— Он опять сбежал.

— Сережа?

— Да!

— Обратись в полицию.

— Здесь нет полиции.

— Попроси Джоан, пусть позвонит она.

— Как ты не понимаешь, здесь нет Джоан.

— Слушай, давай с самого начала: когда он пропал?

— Сегодня утром.

— Тамара, сегодняшнее утро еще продолжается, может быть, он сам вернется. Хотя какая у нас разница во времени?

— Семь часов, — охотно подсказал ученый Кляев.

— У нас никакой разницы во времени. Мы в Медведково, Саша.

Майор сложил губы трубой и длинно–длинно выдохнул.

— Ты приехала без спросу.

— Я приехала с Сережей, и он пропал.

— Значит, так. сиди на месте, ни шагу никуда! Я займусь этим.

Майор встал.

Кляев встал тоже. Майор протянул ему фотографии Гондваны.

— Это тебе, тебе! — закричал профессор.

— Зачем они мне?! — наклонился к нему через стол майор.

— Красиво ведь. А потом — Гондвана ведь. Я пошел, Александр Иваныч, я же понимаю. Я буду звонить. Часто, ты не беспокойся! дозвонюсь.

— Повторяю, я не банкир, а охранник.

— Вот и хорошо, каждый человек должен трудиться на своем месте. И все мы должны помогать друг другу.

Довольно быстро прошла целая неделя. «Наследник» пребывал, с одной стороны, в полнейшей растерянности, с другой — был практически счастлив. Он добился своего на второй вечер совместного проживания в гостинице — просто, без эксцессов, без объяснений, вообще без слов. Дир Сергеевич, разумеется, и не рассчитывал на выброс страсти и сдержанность Наташи объяснил не холодностью, а стыдливостью. То есть самым выгодным для себя образом. Сама она не прокомментировала происшедшее ни звуком.