серьезные переломы и другое, что мешает работе. Разные ушибы, вывихи или даже перелом носа в это не входят. Как он сказал, им нужны сильные бойцы, а не неизвестно кто. Я приготовился получать знания, как у Дока, с помощью мнемообруча, но когда подошла моя очередь, то я с удивлением увидел агрегат, больше всего напоминающий медицинскую капсулу, виденную мной ранее.

На сегодня нас отпустили, поскольку полученные знания должны улечься. Из подслушанного разговора между человеком, обслуживающим обучающий аппарат и Гуарсом, я понял, что часть команды находится на планете и завтра должны вернуться. «Ходить по кораблю, как на вражеской территории», — подумал я, помня случай в коридоре. — «Зря я на него пошел». Но теперь уже делать нечего. Хоть в столовой нам повезло, где кроме нас новичков, больше никто не находился. По дороге к себе я шепотом спросил у нее:

— Как ты думаешь, подслушивающие устройства в нашей каюте есть? Или вообще видеокамеры?

— На счет последних не знаю, по подслушивать разговоры капитан просто обязан, если не хочет бунта.

Поэтому когда вошли и я показал на место рядом с собой, девушка все поняла, и даже не обиделась, когда я к ней тесно прижался, чтобы разговаривать как можно тише. Разговор коснулся моей наболевшей темы, которая оказалась также и ее. Причина, побудившая ее наняться на корабль, такая же, как и у меня. И также как и я, она уже пожалела, что это сделала. Мы сидели, прижавшись друг к другу, и обсуждали возможность покинуть корабль. Но ничего другого, кроме как во время набега уйти и остаться на поверженном корабле не придумали.

— А если нам придется убивать нормальных людей? А если заставят? — спросил я ее.

Этот момент заставил нас серьезно задуматься и еще раз пожалеть о наших таких действиях, когда огромное желание покинуть планету привело к неправильному поступку. Был бы у нас жизненный опыт, то мы бы сюда не сунулись.

А со следующего дня тренировки изгнали все остальные мысли. Нагрузки были запредельные, но, как ни странно, выдержали их все — вероятно не один раз командир абордажников проводил их. Мой организм начал адаптироваться на третий день, Фиаллы на четвертый, у остальных только через неделю. И через неделю с нами произошел первый инцидент, а до этого мы каким-то чудесным образом избегали их. Хотя все остальные новички уже поучаствовали в этом. А может быть сказалось то, что только вчера вернулась на борт корабля вся команда. Произошло это в столовой, где мы только сели ужинать.

— Какая цыпа, — раздалось со стороны двери.

Я посмотрел в ту сторону. Три человека, ухмыляясь, смотрели на мою соседку, в их глазах я увидел только желание кого-то унизить, а в отношении Фиаллы вообще непотребство. Они подошли к нам, а я все думал, что предпринять, как получил сильный удар в плечо, отправивший меня на пол.

— Брысь, щенок, — услышал я одновременно с ударом.

— Сидеть! — раздался другой голос.

Поднял голову: два других заломали руки девушке, что она оказалась лицом на столе. Ударивший меня уже стоял перед лицом девушки, расстегивая ширинку штанов.

— Укусишь — отрежу уши, они тебе не нужны во время абордажа, — ухмыляясь, сказал он. — Поняла?

Он схватил ее за волосы и приподнял голову, заглядывая в глаза. А я вдруг осознал, что сейчас произойдет и, вскочив на ноги, бросился к нему со словами:

— А ну отстали от нее.

Выпустив волосы Фиаллы, мужчина развернулся и нанес удар мне в лицо. Точнее, попытался это сделать, но я каким-то волновым движением ушел от кулака, сделал шаг вперед и неуловимым движением ударил в бок, в ребра. И тут же сделал шаг дальше, а тот, кто хотел изнасиловать сполотку, рухнул на пол. Его подельники опешили от такого и ослабили хватку, чем незамедлила воспользоваться девушка. Извернувшись поистине с кошачьей грацией, она отпрыгнула назад и в следующее мгновение стояла рядом со мной. В помещении наступила абсолютная тишина.

— Все, п… вам, — выругался один из державших девушку, и выхватил игольник.

Но предпринять что-либо не успел, потому как из динамиков раздался голос капитана:

— Прекратить!

Противники, а теперь я их называть по-другому не мог, послушались сразу. Хоть что-то положительное, раз сразу выполнили приказ капитала, то можно надеяться, что не будут больше приставать. Хотя вряд ли — мы унизили их на глазах других пиратов и, что самое плохое, это видели все новички. Не сговариваясь, мы направились к себе в каюту.

Фронтир империи Аратан, система Кандо, крейсер «Хынг-Ко-Тык».

— Что скажешь по новому набору? — спросил капитан командира абордажников.

— Пару человек можно выучить, а остальное мясо, — скривился тот.

— Имеешь в виду вот этих? — и капитан ввел на экран парня с девушкой, участвующих во вчерашнем инциденте.

— Нет, других, — возразил Гуарс. — А по поводу этих… от них надо избавиться как можно скорее.

— Причины можешь назвать? — мигом стал серьезным Ордайк, зная, что его подчиненный очень редко ошибается в людях. — Парень вполне профессионально действовал.

— Не вполне, а слишком профессионально, — ответил командир абордажников. — Обратите внимание — пока его здоровью не угрожали, но вел себя вообще как ребенок, но стоило Шото начать действовать всерьез, как парень сразу преобразился и с одного удара вырубил его. Причем сам удар не виден ни с одной камеры. Я поинтересовался отчетом медкапсулы — повреждение позвоночника. Да вы и сами должны это знать. Но! — тут он посмотрел в глаза капитану. — Ударить он мог только в ребра, а они целы. Я о таком даже не слышал, но уверен, что если кто и умеет такие навыки, то только агенты спецслужб.

— Хочешь сказать, что он из Минматар или Делус? — удивился Ордайк. — Или, может быть, аграфы постарались. Это не могло получиться случайно?

— Нет, я уверен, что это очень выверенный удар, — убежденно ответил Гуарс, — на счет агента, — тут он замялся, — есть непонятный момент — зачем он раскрылся? Могу только предположить, что ему сделали коррекцию памяти, а это значит, что задачей у него глубокое внедрение куда-то. До Войны технологии позволяли делать такое и, если сохранилось оборудование, то вполне возможный вариант. Особенно, если учесть его странное появление