Леви кивнул.

– Но мне все равно больно. – Он глубоко вздохнул, зная, что Кэлли – единственный человек, который его поймет. – Только на этот раз я хочу быть тем человеком, к которому Танна бежит, а не от которого убегает.

Кэррик стоял в смотровом зале и наблюдал, как работает Ронан. Его брат, их главный аукционист, не планировал проводить этот аукцион винтажной одежды, но благодаря Танне пришли многие старые клиенты, которые выразили желание, чтобы торги вели сами Мерфи. Желание клиентов – закон, поэтому его обаятельный брат сейчас занимался тем, что умел лучше всего: поднимал цены своим остроумием и природным обаянием.

Кэррик усмехнулся, когда стоимость платья достигла отметки в пятьдесят тысяч. Танне бы это понравилось, если бы она была здесь. Но Танна вернулась в Лондон, а Леви не отвечал на его звонки, так что Кэррик мог только предположить, что они упустили свой второй шанс. Найдет ли кто‑нибудь из братьев Мерфи свою любовь? Он сам развелся с Невестой сатаны, жена Ронана, Танди, умерла, рожая Арона, его второго сына, и кто, черт возьми, знает, почему Финн и Би развелись?

Он возлагал большие надежды на Танну и Леви, но, похоже, их отношения снова рухнули. Кэррик прислонился к стене, когда Ронан стукнул молотком, завершив продажу платья. Следующей была винтажная сумочка, которая, насколько он знал, интересовала многих покупателей. Хотя он был отделен от своих клиентов стеклянным окном, Кэррик почувствовал, как меняется энергетика в комнате. Он знал, что сейчас начнется борьба, и улыбнулся: торговые войны были невероятно полезны для банковского счета Мерфи.

Кэррик оглядел комнату: идеально накрашенные лица, прически, изумительные украшения. Он улыбнулся Фриде Тальбот, щеголявшей в ожерелье из огромных жемчужин. В обоих концах комнаты его сотрудники дежурили у телефонов, а справа от них стояла блондинка в роскошном сине‑черном платье и сапогах на высоком каблуке. Сэйди.

Сердце Кэррика подпрыгнуло. Легкая улыбка играла на ее губах, а взгляд скользил по большому экрану, на котором появился следующий лот и список участников торгов. Среди них была супермодель, известный модельер и знаменитая голливудская актриса.

Сэйди поднесла руку к шее, и он вспомнил, как она делала это прошлой ночью, когда он вошел в нее. Он пришел к ней, чтобы узнать, оправилась ли она после больницы, но, когда он постучал в ее дверь с огромным букетом цветов в руке, она схватила его за галстук, притянула к себе и прижалась губами к его губам. Кончилось все тем, что он занимался с ней любовью большую часть ночи. На следующее утро они оба сошлись во мнении, что это был разовый секс.

Но, глядя на нее, стоящую там, взволнованную, он снова хотел ее. Он и раньше смешивал приятное с полезным, и было бы глупо делать это снова. Но, черт возьми, если бы ему снова представилась такая возможность, он бы за нее ухватился.

В своей роскошной квартире в Марбл‑Арч Падма вылила изрядное количество красного вина в серебряный бокал Танны и подтолкнула его к ней по мраморной кухонной стойке, на которой с 1992 года не бывало домашней еды.

Падма договорилась с парочкой высококлассных шеф‑поваров в Лондоне, что, если она не будет есть в их ресторанах, они будут доставлять ей еду. Падма – с ее темными глазами, алой помадой и абсолютной уверенностью в себе – без проблем склоняла эгоистичных шеф‑поваров и владельцев ресторанов к своему образу мыслей. Такое самообладание одновременно впечатляло и пугало Танну.

– Ну, как твоя первая неделя на работе? – спросила Падма, усаживаясь на барный стул по другую сторону стойки и закуривая сигарету.

Танна пожала плечами:

– В основном тихо. Вчера прошла пара тренировок.

Танна сделала глоток вина и провела рукой по волосам. Лондон есть Лондон, за месяц ничего не изменилось. Хотя ей казалось, что она перенеслась на десять лет назад, когда подумала о Леви. С ним все в порядке? Как его нога? Скучает ли он по ней? Злится на нее? Она ничего не слышала о нем с тех пор, как уехала десять дней назад, и постоянно проверяла свой телефон, отчаянно желая получить весточку от него. Но нет, ничего.

Танна вздохнула, поморщившись от покалывания в голове. Если бы тут был Леви, она попросила бы его помассировать ей голову, и он сделал бы это, размял бы ей шею и плечи. Но через пару минут отвлекся, и его руки блуждали бы по ее груди, между ног… Танна моргнула, когда Падма шлепнула ее по руке.

– Земля вызывает Танну.

Танна провела кончиком пальца по краю бокала. Она не могла не думать о Леви. Она скучала по нему так сильно! Правильно ли она поступила? Она думала, что, приземлившись в Лондоне, почувствует себя лучше, но этого так и не произошло. Она думала, что успокоится, когда войдет в свою квартиру в Уимблдоне, но… нет. В первый день на работе, в конце первой недели… Ничего. Десять дней спустя она все еще сомневалась в принятом решении.

– Были какие‑нибудь экстренные вызовы на этой неделе? – спросила Падма.

Танна кивнула:

– Позавчера автомобильная авария на шоссе А3 и еще угроза взрыва в офисе политика.

Выражение лица Падмы стало задумчивым, и Танна поняла, что последует дальше.

– А сама как поживаешь?

– Я в порядке, фея‑крестная.

Тонкие пальцы Падмы обхватили ее запястье, и она сжала его, чтобы привлечь внимание Танны.

– Танна, это же я. Скажи мне.

Танна потерла затылок.

– Вообще‑то, все правда в порядке, – призналась она. – Я думала, что скопление машин станет триггером, и я все ждала приступа, но ничего. Ни когда я лечила пациентов, ни дома.

– Совсем ничего? – Идеально подведенные брови Падмы взлетели вверх.

Она говорила совсем как начальник Танны, который постоянно измерял ее эмоциональную температуру.

– Абсолютно. Думаю, все исчезло так же быстро, как и появилось.

– Итак, если триггером послужил несчастный случай, в котором погибла молодая девушка, то почему симптомы ПТСР исчезли?

Танна боялась называть себя здоровой. Но, возможно, ее симптомы наконец были под контролем.

– Думаю, дело в трахеотомии. Я была напугана, но сделала это. Потом я плакала из‑за Леви и, кажется, выплакала все.

Падма отхлебнула вина.

– А, наконец‑то ты упомянула Леви. Я все ждала, когда же ты заговоришь о нем.

Неужели Падма собирается выжать из нее правду?

– Мы можем снизить обороты?

– Нет, – ответила Падма, отставив бокал. Не было такой границы, которую она не могла бы пересечь, поэтому Танна ждала третьей или тридцать третьей скорости. Но вместо того чтобы засыпать ее вопросами, Падма закурила еще одну сигарету и прищурилась. – Ты любишь его?

Конечно, она так и знала.