Тот исчез, немного погодя увидели его на вершине ближайшего холма, оттуда он заорал потрясенно:

— Там корабли!.. Громадные!.. Таких просто не бывает!.. У кавуняров таких нет и не было!

Командир поморщился, покосился в нашу сторону с откровенной неприязнью.

— Вы нарушили суверенные права нашего народа!.. Этот остров принадлежит республике гарбузнеров, как и всегда принадлежал! И никто не смеет…

Я сказал почтительно:

— Да, конечно, мы не спорим и признаем ваше право. А сейчас, если вы не против, мы вернемся на свои корабли. Мы не хотим вступать в спор за эти фолкленды, хотя и не лысые… До свидания!

Он вскинул руку.

— Стоять!.. Иначе будете убиты на месте. Вы вступили на эту священную землю, а незнание закона не освобождает от наказания.

— Тогда мы сдаемся, — сказал я. — Тем более, как я уверен с головы до ног, это только маленькое, даже крохотное недоразумение. Мы не враги, ваше командование быстро все поймет.

Он оглядел всю мою команду маленькими злыми глазами.

— Сложить оружие!

Я покосился на злого Юргена.

— Ну, барон, вот вам и новое приключение. Жаль, Ордоньес не пошел… Велите всем бросить мечи на землю.

Он посмотрел на меня зло, желваки заиграли под смуглой кожей, но сдержался, повернулся и крикнул:

— Оружие — на землю! Мы сдаемся.

Пираты медленно и очень неохотно бросали мечи и ножи на землю, туда же осторожно опустили и арбалеты, чтобы не повредить, и все время поглядывали по сторонам, но противник не давал ни единого шанса: десятки арбалетов нацелены почти с такого же расстояния, как тогда, когда мы захватили людей капитана Дэвида Ганшилда.

Я сказал как можно более дружелюбным тоном:

— Как видите, никакого сопротивления. Я уверен, ваш командир поймет, мы не враги. Кому мы имеем честь сдать оружие?

Он подошел и остановился передо мной в двух шагах, лицо злое и холодное, губы плотно сжаты.

— Баннерет Матиус Хельм, — представился он ровным голосом, но не поклонился и продолжал смотреть голубыми и холодными, как арктический лед, глазами. — На службе владетельного эрла сэра Хакса Элкинса, который является вассалом стекъярла Уилла Поултера.

Я ответил так же ровно, не кланяясь и глядя ему в глаза:

— Эрцгерцог Ричард, на службе Его Небесного Величества Господа Бога!

Его лицо не дрогнуло, хотя в глазах что-то изменилось, но не уважение, как я надеялся, или страх, а некое непонятное презрение.

— Понятно, пираты, — сказал он. — Скандар, Бен!.. Быстро собрать их оружие!

Двое шустрых оставили арбалеты и выбежали к нам. Я взмахом руки велел нашим отступить, чтобы не было ни у наших желания успеть схватить раньше и начать рукопашный бой, когда арбалетчики не смогут выстрелить, чтобы не поразить своих, ни у подбирающих излишней боязни, при которой могут наделать глупостей.

Этот умелый баннерет Матиус поглядывал за всеми, но я чувствовал, что постоянно держит меня в зоне внимания. Он не сказал «собрать оружие пленных», как намеревался, я видел, как в последний момент проглотил последнее слово, хороший знак.

Юрген, кроме сабли, бросил на землю и громадный тесак, украшенный крупными рубинами. Его подхватили первым.

Яков пробормотал язвительно:

— Легко пришло, легко уходит…

Но и его голос прозвучал очень невесело, на суровом лице застыла кривая улыбка.

Я сказал бодро Юргену:

— Только не делайте такую печальную морду, барон! Когда что-то уходит, на его место приходит еще лучше.

— Всегда ли?

— Во всяком случае, — сказал я, — чаще.

Баннерет прокричал:

— По двое… колонной… марш!

Арбалетчики и люди с алебардами пошли справа и слева на безопасном расстоянии, я видел по лицам Юргена и его людей, что уже никому не приходит в голову попытаться освободиться прямо сейчас, когда у них восьмикратный перевес, а еще неизвестно, сколько сейчас собралось у нашей лодки.

Дорога пошла петлять среди нагромождения скал, райская зелень осталась за спиной, под ногами голый камень, ни травинки, ни кустарника, да и что, кроме несокрушимого гранита, может уцелеть под постоянными штормами, что бросают на берег массы воды, под ураганами и циклонами, которые так нередки в южных морях…

Похоже, мелькнула мысль, штормы налетают всегда с этой стороны, странный остров…

Мы пересекли его почти полностью, впереди распахнулся океан, а у берега по сигналу баннерета появились люди, начали освобождать замаскированные лодки.

— Это что, — спросил я, — вы собираетесь нас куда-то везти?

Он ответил резко:

— Это не ваше дело!

— Зато ваше, — ответил я мирно. — Вы видели наши корабли?.. У них страшная разрушающая мощь. Они могут погрузить на дно этот остров… и еще с десяток. Если мы не вернемся долго…

Он посмотрел остро, я сделал торжествующе-безмятежное лицо.

— Врете, — сказал он убежденно.

— А если нет? — ответил я. — Советую вам послать одного к нашим кораблям. Я передам адмиралу записку.

— Зачем?

— Напишу, что мы приняли любезное приглашение погостить у вашего… владетельного эрла сэра Хакса Элкинса?.. И что мы гости, а не пленники. Иначе на острове будет уничтожено все живое, а мы гуманисты и толерасты, не любим уничтожать прямо и грубо, мы предпочитаем экономическими методами…

Он нахмурился, вряд ли что понял, но непонятная речь внушает уважение, подумал, бросил на ходу:

— Джорджи, возьмешь лодку и доставишь на большой корабль послание сэра… сэра?

— Ричарда, — напомнил я. — Просто сэра Ричарда.

Мы спустились к лодкам, нас рассматривали с любопытством и начали предлагать утопить, забить палками, скормить крабам, закопать по шею в землю в зоне прилива. Наконец баннерет прикрикнул, мне принесли письменные принадлежности, я быстро нацарапал успокоительную записку Ордоньесу.

Баннерет придирчиво проверил, в глазах оставалось сомнение, нет ли там особой шифровки или тайных знаков, чтобы после прочтения сразу же обрушились всей мощью, но поколебался и передал записку одному из доверенных людей.

Четыре весельные лодки, достаточно большие, а когда на всех подняли паруса, то уже почти кораблики. По ветру пошли очень споро, через полчаса на горизонте показался скалистый берег, я начал поглядывать с сомнением, но баннерет правил умело, и вскоре прямо по носу начал обозначаться небольшой пляж, пусть и зверски зажатый скалами, и за ним пологий подъем.

Лодки вытащили на берег, с ними никто не остался, что и понятно, нам навстречу сбежала почти сотня воинов, все выглядят, я бы сказал, элитными, натасканными как для тяжелых боев, так и для коротких вылазок в стан врага.