– И утром вы обратились с заявлением в полицию?

– Да. Проснулась, увидела, что в ее комнате пусто. На звонки она не отвечала. Я сразу пошла в полицию, а там заявление брать не хотели. Просто надо знать Машку – она бы просто так не исчезла. И деньги. Господи, мне в полиции сказали, что люди часто сбегают с чужими деньгами. Мол, проверьте сначала, не обокрали ли вас. Это Машка-то! Но наши сбережения были на месте, я первым делом проверила!

Она резко сникла, уронив плечи. Я поняла, что наш разговор окончен. Елена выдохлась. Я тоже чувствовала себя уставшей, но время провела с пользой для дела.

– Проводите меня, пожалуйста, – попросила я, поднимаясь. – Лучше бы до двери, чтобы не вышло так, как в случае с соседом.

Елена пошла за мной, но около двери вдруг преградила мне путь.

– Вы меня подозреваете, да?

Я взглянула в ее больные глаза и взялась за дверную ручку.

– Нет, не подозреваю.

– Это не я. Это он. Тот, кто был с ней. Ищите его.

– Вы так в этом уверены, Лена. Почему?

Она отвела взгляд. Видно, сказать ей было нечего. Такое случается, когда что-то словами объяснить очень трудно, но ты знаешь наверняка. Или хочется поскорее найти виноватого.

* * *

Около подъезда я чуть было не огребла по полной. Дело в том, что старуха, которая пыталась своим телом преградить мне путь в подъезд, оказывается, не ушла к себе домой. Она стояла возле входной двери и кого-то ждала. Полагаю, что меня.

Расставаться на негативе не хотелось. В конце концов, бабуленция всего лишь защищала свою территорию. Правда, делала она это по-простому, угрожая и применяя физическое насилие, но и я ведь не молчала.

Я подошла к ней вплотную. Она подняла голову и уставилась на меня в ответ. Так мы и стояли какое-то время.

– Вы уж извините, – решила я начать первой, – но мне очень нужно было попасть в этот дом.

– В мой, – поправила меня старуха. – В мой дом.

– В ваш, – внесла я коррективы в свое предыдущее предложение. – Конечно, в ваш.

– И как подруга? – прищурилась женщина. – Успели нажраться, поди?

Я наклонилась и выдохнула ей в лицо. Женщина даже не шевельнулась.

– Мир? – спросила я.

– Мне с тобой мириться незачем, – последовал ответ.

– Фу, как грубо.

– Это я еще мягко.

По дорожке мимо нас прошла женщина, держа за руку мальчишку лет трех.

– Добрый день, Светлана Матвеевна! – поздоровалась она с моим врагом.

– Приве-е-ет, – пропела Светлана Матвеевна. – Как вы, Анечка?

– Спасибо, мы уже выздоровели, – показала женщина на мальчика. – А вы как? Нога в порядке?

– В порядке, в порядке…

Махнув рукой, женщина пошла дальше.

– Значит, вас зовут Светлана Матвеевна, – протянула я, отступив на шаг. – Красивое имя, звучное отчество. Что случилось с вашей ногой?

Женщина не ответила. Выдерживала теат-ральную паузу.

– А я Таня.

Она отвела взгляд, показывая, что я ее более как противник не интересую. Однако мне она была еще нужна.

– Светлана Матвеевна, помогите мне, пожалуйста.

Я ждала отказа, конечно. Даже думала, что он будет резким, громким. Но Светлана Матвеевна, оказывается, могла иначе.

– Слушаю, – надменным тоном произнесла она, и я не стала терять время.

– Моя подруга живет на шестом этаже, – начала я. – Теперь вы знаете, на какой этаж я поднималась. Подругу зовут Елена. Они с приятельницей по имени Маша снимают в вашем доме квартиру. Вы не знакомы?

Светлана Матвеевна задумалась:

– Это черноволосая такая, а вторая бледная как смерть?

Бабка определенно шарила. Цены бы ей не было в органах. В двух словах описать внешность пары человек? Легко и в точку.

– Мы не дружим, – добавила Светлана Матвеевна, – но они вежливые. Здороваются, дверь всегда придержат. А что такое?

– Девушка с черными волосами теперь тут не живет. Не могли бы вы по-соседски заглянуть к той, что бледная как смерть? Она нездорова, ищет работу, но сейчас у нее в жизни трудности. Она, возможно, будет рада выпить с вами чайку.

Светлана Матвеевна задрала голову и недовольно посмотрела на окна верхних этажей.

– Я ей кто? Я ей никто, – пробормотала она.

– Это точно, – согласилась я с ней. – Но человеку иногда просто нужно внимание. Напомнить про прием лекарств, угостить супом, пожелать спокойной ночи. Она может забыть закрыть дверь или выключить утюг. Одному сложновато все осилить, правда ведь?

Женщина заколебалась. Лицо ее выражало сильное мучение, иначе не скажешь.

Я достала из сумки кошелек, извлекла из него несколько купюр и протянула их Светлане Матвеевне. Но рука моя все же едва заметно дрожала. Кто знает, как отреагирует на мое предложение эта боевая мадам? Так ведь и человека обидеть можно.

– Тут хватит на двоих. Ну как, Светлана Матвеевна?

«Деньги – это ведь, если вдуматься, обычная бумага, – читала я мантру. – Бумагу любят все. Она прекрасна».

И тут я поняла, как сильно прокололась. Светлана Матвеевна оттолкнула мою руку.

– Дура ты, – беззлобно сказала она. – И подруга твоя тоже.

Я устала от ее выпадов. То в дом не пускает, то деньги ее, видите ли, оскорбляют.

– Просто попросила по-человечески, – забормотала я и стала прятать деньги. – Как вариант.

Действительно. Почему бы и нет? Это же не взятка. Или она?

– По-человечески я к ней бесплатно зайду, – быстро среагировала Светлана Матвеевна. – Если пустит. Давай сюда свои деньги.

Я не поверила своим ушам.

– Скажу, что это ты меня подослала, – произнесла Светлана Матвеевна, пряча купюры в карман.

– Можете. Так и передайте: я от Тани.

– Стало быть, половина мне? – похлопала себя по карману женщина.

– Да. За участие и неравнодушие.

Теперь можно было уходить, но последний вопрос к Светлане Матвеевне у меня остался.

– Сосед, чья квартира этажом ниже, планирует ремонт, – проговорила я. – Он приходил сегодня к Елене, предупреждал.

– Бочкарев, – сразу определила Светлана Матвеевна. – Достал со своим ремонтом. Каждый год начинает, все никак не закончит. Теперь у него что?

– Трубы.

– А надо бы мозги ремонтировать, – хлестко заметила соседка незнакомого мне бедного Бочкарева. – А ты чего о нем вспомнила?

– Это я просто заранее сочувствую и Елене, и Бочкареву, – улыбнулась я. – Мне нужно бежать, Светлана Матвеевна. До свидания.