почувствовать себя несчастной. Я была уверена, что Никита…

– Он был нежен, Зой. Если бы все было чинно и благородно, поверь, я чувствовала себя счастливее. А так… Мне больно только от одной мысли, что мы не можем быть вместе.

– А почему не можете? К своей змее он точно не вернется, а ты…

– А я не могу его простить, вот и все. А без прощения какая жизнь? Мука…

– Ты права, – соглашается Зойка. – Я передала Никитушке конструктор и раскраски, – подруга меняет тему.

– Спасибо, Зайчик, – облегченно вздыхаю. – Ладно, пойду я. Мы сейчас на вершине горы. Поднялись сюда на фуникулере, представляешь?

– Отдыхай, дорогая. И… Забудь обо всем и получай удовольствие.

– Пока, – завершаю вызов и осторожно выглядываю из-за угла. Никита один, а на столе дымятся тарелки с едой. Расправляю плечи и важно вкидываю подбородок на случай, если Лана исподтишка наблюдает за мной. Подхожу к столу и присаживаюсь, вобрав в жест все уверенность и грациозность, на какие способна.

– Я тебя потерял, – многозначительно произносит Никита. Окидывает меня встревоженным взглядом, от которого захватывает дух.

– Да. Давно, – отрезаю я.

– И это тоже, Золотко, – вздыхает он. – Садись скорее, ешь. Все в порядке? Ты как? Злат, я…

– Никита, я была готова к такой ситуации. Но твоя Лана меня просто выбесила! Я едва сдержалась.

– Молодец, что ушла. Я ее прогнал. Она не посмеет болтать языком.

– Надеюсь на это, хотя… Если честно, мне все равно. Давай есть?

Никита кивает и отвлекается на обед. Заказывает потрясающее пирожное с маскарпоне для меня и шоколадное для себя. Заполняет чудовищное напряжение между нами дежурными вопросами и неловкими шутками. Нет между нами настоящей близости… Недосказанность, обида, вина, боль, стыд – бетонная стена из разных чувств. И только в постели мы настоящие…

– Золотко, идем в кино? Или ты хочешь в гостиницу?

– В гостиницу, – без стеснения произношу я. Не хочу подбирать слова… Не хочу лицемерить, делая вид, что нам есть, о чем говорить… И мучительные попытки Никиты меня разговорить я видеть не хочу…

– Едем, – кивает он и взмахивает ладонью, подзывая официанта.

От предвкушения его близости пересыхает во рту. Его поглаживания, испепеляющие взгляды, брошенные украдкой, взволнованное дыхание, касающееся виска – все опьяняет меня, как молодое вино… Когда мы оказываемся в темной прихожей гостиничного номера, я почти не дышу… Никита прижимает меня к стене и целует в губы, забирая дыхание. Исследует мой рот, стягивая шарф и комбинезон… Раздевается сам, швыряя одежду на пол.

– Золото… Ты потрясающая, Золотко… Ты…

– Не надо, пожалуйста, – целую его губы, не желая ничего слушать. Хочу чувствовать… Хочу, наконец, заткнуть разум, позволяя верховодить эмоциям. Его хочу… Ни к какому мужчине я не испытывала ничего подобного.

– Ты замерзла, моя девочка, – отрывается от меня Никита. – Идем в душ.

– Может, я сама?

– Хочу тебя помыть. Позволь мне маленькую слабость.

Глава 34

Никита.

Моя Золотко… Родная, нежная, желанная… Я ни о чем не могу думать, когда нахожусь рядом с ней. Признаться честно, я и о сыне сейчас не думаю… О пресловутом долге, ради которого мы приехали, благородной цели или чего-то другого, не имеющего названия. Хочу только целовать ее и ласкать… Желательно дни и ночи напролет…

– Ты собираешься спать со мной? – взволнованно шепчет Злата.

Я прижимаю ее к груди, чувствуя, как сильно бьется сердце – словно залетевшая в силки птичка.

– Да, милая. А как ты хотела выполнять долг? – спрашиваю, пряча улыбку. – А ты против?

– Ну… Это слишком интимно, ты не находишь? Это…

– Хочу, чтобы ты всегда была на расстоянии вытянутой руки, Золотко. Или вообще без расстояния… Близко… Очень близко… Хочу чувствовать твое тепло, дыхание, касающееся шеи, видеть, что прячется на дне твоих глаз. И я…

– Ох, Ники… Господи… – Златка разворачивается ко мне и тянется, чтобы поцеловать. Так и не дает договорить сакральную фразу про долг.

Не помню, чтобы меня так вело… Эмоции переполняют меня, растягивают сердце, словно воздушный шарик… У меня даже кожа зудит, потому что не может их вместить… Слишком много, слишком мучительно… Когда-то мысли о Злате помогали мне выжить в Америке. Я закрывал глаза и представлял теплое море, соленый пряный ветер, ласкающий лицо, ее глаза, сияющие в темноте как бриллианты, качели… Вспоминать о нашей первой близости было отдельным видом мучения…

Злата позволяет мне спать в ее постели. Она что-то бормочет во сне, а я глажу ее по животу, крепче прижимая к себе…

А утром все повторяется: ласки, поцелуи, объятия, совместный душ… Оставляю Золотко одну в ванной и выхожу в прихожую, вытирая волосы полотенцем. В монотонный шум воды вплетается тоненький звук входящего вызова. Странно… Почему Ирина Максимовна звонит мне?

– Слушаю, Ирина Максимовна, – произношу, мысленно коря себя за то, что позабыл обо всем… Даже о том, что мы не позвонили в больницу.

– Никита, только не говори Злате.

– Боже мой, что случилось?

– Никитушке стало хуже. Показатели изменились, так доктор говорит. Они сегодня собрали консилиум. Врач хочет поменять лечение, добавить новый препарат. Никитка все время про вас спрашивает…

– Может, нам вернуться, Ирина Максимовна? Стоит ли продолжать эту… затею с ребенком, если времени нет?

– Врач сказал, что не стоит. Я специально уточнила. Вы когда возвращаетесь? Нет, нет, я вас не тороплю…

– Планировали остаться на неделю. Злата говорит, что столько будут длиться благоприятные дни. Сегодня третий день нашего пребывания, так что… Может, я сам позвоню врачу?

– Он просил вас не беспокоить. Не отрывать от дела. Но я не сдержалась, – охает Максимовна. – Амиранчик мне тут помогает… Ой!

Ну вот. Амиранчик захаживает к моему сыну, пока я… со всей старательностью делаю ему братика или сестричку! Абсурдная ситуация. До ужаса некрасивая и неправдоподобная. Но она есть… Есть другой мужчина, готовый принять Злату с двумя чужими детьми. Есть Габи, с которой мне предстоит делить имущество… И есть рай… Я, она и гостиничный номер.

– Кто звонил? – довольно спрашивает Злата, выглядывая из ванной.

– По работе. Исполнительный директор уточнял кое-что… Давай позвоним Никитушке, Злат?

– Вот так? Вместе? – краснеет она.

– Ну да. А что тут такого?

– А если в палате окажется Амиран? Никит, это… Это жестоко.

– Златка, по-моему, ты накручиваешь. Амиран знает, куда мы поехали и для чего. Снимай халат и надевай джинсы и водолазку. Мы же не из постели им будем звонить. Вчера ты так не волновалась.

– Вчера мы звонили с улицы. Ладно, Ник, – неохотно соглашается она. – Набирай.

А я, не поверите, очень хочу позвонить из постели. Так, чтобы