— Куда дальше? — спросил шофер, когда они проехали мост и вдалеке засверкали огни Мэзон-Лафита.

В стороне возвышался замок. Они миновали ипподром, освещенный луной. На улицах — ни души, но в домах еще кое-где горел свет. Чтобы найти гостиницу «Весельчак», проще всего было бы обратиться к полицейскому, который дежурил у фонаря.

— Нет, поехали дальше, — сказал Мегрэ. — Там будет еще один перекресток.

Не стоит привлекать его внимание.

К счастью, сторожка у шлагбаума была освещена. Видимо, ожидался поезд.

Мегрэ вылез из машины и зашел в сторожку. За столом перед литровой бутылкой вина сидел стрелочник с огромными усищами.

— Вы знаете, где находится гостиница «Весельчак»? Усач пустился в нескончаемые объяснения, и Мегрэ пришлось позвать шофера, потому что оказался не в силах разобраться во всех тех перекрестках и поворотах, про которые ему толковал стрелочник.

— Вы проедете через второй мостик и направитесь в сторону Этуаль.

Понятно? Главное — не вздумайте сворачивать на дорогу, которая ведет к замку Миэт, вы должны свернуть на ту, предыдущую…

Казалось, шофер понял, куда надо ехать. И все же десять минут спустя выяснилось, что они заблудились в лесу, и им пришлось выходить у каждой развилки и разбирать названия на указателях.

А тучи тем временем опять сгустились, тьма была кромешная, и без электрического фонарика и шагу нельзя было ступить.

— Перед нами стоит машина с погашенными огнями.

— Придется пойти посмотреть.

Машина стояла на дороге посреди леса. Они вчетвером направились к ней.

Мегрэ приказал вынуть пистолеты. Сухие листья шуршали под ногами. Быть может, все эти предосторожности и были смешны, но комиссар не хотел рисковать жизнью своих ребят, — не меньше десяти минут ушло на то, чтобы незаметно подкрасться к машине.

Машина оказалась пустой. Внутри была прибита дощечка с фамилией владельца и с его адресом — улица Риволи. Они осветили машину фонариком и обнаружили на переднем сиденье свежие пятна крови.

Еще одна украденная машина!

— Интересно, почему он ее здесь бросил? Ведь вокруг нет домов. Если мы действительно находимся там, где я думаю, если стрелочник не ошибся, то «Весельчак» отсюда в полукилометре, не больше. Измерь-ка, Люка, сколько там осталось бензина?

Это было самым простым объяснением: Чарли сел в первую попавшуюся машину и не смог доехать — не хватило бензина.

— Ну, пошли! Важно, чтобы они не услышали, что мы подходим к дому.

— Как вы думаете, Барон здесь проезжал? Земля на дороге размокла, но была покрыта сухими листьями, поэтому обнаружить следы шин или ботинок оказалось невозможным. К тому же пользоваться фонариком уже становилось опасным.

Наконец они дошли до какого-то поворота, за которым начиналась лужайка, а на этой лужайке, слева, разрывая темноту, резко выделялись два слабо освещенных прямоугольника — это явно были окна, и в них сквозь неплотные занавески пробивался свет. Мегрэ отдавал распоряжения шепотом:

— Ты останешься здесь, — приказал он шоферу, — и присоединишься к нам, только если начнется драка. Ты, Торанс, обойдешь дом сзади, на случай, если они попытаются удрать через окно.

— Стрелять в ноги?

— Желательно. Люка пойдет вместе со мной — мы подкрадемся к дому с этой стороны, чтобы наблюдать за окнами.

Все трое были возбуждены, хотя им уже не раз приходилось бывать и не в таких переделках и задерживать бандитов при куда более сложных обстоятельствах.

Что же было такого особенного в этих американцах? Словно Поччо и Луиджи внушили Мегрэ невесть какой комплекс неполноценности!

— Желаю удачи, ребята!

— Идите к черту, — проворчал Торанс, постучав о ствол дерева, и даже Люка, который уверял, что он совсем не суеверный, тоже прошептал словно нехотя:

— Идите к черту!

Судя по всему, «Весельчак» был прежде охотничьим домиком. Сквозь тучи пробился луч луны и осветил его. Остроконечная крыша, крытая шифером; на первом этаже, наверное, не больше трех комнат и столько же — на втором.

Мегрэ и Люка бесшумно подходили все ближе, и, когда до дома оставалось метров двадцать, комиссар коснулся руки инспектора, показывая ему, что надо свернуть налево.

Сам он еще немного постоял, не двигаясь, чтобы его товарищи успели занять указанные места. К счастью, ветер, еще более сильный, чем в Париже, гнул ветки и шуршал сухими листьями. В течение двух-трех минут им всем грозила серьезная опасность: луна пробилась сквозь тучи и, словно луч прожектора, осветила поляну — стало так светло, что Мегрэ четко видел пуговицы на пальто Торанса и пистолет в руке у Люка, хотя Люка находился теперь от него дальше, чем дом.

Но как только луна снова зашла за тучи, Мегрэ подкрался к одному из освещенных окон, которое было неплотно завешено занавеской в красную клетку, как у Поччо. Сквозь щель комиссар прекрасно мог наблюдать за всем, что происходило внутри.

Он увидел довольно большую комнату, что-то вроде бара, с оцинкованной стойкой и шестью дубовыми столиками. На побеленных стенах висели лубочные картинки. Вместо стульев стояли деревенские скамьи, и на одной из них в профиль сидел Чарли Чинаглиа.

Он был без рубашки; его чересчур пухлая, очень белая грудь вся была покрыта черными волосами. В комнату вошла толстая крашеная блондинка, она несла кастрюлю, из которой шел пар. Губы ее двигались, она что-то говорила, но звуки ее голоса не проникали за окно.

Тони Чичеро тоже сидел здесь. На столе рядом с бутылкой, то ли со спиртом, то ли с каким-то дезинфицирующим средством, лежали два револьвера.

На полу стоял таз с розоватой водой — в нем плавали кусочки окровавленной ваты.

У Чарли никак не прекращалось кровотечение, — это, видимо, его пугало.

Пуля угодила ему в левое плечо и вырвала кусок мяса.

Никто из этой троицы, судя по их виду, не предполагал, что их могут здесь побеспокоить. Женщина налила теплой воды в блюдце, плеснула туда немного жидкости из бутылки, окунула в эту смесь вату, а потом приложила ее к ране Чарли стиснул зубы.

Тони Чичеро курил сигару; он взял с соседнего стола бутылку виски и протянул ее Чарли, который отхлебнул прямо из горлышка. Билла Ларнера в комнате не было. А когда Чичеро повернул голову, Мегрэ обнаружил не без удивления, что у него подбит глаз.

Все дальнейшее произошло так быстро, что никто толком не понял, что же, собственно говоря, происходит.

Возвращая Чичеро бутылку с виски, Чарли случайно бросил взгляд на окно.

Мегрэ явно ошибался, думая, что из комнаты невозможно его увидеть, потому что Чарли, не изменившись в лице, протянул здоровую руку к одному из револьверов. Но Мегрэ выстрелил первый, и, словно в кадре голливудского фильма, револьвер Чарли упал на пол, а рука его бессильно повисла.