* * *

Пистолет-карабин Маузера, кстати, был очень популярен среди искателей приключений, авантюристов и путешественников по африканским или азиатским дебрям. Известно, что именно с «Mauser С-96» молодой Уинстон Черчилль во время Суданской кампании сражался против превосходящих сил арабов. Во время битвы при Омдурмане в сентябре 1898 года дозор 21-го Гусарского полка во главе с 25-летним лейтенантом Черчиллем был окружен, но благодаря выдающейся скорострельности «Маузеров» англичане перебили всех противников. Схватка продемонстрировала несомненное преимущество полуавтоматического огнестрельного оружия перед мечами и копьями.

Позднее была выпущена еще одна модификация пистолета «Маузера», с несколько укороченным стволом. Оружие как раз и позиционировалось, как средство эффективной самозащиты путешественников. Новый пистолет получил название «Маузер-Боло» – по названию массивного ножа «Боло», который всегда под рукой путешественника. По аналогии и пистолет стал называться так же. Позднее большая партия «Маузеров» с укороченным стволом была закуплена для Советской России, и «Боло» стали переводить как сокращение от «большевик».

* * *

Однако отступать или менять планы было уже поздно. Виктор уже видел в темноте белки глаз подошедшего почти вплотную к его укрытию эсэсовца. Немец смотрел прямо на него – точнее, на ствол «Нагана». Выстрел прозвучал глухим хлопком, тише, чем пробка вылетает из бутылки шампанского. Ракитин целился в шею противника – туда и попал. Эсэсовец захрипел, забулькал собственной кровью, предостерегающий окрик был заглушен навеки. Враг ничком ткнулся в землю.

Выстрел командира стал сигналом для всех бойцов НКВД – бесшумные «Наганы» били метко. Враги валились, как подкошенные. Но все же эсэсовцы не дрогнули, уцелевшие рассредоточились и ударили плотным огнем из автоматических пистолетов «Маузеров-Шнелльфойеров». Их поддержали стрелки с автоматами MP-40. Двоих наших убило сразу же – немецкие пули просто нашпиговали замешкавшихся пограничников. А немцам и целиться-то особо не надо было – практически в упор, по темному силуэту, подсвеченному мерцанием сигнальных ракет, да еще и очередью…

Виктор почувствовал тупой удар в грудь и полетел на землю, все еще сжимая «Наган» в руке. Перед глазами лейтенанта Ракитина мелькнули огненные сполохи, небо опрокинулось непроглядной чернотой в глазах, и свет померк окончательно.

– Командира зацепило!

– Ранен?! Убит?!

Виктор очнулся долгую секунду спустя, оттого, что его тормошили за плечо. Грудь неимоверно саднила, Ракитин со стоном ощупал себя. Достал непослушными одеревеневшими пальцами из кармана разгрузочного жилета исковерканный стальной «рожок» от автомата. Вероятно, легкая пуля из автоматического пистолета «Маузер» ударила в запасной магазин в кармане на груди. Это и спасло лейтенанта Ракитина.

Тем временем над его почти что бездыханным телом продолжалась яростная огневая схватка накоротке. На стороне воинов НКВД была бесшумность и точность, эсэсовцы брали нахрапом – огневой мощью массивных автоматических пистолетов «Маузер-Шнелльфойер». Пограничники, расстреляв все семь патронов в барабане бесшумных «Наганов», бросались врукопашную. Но отнюдь не грудью под смертоносный свинец. Они были прекрасно подготовлены к рукопашной схватке, гораздо лучше, чем простые пехотинцы-красноармейцы. К тому же у каждого был еще и припрятан коронный финт, который не раз спасал жизнь.

Патроны были отнюдь не бесконечными и у эсэсовцев, в двадцатизарядных обоймах скорострельных автоматических пистолетах…

Вот уж тогда и пришлось сойтись лицом к лицу в хрипящей рукопашной. «Ты бей ножом, а лучше – бей рукой! Оно надежней, да оно и тише!»… – пел впоследствии Владимир Семенович Высоцкий, заставший войну еще ребенком, но удивительно точно прочувствовавший то лихолетье. Вот именно так дрались в НКВД – и ножом, и кулаком. Захват – бросок, и добивающий удар. Тускло блестит лезвие финки, без замаха бьющее в горло «фрица». Булькает перерезанным горлом враг. Но и широкий клинок эсэсовского кинжала напивается вдоволь русской кровушки. «Meine Ehre heißt Treue!» – «Моя честь – моя верность!» – эсэсовский девиз идет готической вязью по стали клинка.

Готическое заклинание оказалось бессильно перед благородной яростью русских, умноженной на специфические боевые навыки стремительного и хлесткого рукопашного боя НКВД и филигранного владения оружием. Бойцы лейтенанта Ракитина работали только бесшумным оружием – «Наганами» с глушителями и ножами. Воспользоваться компактными автоматами ППС-42 просто не было возможности – рассчитывали ведь на совершенно иной «расклад»…

Но все же исход ночного боя решили два пулемета Дегтярева с глушителями. Под привычный стук, как у швейной машинки, они изрешетили оставшихся гитлеровцев. Бойцы НКВД в этот раз пленных не брали, кровь – за кровь боевых товарищей!

* * *

Виктор продолжал хватать ртом воздух, но фельдшер, который всегда выходил с группой на задания, уже сделал нужный укол. Силы постепенно возвращались, сознание уже не уплывало. Но вообще настроение было совсем мрачным. С самого начала разведвыхода – потери. Четверо убитых, и еще столько же – ранены. Да еще и самого Ракитина зацепило. Только чудом пуля попала не в него самого, а отрикошетила от стального магазина к пистолету-пулемету. Фельдшер перевязал раненых, с тел убитых забрали оружие и патроны, поделили боеприпасы между живыми. Забрали и немного трофейного оружия, лейтенант Ракитин и несколько бойцов забрали себе трофейные пистолеты «Маузер-Шнелльфойер». Конечно, бойцы и так были навьючены боеприпасами, но у Виктора возникла интересная мысль испытать потом огневые возможности немецкого автоматического пистолета…

Виктор отправил раненых обратно, а сам остался. Он не мог допустить срыва боевого задания.

– Док, наколи меня какой-нибудь дрянью, чтобы я боли не чувствовал. А остальное – потом, после выполнения боевой задачи! – твердо отверг возражения фельдшера командир диверсионно-разведывательной группы. – Подожди, я сейчас донесение напишу.

В тусклом свете электрического фонарика, под плащ-палаткой, лейтенант Ракитин набросал донесение, которое отправится в штаб вместе с ранеными.

Начальнику Сталинградского областного УНКВД Старшему майору Госбезопасности Воронину Александру Дмитриевичу

ДОНЕСЕНИЕ

Настоящим докладываю, что 03 сентября 1942 года при выдвижении диверсионно-разведывательной группы под моим командованием в занятый гитлеровцами «Заполотновский» район Сталинграда напоролись на встречное выдвижение разведгруппы противника. Мною было принято решение – атаковать. В ходе ночного боя на короткой дистанции, переходящего в рукопашную, противник был уничтожен. Судя по элементам вражеской экипировки, а также по нестандартным образцам оружия, в частности – автоматическим пистолетам «Mauser С-96» мод. «712» «Schnellfeuer» обр. 1932 г., мы столкнулись с одним из подразделений войск СС. Наши потери; четверо убиты, четверо ранены, один из бойцов тяжело. Отправив раненых в тыл, принял решение продолжать выполнение задания. Смерть фашистским оккупантам!