(1386). Однако далеко не всем такое решение понравилось. Те литовцы, которые связали себя с руськими житейскими узами – потомки Гедимина и соратники Витовта, – не спешили принимать католичество. Сам великий князь был сторонником религиозного компромисса, но значительное количество православных в Литве отнюдь не поддерживало его планы.

Киевское княжество на несколько десятилетий стало владением Ольгердовичей – Александра Владимировича (умер в 1455 году) и Семена Александровича (умер в 1471 году). Затем его упразднили, и в Киеве правил наместник великого князя Литовского.

Большая часть православных литовских князей были Рюриковичами. Да и само войско Ольгерда, вошедшее в Украину, более чем наполовину состояло из жителей Белой Руси – Витебского, Минского, Гродненского и других княжеств. Самим же коренным «литовским феодалам» было непонятно земледелие – их куда больше привлекали охота и бортничество.

Замечу, что между литовскими князьями и их руськими подданными не было языкового барьера. Дело в том, что официальный язык в Великом княжестве Литовском в XIV века был протоукраинский, даже скорее протобелоруський. До сих пор внятного ответа на вопрос, чем отличались языки районов Киева, Москвы и Минска в XIV веке от ученых так и не получено. Однако, судя по текстам дошедших до нас официальных документов, а также по свободному общению между собой жителей этих районов, можно сделать однозначный вывод, что в XIII–XVI веков жители Пскова свободно, без переводчика могли общаться с жителями Киева или Полоцка. К примеру, донские казаки десятки раз ходили в совместные походы с запорожцами, сотни казаков с Дона месяцами жили в Сечи и наоборот. И нет сведений о том, чтобы они когда-либо нуждались в переводчиках.

Таким образом, можно сказать, что официальным языком Великого княжества Литовского для большинства его населения была так называемая «руська мова». Конечно, это настолько спорный вопрос, что обойти его нельзя. Иначе получится, как в советской Академии наук: все неясности лучше обойти, чтобы не раздражать партийные органы.

Сама идея древнерусского языка, который начал распадаться в XIV–XV веках, базируется на том, что до недавнего времени не было других источников, кроме рукописей XIV–XVI веков. На них и опираются исследования, утверждающие, что в этот период появляются различия в русском, украинском и белорусском языках, заметные в этих рукописях. Но все они написаны на церковнославянском, а это – язык богослужения и письменности не только Киевской Руси, но и Болгарии, Хорватии.

Более столетия происходит изучение русского языка не только многими крупными учеными-лингвистами, но и рядом серьезных институций Академии наук… Партийные органы всегда вносили свои основополагающие коррективы, в которых не было научных обоснований, а лишь доминировала политическая целесообразность. Кремль не только рассылал «лучезарный свет Красной звезды», но и неукоснительно указывал на необходимую «правильность» во всех научных исследованиях, в первую очередь по истории и лингвистике. Туда даже вмешивался лично И. В. Сталин. Поэтому украинский и белорусский языки с трудом признавали… Да и в их происхождении разбирались весьма поверхностно.

СССР нет более четверти века, но у многих маститых ученых до сих пор не получается стряхнуть с себя мишуру партийных указаний… И по сей день они не могут пока четко объяснить: киевский, новгородский и псковский – это были диалекты или языки? В Новгороде благодаря раскопкам найдены берестяные грамоты. В процессе их изучения филологи выделяют древненовгородский диалект со специфическими чертами, характерными лишь для этого региона. Но все эти грамоты написаны церковнославянским языком. Как исследователи определяют именно разговорные моменты? По их вкраплениям в церковнославянский язык.

Если у Новгорода – берестяные грамоты, в которых проявляются характерные новгородские черты, то для Киева это надписи-граффити на стенах Софийского собора, Михайловской церкви, Выдубицкого монастыря, Церкви Спаса на Берестовом и так далее. И таких надписей сохранилось немало. Только в Софийском соборе более 7000. Из них несколько тысяч периода XI–XIV веков. Можно назвать достаточно примеров, которые свидетельствуют о том, что в XI веке был особенный язык, развившийся впоследствии в украинский. Как проходило исследование? Заместитель генерального директора по научной работе Национального заповедника «София Киевская» кандидат исторических наук Вячеслав Корниенко взял работы филологов, которые выделяли черты староукраинского языка по рукописям XIV–XV веков, и проследил, насколько они характерны для более ранних памятников. Оказалось, что все черты там присутствуют. Например, слова: «кволий», «чвары» «рассмаглиться». Это на уровне слов. А на уровне структур предложений есть такие фразы: «Объ середе умер по обеде» – «Був середою, помер по обіді». То есть структура предложений не меняется при переводе на украинский язык, а в русском нужно уже использовать предлоги, чтобы понять, о чем идет речь.

На мой взгляд, более существенная разница в московском, белорусском и украинском языках проявилась в конце XVI века. И эти различия в значительной мере связаны с принятием католичества и ополячиванием шляхты Великого княжества Литовского. Дворяне (шляхта) перешли на польский язык, а тот в XIII–XVI веках оказался под сильным влиянием латинского, немецкого и французского языков. Соответственно язык московитов впитал сотни татарских слов. Я умышленно говорю про московский язык, поскольку в том же XV веке москвичи и новгородцы понимали друг друга, хотя их речь существенно различалась.

Таким образом, переход приднепровской Руси под власть литовского князя практически никак не отразился на быте, вере и укладе жизни населения. Приднепровьем правили князья боковых ветвей Рюриковичей и некоторые Гедиминовичи, причем последние очень быстро обрусели. Кстати, сыновья Ольгерда-Александра – Андрей, князь Трубчевский, и Дмитрий Корибут, князь Северский – со своими дружинами бились с ханом Мамаем на Куликовом поле под началом Дмитрия Донского. Дмитрий Корибут стал зятем князя Олега Рязанского. В XIX веке один историк, учитывая преобладающий в войсках руський этнос, остроумно заметил: «Победила не Литва, а ее название».

Королева Ядвига. Худ. Марчелло Бачиарелли

Для любителей исторических романов яркой и драматической фигурой в этой истории выглядит королева Ядвига. 15-летняя властительница Польши считалась на тот момент скорее замужней дамой, чем невестой. Дело в том, что отец Ядвиги Людовик Венгерский и Леопольд Австрийский в 1378 году устроили свадьбу своих 7-летних детей Ядвиги и Вильгельма. Затем молодоженов разлучили до достижения ими 12-летнего возраста, считавшегося порогом совершеннолетия. Но к моменту смерти Людовика через четыре года этот брак так и не вступил в силу. Смерть отца Ядвиги спровоцировала династический кризис на обширной части европейского континента. Владения Людовика простирались от Адриатики до Черного моря, от Балканских гор до Мазурских болот. А наследника у короля не было. Польский и венгерский престол он завещал своим дочерям. Поскольку польский обычай не предполагал, что страной может править королева, Ядвига была коронована не как королева, а как… король. Впрочем, это не освобождало ее от обязанности выйти замуж