Шелби бездумно последовала за ней: в этом порыве было мало рационального начала. Девушка шла так быстро, что Блинки был вынужден бежать рысью, чтобы угнаться за ней.

Шелби стало жарко в ее клетчатом черно-белом свитере в стиле Мэри Куант[11]: она купила его в секонд-хенде на 23-й улице – такие носили в шестидесятые годы прошлого века, но ей показалось, что свитер очень мил. Теперь она понимала, что он смотрится как жалкое тряпье.

Шелби дошла до Пятой авеню одновременно с Сарой. Они перешли улицу по зеленому сигналу светофора и спустились по ступенькам в парк так близко друг от друга, что Пабло почти столкнулся с питбулями. Шелби знала, что их зовут Аксель и Иезавель. До того как Харпер унаследовал их от севшего в тюрьму клиента, собаки жили в маленькой однокомнатной квартире в Нижнем Ист-Сайде. Они даже не умели подниматься по лестнице: Харперу пришлось класть кусочки печени на каждую ступеньку, чтобы научить их делать это. Как могла Шелби не влюбиться в человека, проявляющего такое терпение в обхождении с животными?

– Извините, – сказала Сара Леви, когда ее собаки наткнулись на Пабло. Рассмеявшись, она оттащила их в сторону. – У вас тут целая труппа. Выгуливать собак – ваш бизнес?

– Нет, они все мои, – ответила Шелби вполне спокойно, было даже трудно представить, что ее сердце бешено колотится. – Собаки – моя слабость.

– То же можно сказать и про моего мужа. Вот почему я гуляю с этими монстрами.

Они шли рядом, словно знали друг друга целую вечность.

– Вы и сами, наверно, добрая душа. Выгуливаете собак вместо мужа.

Шелби вела беседу как светская дама, а не как пронырливая чертовка, которой, в сущности, и являлась. Она умудрилась спросить: «А где, черт возьми, Харпер?» – даже не упомянув его имени.

– Он играет в теннис по утрам каждое воскресенье.

«Вранье, – подумала Шелби. – Он ни разу не упоминал про теннис. Скорее всего, не играл в него со школьных времен. Интересно, чем он в действительности занят?»

Харпер называл ее своей «девушкой для понедельников», и теперь она гадала, нет ли у него и воскресной девушки. Возможно, он сказал Шелби, что выгуливает собак, чтобы иметь алиби на время, проведенное с кем-то еще. При этой мысли ее пробрала дрожь. На улице совсем не так тепло, как рассчитывала Шелби. Надо было надеть перчатки.

Сара спустила питбулей с поводков, и Шелби позволила Пабло и Генералу побежать за ними. Она почесала Блинки за ушами.

– Бедное маленькое создание, – сказала Сара о Блинки.

– Энуклеация, – объяснила Шелби, какую операцию перенес Блинки. – Он уже был слепой, но роговица оказалась инфицированной, поэтому пришлось удалить весь глаз.

– Вы разговариваете как ветеринар. Сразу вспомнила своего мужа.

– Я всегда мечтала об этой профессии. – Шелби и сама не знала, почему вдруг раскрыла свое самое заветное желание супруге Харпера Леви. До этого она никогда не признавалась в этом вслух.

– Хотела бы я иметь хорошие мозги, – сказала Сара. – Я рисую.

Шелби ощутила легкие нервные покалывания в руках и ногах. В голове у нее роились злобные мысли: например, завести Сару в подземный переход и привязать к стене собачьим поводком.

– Значит, вы творческая личность, – сказала она Саре. – Это даже лучше.

Может быть, она сходит с ума? Шелби видела картину Сары на стене в офисе Харпера. Это пейзаж: снежное поле, ручей, серый камень-валун и синее небо, усеянное облаками. На удивление хорошо нарисовано. Шелби часто ловит себя на том, что пожирает картину глазами, словно хочет войти в этот пейзаж.

– К сожалению, сейчас не могу заниматься живописью. Я использую масляные краски, а их испарения не следует вдыхать, когда ты беременна.

Генерал повел за собой всю свору собак в подземный переход. На другой его стороне начиналось поле. Шелби молчала, лишь учащенно дышала. Значит, Харпер – лжец, думала она, или он считает, что умолчание – это не ложь.

– Я никогда здесь не хожу, – сказала Сара, но собаки уже рванули вперед, через переход, и теперь у женщин не было другого выхода, кроме как возглавить это шествие. – Но, думаю, с такой стаей собак нам ничего не грозит. Никто не станет нас убивать посреди бела дня.

– Верно, – сказала Шелби, сжимая поводок в кулаке.

Они зашли в подземный переход. На стене были надписи и рисунки, сделанные баллончиком. Шелби больше нравились пейзажи Сары.

– Поздравления по поводу вашей беременности. – Руки Шелби замерзли, она сунула их в карманы. У Сары на руках красивые кожаные перчатки. – Так получилось, что я ненавижу детей.

Сара улыбнулась:

– Быть этого не может.

– У моей лучшей подруги есть дети, но они единственные, кого я люблю.

– Вы полюбите собственного ребенка, – сказала Сара Леви.

Она выглядела уверенной в себе. Интересно, что она сказала бы, если посмотрела бы на видео, как ее муж занимается сексом с Шелби в своем офисе? Иногда они делали это прямо на полу, и Шелби вдруг подумала о том, что такое происходило на желто-коричневом декоративном коврике не с ней одной.

– Я предпочитаю собак, – сказала Шелби.

В туннеле она отпустила Блинки, и теперь он трусил рядом.

– Это девочка, – сказала Сара.

– Простите?

– Мой ребенок – девочка. Я еще даже не говорила мужу. Он хочет, чтобы это стало для него сюрпризом. Но я прошла ультразвуковое исследование. Мне надо было знать. – У Сары большие красивые глаза. – Не знаю, зачем я говорю вам все это.

– Я и сама не понимаю.

Они обе рассмеялись, потом Сара начала плакать.

– Должно быть, гормоны, – сказал она, выуживая из кармана бумажную салфетку. – Иногда я не в состоянии рассказать о своих чувствах мужу: мне кажется, он судит меня и взвешивает свою ответную реакцию. – Она высморкалась. – Просто хочу, чтобы кто-то был счастлив, когда я объявлю эту новость.

– Я счастлива, – сказала вдруг Шелби. – Рада, что у вас будет девочка.

Сара бросила на нее взгляд, полный благодарности.

– Спасибо.

– Пожалуйста, – ответила Шелби.

Они сошли с тропинки и двинулись через траву вслед за собаками. Харпер сказал Шелби, что определенно оставит Сару в начале года. Он говорил это в прошлый понедельник, когда они ели китайскую еду в его офисе: говядину, приправленную экстрактом апельсина, цыпленка в сливовом соусе, грибы и брокколи.

Собаки устали. Сара пристегнула поводки своим питбулям. Шелби проделала то же с Пабло и Генералом. Блинки все еще бродил неподалеку.