Ее голос прозвучал тихо и холодно.

— Они бы сказали тебе, что я навещала их и что они тоже бывали у меня. Я просто никогда не приезжала домой, когда ты был здесь. Я никогда не бросала их, Мерфи. Ты сердился на меня за то, чего я не делала! Где же твое доверие? Как ты мог подумать, что я исчезну и просто повернусь спиной к своей семье! — Она подошла ближе и схватила его за отвороты рубашки. — Но ведь дело не только в этом, да?

Что он наделал! Сердце Мерфи отчаянно стучало в груди, готовое вырваться наружу.

— Да, — пробормотала она по-прежнему холодно и спокойно. — Дело еще и в тебе. Ты не хотел, чтобы мы любили тебя. Ты покинул нас, возвел вокруг себя стену. Из-за того, что тебя бросили в детстве… Вот причина твоего гнева. Но это нечестно по отношению ко мне! И к тебе самому, Мерфи! Ты ни в чем не был виноват.

— Я знаю, — пробормотал он сквозь зубы. Ее слова причинили ему такую острую боль, что, казалось, он не сможет перенести ее.

— Тот маленький мальчик, почти такой же, как моя Берд, не был ни в чем виноват. — Голос Фиби теперь прозвучал устало и мягко, и Мерфи почувствовал, как боль и гнев отпускают его. — Все эти годы ты держал это в себе, не решаясь никому открыть душу. Поэтому ты и не женился!

— Да ты просто психоаналитик, детка! — холодно заметил он. — Спасибо, мне это очень помогло.

— Называй, как хочешь, но такова правда. Ты сердился на меня, потому что считал, будто я бросила родителей. А на самом деле ты все эти годы боялся высунуться из своей скорлупы, опасаясь снова быть преданным и брошенным. Ты решил, что безопаснее быть совсем одному, но разве ты дал кому-нибудь шанс?..

Он хотел поспорить с ней, объяснить, как она ошибается, но не смог. Повернувшись к ней спиной, он быстро вышел на улицу. В темноту, подальше от Берд и подальше от Фиби.

Мерфи зашагал по дороге, дошел до шоссе, ведущего в город, и пошел по нему. Он прошел мимо домов, погруженных в темноту, мимо ярко освещенной бензоколонки, потом долго брел по улицам, чувствуя себя смертельно раненным словами Фиби.

Неужели права была она?

Незадолго до рассвета пошел легкий теплый дождик. Небо, затянутое серыми тучами, слегка алело на горизонте. В очередной раз повернув за угол, Мерфи увидел заброшенное здание, едва освещенное тусклым предрассветным сумраком.

Он постоял немного посреди пустынной улицы, разглядывая покосившееся от времени деревянное строение, потом подошел к крыльцу. Проржавевшие бензиновые колонки казались безмолвными часовыми, охранявшими старую бензозаправку.

Он шел всю ночь для того, чтобы оказаться там, откуда начал, — на станции, где его нашли Рита и Баннистер Чепмены. Здание оказалось меньше, чем ему запомнилось — двадцать семь лет назад оно казалось ему огромным. Как странно, что за все эти годы он ни разу не побывал тут! Такая мысль даже никогда не приходила ему в голову.

Мерфи влез на скрипучее крыльцо и, обнаружив, что дверь не заперта, зашел внутрь. Дождь сочился сквозь дырявую крышу, влажные половицы скрипели, чьи-то крошечные лапки в панике стучали по полу, удаляясь в самые темные углы дома.

Совсем маленькое помещение!

Совершенно пустое, если не считать его воспоминаний.

Мама задержалась в дверях и, обернувшись, помахала ему рукой. На ней было белое платье, вдруг вспомнил он. Белое летнее платье. Она оставила его со стаканом содовой в руке и сошла вниз по ступеням.

Мерфи опять подошел к двери и выглянул на улицу. Она смеялась, уходя. Он все еще слышал ее легкий смех и потом — шум подъезжающей машины.

А затем его подобрали Чепмены и привезли к себе домой.

Они подарили ему настоящий дом.

Мерфи не знал, как долго он стоял у двери, всматриваясь куда-то сквозь дождь и думая о том дне. Думая о том, что сказала ему Фиби.

Шум машины вернул его к реальности. Медленно и осторожно объезжая лужи и ямы, по улице катился красный «седан». Стекла машины заливал дождь, но он все же рассмотрел взволнованное маленькое личико, прилипшее к окну боковой дверцы. Когда машина плавно затормозила у заправки, окно со стороны водителя опустилось, и послышался голос:

— Мерфи, поехали домой.

— Ладно.

Он вышел на улицу и подошел к машине, чувствуя себя как человек, изнуренный долгой болезнью. Когда он устроился на сиденьи позади Берд, она протянула ему бумажное полотенце.

— Бедный мой Мерфи, ты весь мокрый.

— Дай Мерфи еще полотенец, Берд, — мягко сказала Фиби.

— Как ты узнала, где найти меня? — Не находя других слов, он разглядывал ее усталое бледное лицо.

— Я не ложилась спать и не позволяла себе впасть в панику, раз уж ты так твердо вознамерился подцепить воспаление легких под дождем. — Она улыбнулась так же осторожно, как и вела машину. — Я немного подождала, потом стала ездить по окрестностям, разыскивая тебя. Наконец, я вспомнила про это место. — Она посмотрела ему прямо в глаза. — И поняла, что ты вернулся сюда. Прости за то, что я тебе сказала. Я причинила тебе боль.

— Ну, мы оба наговорили друг другу лишнего. Ничего, все пройдет. Я рад, что мы объяснились. Я считал, что ты была слишком черства с родителями и не мог простить тебе этого. Наверное, мне нравилось лелеять в душе этот гнев, не знаю. — Он отвернулся и посмотрел в окно. — Я был не прав, Фиби.

Всю следующую неделю Фиби окружала Мерфи самой теплой заботой. Ее сердце едва не разбилось, когда она увидела на крыльце заправки его высокую крепкую фигуру, которая казалось сломленной воспоминаниями о той страшной потере, которую он пережил.

Мерфи тоже казался очень заботливым по отношению к ней. Они старались не только не касаться друг друга, но даже обмениваться взглядами, словно, не сговариваясь, заключили договор.

Однако что-то изменилось, и Фиби даже не знала, как выразить словами это нечто. Ей стало как будто легче принимать от него помощь — ведь она была именно тем человеком, кто нашел его и вернул домой.

Мерфи охотно оставался с Берд, когда Фиби работала, и, чем дальше, тем очевиднее для нее становилась вся сложность выполнения того плана, который она придумала. Оказалось совсем не просто поднимать девочку рано утром и тащить ее, полусонную, в садик, где ей предстояло пробыть весь день одной.

Однажды, когда Фиби вернулась с работы почти в полночь, неся Берд на руках, она увидела, что Мерфи поджидает ее на крыльце. В кармане у Фиби лежала почти сотня чаевых, но она так устала, что почти засыпала на ходу и с трудом верила, что добралась, наконец, до дома.

Мерфи молча взял у нее Берд и понес наверх. Вернувшись, он позвал Фиби на кухню и протянул ей стакан молока и витамины.

— А это откуда? — спросила она, глотая витаминку и запивая молоком.

— Я позвонил своей знакомой. Она медсестра в женской консультации и объяснила мне, какие витамины ты должна принимать. Пожалуйста, не спорь со мной, Фиби! Твой ребенок должен получить все, что требуется. Кстати, я хочу, чтобы ты сходила к врачу. Неважно, сколько это стоит.