но понял суть и глянул на Артёмова как на приговорённого к казни.

– Понимаете, Валентина, его личный переводчик заболел, а мои овцы не договорились о замене! Он нам такие бабки отвалил за мероприятие, а мы лажанулись! – фальшиво сокрушался Артёмов. – И по-английски этот дикарь ни слова. Я, впрочем, тоже…

Валя покраснела, было стыдно за Артёмова перед китайцем.

– В конце концов, у них там, в Китае, смертные казни и беспредел на площади Тань Янь Мень, – утешил себя Артёмов, взял со стола салфетку, вытер ею пот со лба, поклонился китайцу и опрометью бросился на сцену с воплем. – Б…! Там уже оттанцевали!

Валя доела блинчики, и на столе появились две прекрасные пиалы с чаем, в котором плавало что-то круглое, пушистое, разбухающее и раскрывающееся, как цветок. Пахло славно, но непривычно.

Они с китайцем пили чай и улыбались друг другу. И Валя напомнила себе, что вовсе не жена Горяеву, больше не будет наступать на свои желания и готова познакомиться с китайцем, имени которого пока не знает. Не назло Горяеву, а потому что китаец ей нравится.

– Позалуста, позалуста, невеста! – выговорила сопровождающая китаянка.

Валя не поняла, кто тут невеста.

– Невеста, позалуста! – повторила китаянка, показав пальцем на распускающийся в чашке цветок.

Но тут снова влетел потный Артёмов и заорал:

– Валентина, бегом! Машина ждёт! Мне на ней ещё артистов развозить!

Валя вопросительно посмотрела на китайца. Он не понял, о чём речь, пожал плечами. Отсутствие переводчика разделяло их, как стеклянный занавес. Да ещё Артёмов постучал по своим часам и заорал, словно это делало русский язык понятней:

– Госпожа Лебедева должна ехать! И лишних машин у нас нет на ваше сраное мероприятие!

Валя встала. Китаец понял, что места для манёвра не осталось, тихо скомандовал. Китаянка, стоящая у него за спиной, подала деревянную шкатулку и показала жестами, что в коробке чай, что они пили.

Валя протянула китайцу руку. Он пожал руку. Чуть дольше, чем полагалось. Вышла, чувствуя спиной его взгляд. Вернуться и написать ему на салфетке свой телефон? Но что подумает Артёмов? Что она клеится к китайцу?

– Главное, отработали мероприятие. Тётки в этой фирме в душе проельцинские, а теперь точно проголосуют, – трындел Артёмов, выпроваживая её.

– Китайцам это зачем? – спросила Валя.

– Фирму открыли после встречи Ельцина с Цзян Цзэминем. Тётки в зале начальницы сотен таких же. Сообразят, что, если Ельцина прокатят, фирма может гикнуться. Да и вообще всё может гикнуться! Раб! Ваш вечный раб! Адуську целуйте в пухлую щёчку!

В машине Валя подумала, что совершила один из глупейших поступков в своей жизни. В конце концов, плевать на Артёмова, если встретила мужчину, который нравится, но…

– Предвыборный чёс за коробку чая?! – раскритиковала её Вика.

– Было интересно, – ответила Валя, доставая из шкатулки красивую визитку китайца.

Толку в визитке не было. Даже если б нашла переводчика с китайского, никогда не решилась бы звонить мужчине первой.

А ночью приснилось, что плывёт с китайцем в резной лодке по мультфильмовской глади озера, утыканного мультфильмовскими лилиями. Китаец держит Валину руку и улыбается. А на вёслах китайский юноша в соломенной шляпе и синем костюмчике, похожем на пижамку.

Когда Валя вошла в кабинет Ады перед съёмкой с Куркиным, все затихли. Народу почему-то было много: и Катя, и Корабельский, и Кардасов, и Лариса Смит, и даже два самых авторитетных оператора.

В группе хоть и подсмеивались между собой о тысяче долларов за передачу, но считали, что Валя Аду «сделала». И теперь в «Берёзовой роще» два центра власти.

– Если в сценарии будет нескладуха, вы уж поправьте. Океюшки? – попросила Валю Лариса Смит.

– За текст платят вам, а не мне, – сухо ответила Валя и даже не заглянула в сценарий.

– Как там мой барсучок Артёмов? – проворковала Ада.

– Передавал привет. Что за китаец, которому он делал мероприятие? – с деланой небрежностью спросила Валя.

– У Артёмова как бы маленький предвыборный бизнес, – прищурилась Ада, делая вид, что отношения с Валей налажены. – А тебе, Лебёдка, зачем его китаец? Хочешь схитрожопить у моего барсучка клиента-миллионера?

– Мне его китаец сто лет не снился, – соврала Валя, хотя китаец приснился ей после знакомства. – Он не миллионер, а представитель фирмы.

– Эта фирма – самое мелкое, что у него есть. Артёмов слил, что еле тебя от него отодрал. От этого китайца такой густой запах денег, что бабе не устоять! – продолжила задираться Ада.

– Это ты тренирована на запах денег, как милицейская собака на наркоту, а я мужиков обнюхиваю иначе, – разозлилась Валя. – И пошла с китайцем за стол, чтоб хоть как-то сгладить неловкость. Потому что твой барсучок Артёмов своровал деньги и за второй микрофон, и за переводчика!

Ада в ответ смолчала, и все поняли, что Валя теперь с ней на равных. Но Валя не собиралась скандалить дальше. Смысла в этом не было, пообещала отработать четыре передачи, отработает и уйдёт.

В гримёрке была суета. Молодой певице в серебряных шлёпанцах делали тугие лаковые кудряшки. Директорша певицы положила ей на ноги плед и пожаловалась Вале:

– Представляете, час снимали с ветродуем снизу! Килограмм лака на голове разлетелся! Говорю, что вы, черти, делаете? Не дай бог, придатки подстынут – а мы ж ещё нерожавши!

Валя пригляделась и поняла, что директорша – мать певицы.

В артистической пыхтел чайник. Костюмерша Антонина Львовна гладила костюм – синие пиджак и брюки, белая блуза и алый мужской галстук:

– Сказали галстук обязательно!

– Пусть сами и наденут.

Брюки были коротковаты, и Антонина Львовна подвернула их, чтобы казалось, что так задумано. А пиджак вообще шили на другую фигуру, он надувался в плечах пузырями.

Студия выглядела чудовищно, все «берёзовое» Федя Кардасов утыкал красными, синими и белыми бантами, а Валя в центре, видимо, задумывалась как супербант.

– Где красный галстук? – заверещала Лариса. – Это предвыборный креатив! У меня в сценарии написано про красный галстук!

– А у меня в договоре – ни слова! – отбрила её Валя.

Администраторша с красными волосами привела Куркина, высокого хлыщеватого мужчину, похожего лицом сразу на всех мелких лесных зверушек. Валя видела его в новостях, слышала о нём от Горяева.

– Здравствуйте, Валентина! Счастлив сразиться с вами в публичном противостоянии, пасть на колени и поцеловать кончики пальцев! – бросился он к ней.

– Помнёте костюм! – отшатнулась Валя.

– Сергей Игоревич, в нашем лексиконе недавно появились слова «пиарщик», «чёрный пиар», – начала она передачу не по сценарию. – Правда, что политконсультанты всемогущи?

– Правда! Мы манипулируем массовым сознанием, придумывая ходы, до которых не додумается среднеарифметический россиянин! Мы – практически волшебники! – Этот Куркин, похоже, сам от себя тащился.

– Похвалитесь идеей очередного одурачивания населения?

– Недавно я придумал запустить виртуальную политическую партию вместо реальной, –