– У меня для вас ничего нет, – сердито сказала она. – Откуда вы только беретесь прямо у города? Дороги уже не кормят?

Сержик уловил знакомую ситуацию. Он сразу же выпрямился. Расправил плечи и шагнул вперед:

– Мадам, да разве такое может быть, чтобы вы ехали без всего? Снимите хотя бы сережки и обручальное колечко!

– У меня нет обручального кольца и сережек, болван! – крикнула Алиция, сунув Сержику под нос кулак. – Глаза разуй!

Сержик отступил на полшага, но не смутился:

– Че вякаешь, дура, не во дворце! Сейчас мигом тебя порешим, чтоб знала свое место!

– Мое место? На себя посмотри! – взбеленилась Алиция. – Бандит, урод, грабитель, я придворная дама! Ай!

Кривой, который устал и хотел только поспать, несильно ударил девушку по губам. Ее голова мотнулась. Широко распахнув глаза, Алиция отступила. Сержик радостно загоготал.

– Деньги, золото, камушки. – Кривой показал нож.

Девушка уперлась спиной в телегу. На нее наступал Сержик, подходя медленно, набычившись, погано улыбаясь. Алиция оглянулась, попятилась вдоль деревянного борта, прижимаясь к нему. Кривой не двигался, но следил за девушкой неотрывным, словно приклеенным взглядом. Сержик разминал руки, готовясь схватить фрейлину. Он был без оружия, но выглядел более устрашающе, чем главарь. Рубашка обтянула широкие мускулистые плечи. Взгляд у него был пустой, как высохший колодец.

– У меня ничего нет! – выкрикнула Алиция и сдвинулась еще на полшага. – Посмотрите сами! – Она подняла руки, покрутила кистями. Сержик остановился, разглядывая голые запястья и пальцы без колец. – Вам нет никакой выгоды убивать меня!

Кривой поднял руку с ножом. Девушка замерла, следя за тем, как он подкидывает нож за рукоять и ловит за кончик лезвия. Как покачивает нож, проверяя баланс, как примеривается к расстоянию между собой и жертвой. Как заносит руку не отводя водянистых глаз.

Кривой потом вспомнит – когда вся жизнь будет проноситься у него перед внутренним взором, – что не собирался убивать девицу не было ему от того никакой пользы, он хотел только добраться до катакомб, где имелась ухоронка с едой и постелью. Кривой не думал поднимать на нее нож, он не помнил, почему вообще достал его, ведь на девице не было никаких украшений. И что она ничего не прятала – тоже сразу было видно. Но Кривому нестерпимо, до чесотки в пальцах, захотелось избавиться от этой шумной пигалицы, как будто она отравила ему полжизни. Хотя Кривой впервые ее видел и знал, что никогда бы не встретил, пощадив.

Он спустил клинок с зудящих пальцев, как лучник отпускает стрелу со звенящей от напряжения тетивы. Нож, перевернувшись, впился в горячий воздух. Два огромных глаза уставились на летящее оружие. Взгляд замер на острие лезвия, словно надеясь остановить неотвратимое...

Воздух между ножом и девицей потемнел, потяжелел, уплотнился, приобретая очертания человеческой фигуры. Контуры слегка размывались, дрожали. Лезвие воткнулось в это размытое дрожание вокруг фигуры и осталось торчать в нем, чуть покачиваясь, будто Кривой метнул нож в дерево. Качнулось раз, другой... и упало в пыль под ногами. Девица, издав пронзительный вопль, бросилась бежать. Обогнула телегу, проскользнула меж Сержиковых рук и скрылась в лесу.

– Че такое, я не понял, – пробормотал Сержик, надеясь, что от звука его голоса видение рассеется. Однако перед ним по-прежнему стояла человеческая фигура. Роста среднего, по лицу и не разберешь, парень или девка, и словно бы светится...

Кривой дернулся, со стоном втянул воздух носом: все это время он простоял, застыв, не двинув ни единым мускулом, даже не моргнул, в упор разглядывая то, что появилось перед ним.

– Бенда!

Сержик, очнувшись от ступора, пошевелился, выпрямился, почесал плечо, с интересом разглядывая «чудо». Одну из самых распространенных фраз Кривого – «Ненавижу Бенду!» – знали все бандиты, но о том, что Бенда – реальный человек, знал только сбежавший Юлий. Поэтому Сержик осмотрел явление со всех сторон... Ничего примечательного в чуде не было. Кость тонкая, мышц нет. Или все же девица? Пожалуй, вон волосы какие пушистые. Но все равно, что за баба: грудей нет, задницы нет... Чего там ненавидеть? Толкни – и дух вылетит. Ерунда, короче. Небось назвала Кривого Кривым или подлянку какую сделала, иначе с чего ненавидеть такое?

Рука Кривого шарила по поясу, но последний нож лежал на земле между ним и Бендой.

– Чтоб я сдох, – пробормотал Кривой, ощущая валяющийся в пыли нож как отрубленную руку которой только что владел, а теперь она отделена от хозяина, но он по-прежнему чувствует, как она болит или чешется. Еще один клинок лежит в бочке, но до него не добраться.

– Обязательно, но в другой раз. – Бенда упирается в борт телеги, прыгает на бочки, перебирается по ним, Кривой с Сержиком слышат, как Бенда соскакивает с другой стороны...

– Задержи же ж его! – заорал, очнувшись от оцепенения, Кривой. – Три кинжала те в задницу!

Поздно: они видят, как Бенда скрывается в лесу.

Кривой ухватил Сержика за грудки и затряс:

– Я тя убью! Убью, гнида! Ты упусти его!

– Кого его? – Сержик цеплялся за руки Кривого, пытаясь оттолкнуть его от себя. – Я думал, это она...

– Дума он! Болван! Надоть было хватать и держать! Он же ж колдун! По горлу, по горлу!

Оттолкнув товарища, Кривой поднял нож и повернулся, чтобы бежать за Бендой, но застыл, глядя на дорогу.

– Какой колдун, я не понял, че такое? – прохныкал Сержик, поднимаясь.

– Какой колдун, гришь? – Кривой поднял руку. – Туды глянь.

Сержик посмотрел в указанном направлении. И увидел еще одно чудо. Зарезанный Кривым хозяин телеги шагал, поднимая пыль, к городу.

– Привидение... – прошептал Сержик. Он поводил рукой перед грудью, пытаясь вспомнить, как креститься. – Привидение, че ль, я не понял...

– Я ж говорю, он колдун! – крикнул Кривой.

Сержик очнулся, потряс головой:

– Да? Он оживил трупака?

– Болван ты, голуба! Бенда его вы-ле-чи. А меня отказался! За ним!

Сержик полез в бочку, где у него была спрятана дубинка и валялся второй нож главаря. Кривой примерился ножом к шее уходящего... и с сожалением опустил руку.

Из-за деревьев донесся стук копыт.

– Идем отсель.

Сержик направился к главарю, взвешивая в руке палку и протягивая Кривому оружие.

– Смотри-ка, опять скачут, – указал он за спину Кривого. Тот обернулся...

– Бежи! – крикнул он, срываясь с места и толкая плечом подошедшего Сержика. – Бежи!

– Че такое, я не понял? – Бандит вгляделся в четверых всадников, вылетевших из-за поворота и во весь опор несущихся прямо на них. Можно было разглядеть дорогую лошадиную сбрую... лица...

– Че-то этот парень мне знаком... – пробормотал Сержик, отступая к обочине. – Че-то очень знаком...