Толпа разразилась криками.

Я почувствовал себя рок-звездой.

Круто всё-таки быть знаменитостью. Все тебя любят, и даже немножко боготворят...

О морду шлёпнулось нечто влажное и мягкое. Как банановая кожура.

Скосив глаза, я вздохнул с облегчением. Слава Люциферу, не всё так запущено. Просто народ решил испытать свежего монарха на прочность... Забросав его по самую макушку цветами.

Колючки со стеблей роз правда, никто срезать не потрудился, но кто я такой, чтобы мешать подданным самовыражаться?

Пару секунд я стоял один, позабыт-позаброшен, под водопадом слегка увядшей зелени, а потом ко мне присоединилась Лилит.

Выглядела она, как статуя из жидкого золота с потрясающей причёской — опять сменила прикид, никто и глазом моргнуть не успел.

Ведьмочка тут же повисла у меня на руке. Толпа разразилась новой волной оваций.

— Не благодари, — улыбнулась Лилит и помахала толпе.

— За что? — тупо переспросил я, и тут мой взгляд случайно упал... на собственный рукав.

На ослепительно белый рукав, с золотым кантом, аксельбантами и таким количеством позумента, что кремлёвская новогодняя ёлка обзавидуется.

На волосах чувствовалась тяжесть головного убора, и я только надеялся, что это не корона.

И не шутовской колпак — насколько я успел узнать Лилит, такие шутки как раз в её вкусе.

На этой позитивной ноте к нам присоединились остальные.

Зара и Захария получили свою порцию аплодисментов — как я заметил, махать толпе их учили специально.

Сигоньяк, Розарио и Крючкотворс скромно пристроились сзади, но и на них вывалили не меньше центнера зелёных насаждений.

Народ сер, но мудр: ему всё равно, в кого швыряться, лишь бы он вышел из дорогого лимузина...

В то время, как мы шли сквозь толпу, под ногами сама собой разворачивалась красивая малиновая ковровая дорожка.

— А как же запрет на магию? — спросил я уголком рта у Захарии.

— Запрет не распространяется на работников сферы услуг, поваров и эскулапов — словом тех, кому без магии никак не обойтись, — так же тихо ответил брат. — Но их фон не превышает уровня трёх-четырёх баллов. Так что будь осторожнее, брат.

— Я?.. Да я кроме чар личины ничего не умею. Да и то... — я вспомнил Железного Арни и ухмыльнулся. — Лучше лишний раз не позориться.

— Заклинание личины даёт резонанс в районе восьми баллов, — встряла сестричка. — И если ты не обладаешь личным золотым запасом в дюжину тонн, карается смертной казнью.

Я икнул.

— Приравнивается к государственному хищению в особо крупных размерах, — пояснила с милой улыбкой Зара. — Но на тебя, конечно же, этот закон не распространяется, Макси. Ты же один из нас, — и она подмигнула.

— Двойные стандарты, — внёс посильную лепту Сигоньяк. — Всегда страдают обычные люди, пока золотая молодежь веселиться на всю катушку.

Причём, идиома "золотая молодежь" из его уст звучала как-то... Ну, словно это вовсе не идиома.

А констатация непреложного факта.

Народ тем временем самовыражался вовсю.

Войдя в раж, добрые граждане закидывали нашу процессию чем ни попадя: серпантином, конфетами в блестящих фантиках, и я бы не удивился, если бы в воздухе появились летающие торты со взбитыми сливками.

Один малец запустил в меня огрызком от яблока.

На него тут же накинулась дородная мамаша, а отец семейства взял обоих в охапку и скрылся в задних рядах. От греха, я полагаю.

— Долго ещё? — спросил я уголком рта у Захарии.

— Видишь замок на холме? — спросил братец. Я посмотрел вдаль. Там колыхалось похожее на воздушное пирожное облако. Приглядевшись, я с восторгом и трепетом осознал, что это и есть Златой Замок, который мы видели из окна вертолёта...

До него был миллион километров, не меньше.

— Как, говоришь, зовут чувака, который приказал явить меня народу на площади?.. — поинтересовался я у братца.

— Господин Фаберже.

— Это что, какой-нибудь первый министр?

— Хуже. Казначей, — поморщился Захария.

— Финансист, — перевёл я должность в понятные для себя термины. — Надо будет поблагодарить его за тёплый приём, — я затравленно улыбнулся какой-то румяной девчушке, швырнувшей в меня надкусанную плитку шоколада. — Просто ведь праздник какой-то.

— Наслаждайся, Макс, — Лилит, вцепившись в мою руку так, словно от этого зависела её жизнь, другой рукой вовсю махала толпе. Пожалуй, она была единственной, кому это дефиле доставляло удовольствие. — Популярность — вещь преходящая.

Как она права, — мрачно подумал я. — Сегодня меня, в рекламных целях, приказано любить и жаловать, а завтра, того и гляди, той же дорогой отправят на эшафот...

Впрочем, там я уже был.

Ничего интересного.

Цветы под ногами стремительно вяли, превращая ковровую дорожку в скользкую трясину.

Если я поскользнусь в этом костюме, боюсь, репутацию правящего дома Заковии уже не спасти никакому пиару...

А через пару минут, когда уровень цветов поднялся выше колена, а шествие перестало быть томным, и напоминало форсирование простреливаемой позиции, с неба канул белый, с золотыми поперечными полосами, экипаж.

Я не заметил никаких винтов, и вообще никаких двигателей. Это была просто обтекаемая кабина, дизайном напоминающая набитую футбольными мячами сетку.

— Лёгок на помине, — буркнула Зара.

— Что это? — сразу спросил я. Почему-то казалось, что явление сие — не к добру.

— Не что, а кто, — поправил Захария. — Его превосходительство генерал Королевской армии Люпус Мортиферус.

— В народе известный, как Волк Смерти, — сладким голосом добавила сестричка.

— Смотри, — кивнул Захария на приземлившийся транспорт. — Сейчас будет цирк.

Я остановился.

Не было выбора: из транспорта выплеснулась волна здоровяков в бело-золотых мундирах и выстроилась передо мной двумя полукружьями, оставив в центре широкий проход.

В этом проходе показался человек, превосходящий ростом всех, кого я видел раньше. Я даже подумал, что он из Горгонид.

Но нет. Строение черепа не то, да и глаза светятся не оранжевым, а ярко-фиолетовым. Как пламя газовой горелки.

Печатая шаг, — хотя чавканье зелёной массы под ногами слегка портило картину, — гигант прошел по проходу, остановился в метре от меня и застыл.

Его белый мундир был очень простым. Никаких аксельбантов, никакого позумента. Лишь узкие золотые лампасы и скромная планка на груди.

Постояв пару секунд, он выхватил из ножен саблю и взмахнул передо мной.