– Вот такие подойдут спицы, Володенька? – мама Тоня принесла две деревянные спицы.

– Две так две, – прокомментировал Фомин и стал бросать кусочки шоколада в турку. – Наташа, Лена, чистите мандарины.

Фондюшницы не было, потому просто стал руками держать турку над свечкой. Вскоре аромат шоколада заполнил квартиру, и все Аполлоновы встали вокруг Вовки, заглядывая ему через плечо и гадая, чего динамовец делать собирается.

– Какао, что ли?

– Нет, конфетки.

– А мандарины и спицы зачем?

Расплавился.

– Наташа, наколи дольку мандарина попрочнее на спицу и суй в шоколад. Макнешь и сразу вынимай, и чуть повращай.

Блондинка проделала эту процедуру и уставилась на Фомина, принюхиваясь.

– Пробуй.

Осторожно куснула, сок из мандаринки брызнул, и девушка быстро засунула всю конструкцию в рот.

– И?.. – нетерпеливо подтолкнула дочь мамам Тоня.

– Вкусно.

– И я, и я хочу, – тут же взвыла зелено-красная Лена.

Мандаринки кончились мгновенно. А в турке еще прилично шоколада осталось, все же плитки шоколада были толстые и большие, время тонюсеньких подделок еще не наступило. И это был именно шоколад, не сворачивался, а только таял и разливался бесподобным ароматом по всей кухне.

– Можно кусочки белого хлеба макать или печеньки.

Печенье нашлось, спицы уже не годились, но мигом отыскался пинцет. Бамс, и остатки выскребли со дна.

– Володя, а откуда у тебя столько шоколада? – первая опомнилась мама Тоня.

– В буфете на талоны дали. Мне ведь дополнительное питание от клуба положено.

– Ой, – всплеснула руками хозяйка. – Получается, мы тебя объели. Тебе ведь хорошо питаться надо, ты еще растешь. Ой, как некрасиво получилось.

– Да что вы, Антонина Павловна, нормально я питаюсь. А скоро вот еще обещали стипендию дать, и, может быть, премию за изобретение хоккейной амуниции.

– Аркадий! – отмахнулась хозяйка. – Что там со стипендией и премией?

Генерал-полковник вытер перепачканные шоколадом руки и, чуть стушевавшись и поморщившись, ответил:

– Про изобретения и премии ничего не знаю, но завтра разберусь, а вот со стипендией не очень все. Только двести семь рублей получается. Черт бы побрал этих летчиков. У ефрейтора милиционера почти восемьсот рублей зарплата вместе с пайковыми.

– Аркадий Николаевич, – строго глянула на мужа мама Тоня. – Придумай. Ты ведь заместитель министра. На двести рублей мальчик с голоду умрет. Как он будет еще и в хоккей этот играть, тут ноги бы не протянуть.

– Подумаю.

Команда из Ленинграда прибыла в обед, и люди пошли по домам, только Чернышев, живущий в двух кварталах от стадиона, по дороге заглянул, посмотреть, чего нового творится. Застал интересное действие, молодое дарование гоняло других молодых, но менее даровитых. Отрабатывали передачу поперек поля, и весь лед был завален бревнами.

И ведь получалось у пацанов, крюком необычно зацепляли шайбу и через бревно перебрасывали. Шестеро отрабатывали, остальные висели на турниках. Не подтягивались, а именно висели. Аркадий Иванович постоял и посмотрел, не понимая смысла этого упражнения. Вот пацаны стали один за одним падать. Помассировали руки и снова на турник. Опять висеть.

– Фомин! – окликнул Вовку тренер.

– Аркадий Иванович, здравствуйте, как съездили? – подкатил к тренеру Вовка без своих обычных доспехов.

– Нормально съездили. 8:1 с «Динамо» и 9:0 с «Дзержинцем». Тезке твоему за две игры только один гол и забили, да и то из-за того, что динамовцы уперлись, что с ловушкой играть нельзя и судей местных настропалили, я на следующий день Аполлонову позвонил, он им мозги-то вправил, судьям в смысле, но вот первый матч пришлось Третьякову в чужих крагах играть. Палец ему в первой игре выбили. Просто железный хлопец, вторую игру через боль играл. Ну, мы с парнями тоже помогли, зажали дзержинцев на их половине, – Аркадий Иванович еще раз осмотрел Вовку. – А ты чего без амуниции своей, тоже запретили? Так тренировка вроде.

– Нет, Аркадий Иванович, приезжали два раза из Спорткомитета, первый раз распороли весь нагрудник, а через день вообще забрали всю экипировку и с собой увезли. Сказали, что им лично Аполлонов звонил и просил для динамовцев каждому комплект сделать. Так что мой завтра только перед игрой сам Романов привезет.

– Ого, высоко ты, Артист, взлетел, падать, если что, больно будет.

– У нас в команде травм нет других? – Вовка смотрел, как все еще неуклюже перебрасывают шайбу молодые динамовцы через бревна. Поднимать научились, теперь бы еще научились кидать ее куда надо, а не туда, куда бог пошлет.

– Нет. Ну, кроме Третьякова. Палец немного распух. Врач мазь дал. За пару дней хорошо бы зажило. Со «Спартаком» ведь играем завтра. Это не «Дзержинец». Считай, матч за серебро.

– Аркадий Иванович, вы все же пытайтесь звенья почаще менять. Забили гол, заменились, поиграли минуты две, заменились, пусть соперники играют по-старому, они к концу периода устанут, а мы свежее будем. А к концу третьего и подавно. Кроме того, я тут одного пацана присмотрел, его несколько раз можно со мной выпустить и дополнительно кому из основных игроков дать отдохнуть.

– Который? – неуверенно склонил голову набок Чернышев и чуть скривился. Опять яйца курицу учат.

– Ишин Владимир, 1930 года рождения. Весной восемнадцать стукнет. Нападающий. Скорость просто потрясающая, словно родился на коньках.

– Ладно, Володя, я домой. Завтра чуть пораньше приходи, поговорим, а тезка твой пусть тоже подойдет, Ишин который. Посмотрим, на что способен. Может, и прав ты.

Игра со «Спартаком», который по потерянным очкам сейчас занимал вторую строчку в нарисованной Вовкой шахматке, собрала не меньше зрителей, чем матч с МВО ВВС. Все что можно люди оккупировали, в том числе и мальчишки, ломаные-переломаные березы.

Вовка забрал домой подшивку «Советского спорта», и все, что там было написано про «Спартак», выписал в отдельную тетрадку. Получалось, что там есть двое очень хороших нападающих Зикмунд Зденек и Иван Новиков.

Зденек вообще легенда. Он черт знает сколькократный чемпион СССР по теннису. В парном разряде им с Озеровым просто равных нет. Они бы и с элитными заграничниками на равных бились, но, к сожалению, сейчас советский спорт варится в собственном соку. Василий Сталин в следующем году заберет из «Спартака» это великолепное звено нападения Иван Новиков – Зденек Зикмунд – Юрий Тарасов, а через год они все погибнут в аэропорту Кольцово в Свердловске. Юрий Тарасов – это младший брат Анатолия Тарасова. Новиков тоже один из лучших теннисистов СССР и один из лучших нападающих в канадском хоккее. И ведь тоже погибнет. Есть еще время подумать, как спасти ребят. Плохо, что не помнит Федор Челенков дату трагедии, но это не страшно, точно известно, что хоккеисты и командование клуба летело на матч с челябинским «Дзержинцем». Будет опубликовано расписание