– И даже не посмотрели на трупы, которые на берегу остались? – подозрительно спросил Гуров.

– Упаси бог! – с ужасом сказал Державин. – Мы себе не враги. В такие дела нос совать – чистая гибель. Сунешь – и будешь лежать рядышком, как турист на пляже. Нет, нас на такие номера не купишь.

– Значит, не вы снимали с трупов оружие? – спросил Гуров.

– Да что ты, начальник! – с возмущением сказал хозяин дома. – За идиота меня держишь? Я говорю, тихо-тихо свалили оттуда. Мы разбираемся, где можно пошустрить, а где лучше придержать вожжи. Тут дела для контрразведки, начальник. Думаю, и вам тут ничего не светит. Не ваша это юрисдикция. Если, конечно, я чего не знаю, и вы-то и есть контрразведка.

– Хорошо рассуждаешь, – сказал Гуров. – Ну а дальше-то что? Свои темные дела бросили и спать пошли?

– Вроде того, – ответил Державин. – Тем более дел никаких и не было. Если не по протоколу, ждали мы кое-кого, но из-за неприбытия и непредвиденного фактора разошлись по домам. Только потом еще видел я, как за поселком брошенные дома горели.

– Дома?

– Ну да, был там еще один поселок когда-то, но там почва подвижная. Строения рушиться начали. Ну, народ оттуда ушел. Осталось несколько ветхих домов. Вот они этой ночью и сгорели. Заметьте, дождик проливной, а они пылали, что твоя свечка! Я так думаю, что кто-то там обитал эти дни. Ждал, должно быть.

– Значит, под боком у тебя тут чужие околачивались, а ты и бровью не повел? – недоверчиво спросил Крячко. – Как это может быть?

– Очень просто может быть, – сказал Державин. – Здесь немало постороннего народу бывает. И рыбаки, и просто туристы, и всякого рода чины вроде вас. К каждому подходить не будешь. И потом, значит, аккуратно они себя вели, глаза не мозолили. А уж как они сюда добрались и чего им надо было – про это меня не спрашивайте.

– Ну а сгоревшие дома показать можешь?

– Показать нетрудно. Только нет там уже ничего. Честно сказать, туда я уже наведался. Сажа, песок да головешки мокрые – вот и все, что там осталось. Выжгло капитально.

– Ладно, собирайся! – скомандовал Гуров. – Лучше один раз увидеть, как говорится.

Втроем они вышли на крыльцо. Натягивая на плечи толстую куртку, Державин сказал:

– Вы меня сразу задержите? Я тогда жене скажу, чтобы к обеду не ждала…

– Мы тебя задерживать пока не собираемся, – возразил Гуров. – Наши условия тебе уже известны. Вот если наврал, тогда…

– Так серьезно, не задержите? – обрадовался Державин. – Вот за это спасибочки! Я тогда и хозяйку пока тревожить не буду. Мигом туда и обратно сгоняем.

Действительно, идти пришлось недалеко, хотя приятных чувств эта прогулка не вызвала. Над побережьем по-прежнему стелился холодный резкий ветер, мокрый песок под ногами противно скрипел и проваливался, как тесто. Вокруг было пустынно и серо.

Пришли на место. Оказалось, что выгорело не все и крайние дома уцелели. Но на пепелище разобраться в чем-либо было совершенно невозможно. Все, что не сгорело начисто, оплавилось и слиплось в сплошную черную массу.

– М-да! – заметил Гуров, вороша пепел палочкой, подобранной по пути. – Здесь применили какое-то особое горючее! Люди попались тщательные. Чтобы разобраться с этим, нужна экспертиза и еще раз экспертиза. Боюсь, Стас, что это уже точно не наша грядка! Правильно твой дядя заметил насчет юрисдикции. Не очень грамотно выразился, но ясно и точно. Нам в этом деле больше ничего не светит.

– Слыхал, дядя? – ядовито спросил Крячко, поворачиваясь к родственнику. – Сам Лев Иванович Гуров тебя похвалил!

– Меня хвалить не надо, – с беспокойством сказал Державин. – Я и без похвалы проживу. Меня кантовать не надо. Хорошо бы, если бы вы про меня забыли. Я вам рассказал, чего просили.

– Контрразведка все равно до тебя доберется, – заявил Гуров, – если нужда будет. А она будет, интуиция мне подсказывает. Думаю, не каждый вечер тут у вас на берегу людей на тот свет отправляют. Да еще при таких обстоятельствах.

– Не каждый, – подтвердил Державин. – А при таких вообще первый. Короче, чужие это, начальник. От и до чужие. Считай, шпионы.

– Ну вот видишь, шпионы! – заметил Гуров. – Высадились на нашу землю под покровом ночи, людей погубили, оружие собрали, следы замели и ушли незнамо куда. Этого никак нельзя оставить без последствий. Так что мой тебе совет, сам приди к погранцам и расскажи все, что нам рассказал. Как настоящий гражданин.

– Посмотрим, – дипломатично ответил Державин, отводя глаза.

Гуров собирался прочесть соответствующую случаю мораль, но в этот момент зазвонил его мобильный телефон. Гуров узнал голос старшего лейтенанта Петровских. Голос у милиционера казался усталым и озабоченным.

– Виноват, товарищ полковник! – сказал Петровских. – Тут такие дела. Я ведь с дежурства еще не сменился. У нас тут дым коромыслом по поводу этих мертвяков на берегу. Начальство на уши всех поставило. Тут уже и пограничники, и все… Но дело не только в этом. Разрешите узнать, вы вчера, случайно, с майором Веселовым не встречались?

– Встречались, – ответил Гуров. – И далеко не случайно, а как запланировали. При тебе же, старлей, звонили!

– Так-то оно так, – вздохнул Петровских, – но я убедиться хотел. Мало ли какие обстоятельства…

– Да что ты все вздыхаешь, старлей! – сердито сказал Гуров. – И разговариваешь какими-то намеками! Говори толком, что там еще приключилось?

– Понимаете, товарищ полковник, – виновато сказал Петровских. – А ведь майор Веселов ночью пропал. Ушел из дому и не вернулся.

Это было похоже на семейную сцену. Стройная и хорошенькая, но совершенно неприбранная брюнетка в пеньюаре, стоя посреди комнаты, выкрикивала злые слова коротко стриженному мужчине, сидевшему напротив нее на продавленном диване. Заострившиеся черты лица мужчины свидетельствовали о том, что он не вполне здоров. Он и держался в какой-то напряженной неестественной позе, так что домашний халат висел на нем, как на жесткой вешалке. Мужчине нездоровилось, а истерика женщины вызывала у него глубочайшую досаду. Иногда ему удавалось вставить в ее визг пару слов, и слова эти были предельно грубыми, рассчитанными на то, чтобы немедленно заткнуть женщине рот. Однако ее это только раззадоривало, и скандал разгорался с новой силой.

Однако семейной ссорой это не было и не могло быть. На это обстоятельство как раз намекнула женщина, силясь пронять мужчину так, чтобы сделать ему как можно больнее.

– Оставить меня одну в компании махрового гея! – с ненавистью завопила брюнетка. – Это вполне в духе Алешина!

– Тебя здесь не трахаться оставили, идиотка! – выкрикнул в ответ мужчина. – Эта простая мысль в твою тупую башку не помещается?!

– А для чего меня здесь оставили?! Для чего?! – неистовствовала брюнетка. – Чтобы меня здесь повязали?! Если меня повяжут – я никого выгораживать не буду, запомните!