Сфинкс занимает обширный скалистый амфитеатр на восточном краю плато: это не что иное, как огромный карьер, из которого рабочие вырубали камень для строительства пирамид и мастаб частных лиц. Они брали самый лучший твердый камень, так что в конечном счете со дна карьера стала выступать масса более мягкой скалы. Эта огромная масса, расположенная около нижнего храма, закрывала вид на Вторую пирамиду и дорогу к ней и, должно быть, выглядела не очень красиво. Перед строителями встала проблема: или полностью снять ее, или во что-то переделать. Возможно, ее природные очертания чем-то напоминали сидящего льва. В любом случае архитекторы Хафры представили ее в виде великолепного сфинкса, а умелые каменщики перенесли видение в реальность, превратив уродливую помеху для глаз в великолепный памятник своему царственному владыке.

Рис. 51. Стела с изображением сфинкса и двух пирамид в перспективе

Сфинкс высотой 20 метров и длиной 57 метров первоначально был вырублен просто из скалы без какой-либо дополнительной каменной кладки. Из-за мягкости камня время и бесконечные песчаные бури источили тело и лапы, и время от времени последующие фараоны чинили их с помощью каменных блоков. Сфинкс обращен лицом к восходящему солнцу. Его очертания просты, поза величественна; лицо, обрамленное царским головным убором немес, – идеализированный портрет самого Хафры. Здесь мы должны опровергнуть часто повторяемую историю о том, что солдаты Наполеона сломали сфинксу нос, используя его как цель при упражнениях в стрельбе. Эту историю опровергает свидетельство арабского историка Макризи (ум. 1436):

«В наше время был один человек. Звали его Саим-эль-Дахр, и он был суфием. Этот человек хотел восстановить веру, и он пошел к пирамидам и обезобразил лицо Абу'л Хола [одно из арабских имен сфинкса], и он остается таким до сего дня. С того времени, как его изуродовали, песок пришел на обработанные земли Гизы, и люди думают, что это оттого, что изуродовали Абу'л Хола».

Когда сфинкс был построен, он символизировал царя, и его лицу было придано сходство с Хафрой. Хотя ни один другой царь не пытался подражать памятнику Хафры, в конце многих дорог к пирамидам Пятой и Шестой династий есть рельефы, изображающие царя в виде сфинкса, попирающего распростертых врагов Египта. Возможно, что создатели этих рельефов вдохновлялись сфинксом в Гизе, поскольку он занимает подобное же положение (в начале дороги) по отношению к комплексу пирамиды Хафры.

К эпохе Нового царства египетские понятия о сфинксах изменились. Хотя сфинкс по-прежнему символизировал царя (а сфинкс-женщина – царицу), сфинкс в Гизе стал представлять бога Солнца. Как таковой, он стал центром особого культа и местом паломничества. Несмотря на все это, наступающий из пустыни песок время от времени наполовину хоронил его, и даже сегодня нужны постоянные раскопки, чтобы он был свободен от песка.

К середине Восемнадцатой династии сфинкс, очевидно, оказался погребенным по шею. Пустыня вокруг пирамид была полна дичи; царевичи и знатные люди с удовольствием там охотились. Согласно одному древнему документу, однажды случилось так, что молодой царевич по имени Тутмос, младший сын Аменхотепа II, охотился в тех местах. В полдень он остановился, чтобы передохнуть и пообедать, и заснул в тени головы сфинкса – единственной части статуи, которая к тому времени выступала из песка. И царевич увидел сон: бог заговорил с ним и пожаловался на засыпающий его песок, который мешал ему дышать. Он обещал Тутмосу трон Египта, если царевич очистит песок. Тутмос обещал ему это и, пробудившись, исполнил свой обет. Однако он никому не рассказал о своем сне. Хотя у Тутмоса были старшие братья, сфинкс тоже исполнил свою часть сделки и царевич вступил на трон как Тутмос IV. Он убрал песок, и снова сфинкс оказался на свободе. Чтобы предотвратить дальнейшее наступление песка, Тутмос построил вокруг сфинкса несколько стен из глинобитных кирпичей с севера, запада и юга; на кирпичах – печать с его именем. История о сне Тутмоса и его договоре с богом была записана на гранитной плите, поставленной у груди сфинкса, где она стоит до сих пор.

Возможно, эта история – своего рода пропаганда, и она была придумана Тутмосом, чтобы доказать, что его вступление на трон – следствие того, что он избран богом. У него не было прямого права на трон, он провозгласил себя фараоном или в силу своей влиятельности, или же из-за конфликтов в царской семье. Возможно, его поддерживали жрецы Гелиополя и Мемфиса, которые весьма почитали бога Хор-Эм-Ахета, которого символизировал сфинкс. Соответственно Тутмос хотел показать народу, что он избран богом Солнца, чтобы править Египтом. (В этом он следовал примеру некоторых своих предков, самой знаменитой из которых была царица Хатшепсут. Она утверждала, что является дочерью бога Амона-Ра, который посещал ее мать, приняв вид ее супруга, фараона Тутмоса I. Целью Хатшепсут было убедить народ, что ее притязания на трон перевешивают претензии ее племянника.)

Последние раскопки вокруг сфинкса, предпринятые Департаментом древностей под руководством Селима Гассана, позволили обнаружить множество интересных стел и памятников. Они говорят о том, что сфинкс был целью паломничества царей и частных лиц в течение всего Нового царства. Наиболее важным оказалось открытие небольшого храма сфинкса, расположенного непосредственно к северо-востоку от него самого. Этот храм, построенный из глинобитных кирпичей, в котором двери с надписями были сделаны из высококачественного белого известняка, был воздвигнут Аменхотепом II, сыном великого старого воина – Тутмоса III. Фараон рассказал историю основания храма на большой белой стеле из известняка, которая была расположена у задней стены храма. Еще в детстве Аменхотеп обожал охоту и спорт. Он был счастлив только тогда, когда мог пробраться в конюшни своего отца в Мемфисе, чтобы поездить на колеснице и поучиться тренировать лошадей и ухаживать за ними. Один из придворных рассказал об этом фараону, однако Тутмос выразил радость, узнав, что его маленький сын уже ведет себя как настоящий мужчина. Он призвал к себе мальчика и спросил, что он умеет делать. Царевич гордо продемонстрировал свое мастерство колесничего, и Тутмос, в восторге от таланта и умения сына, приказал подарить ему все мемфисские конюшни. Затем, рассказывает Аменхотеп, однажды он запряг свою колесницу в Мемфисе и поехал к некрополю в Гизе, где провел весь день, осматривая памятники и удивляясь чудесам пирамид и сфинксу. Затем он поклялся, что, взойдя на трон, воздвигнет храм в честь сфинкса, и поставил стелу с записью о своем визите и о приятном дне, который он провел у пирамид.

Следующие правители вносили свои добавления в храм Аменхотепа II. Фараон Девятнадцатой династии Сети I воздвиг стелу из известняка в боковой молельне у главного зала. На стеле показано, как Сети охотится на диких зверей, и надпись говорит, что он пришел туда, куда люди приходят молиться. Сети также добавил к главному входу косяки, на одном из которых есть надпись его сына Мернептаха.

Вдобавок к стелам фараонов и царевичей есть много таких, которые были воздвигнуты их подданными. Некоторые были просто таблицами с одним или несколькими человеческими ушами, на которых порой написана молитва или имя дарителя. Предполагают, что эти уши – уши бога: молящийся ставил эту табличку так близко, как только возможно, к изображению божества, где его молитва, как считалось, ожидала внимания бога. Во многих из этих надписей люди просят духовных даров, например ума, понимания и довольства сердца.