Последние мили пролетели совершенно незаметно, и я с удивлением обнаружила, что мы уже на границе штатов Калифорния и Невада. Проехав мимо казино, М. сворачивает на боковую дорогу и останавливается перед двухэтажным деревянным домом, двускатная крыша которого завалена снегом.

— Зачем мы сюда приехали? — интересуюсь я.

— Чтобы побольше узнать о Фрэнни.

М. открывает дверцу машины, и внутрь сразу же врывается холодный воздух. Достав с заднего сиденья темно-синюю спортивную куртку, М. выходит из машины и открывает мне дверь. Я мешкаю, не зная, что ждет меня в доме.

— Идемте же! — Он протягивает мне руку. Не обращая на него внимания, я выхожу из машины, и, перейдя дорожку, мы подходим к двери.

М. нажимает кнопку звонка.

— Делать вам ничего не придется, — словно стараясь успокоить меня, говорит он. — Вы здесь только как наблюдатель — если сами не захотите принять участие. Единственное, о чем я вас прошу, — постарайтесь воздержаться от любых комментариев.

Я начинаю что-то говорить, но тут дверь распахивается, и М. сразу же представляет меня высокому полному мужчине с приятным румяным лицом в коричневых вельветовых брюках и почему-то босому.

— Вы как раз вовремя, — говорит мужчина и ведет нас внутрь по устланному коврами коридору. Весь дом отделан красным деревом — просто, но элегантно. Поднявшись по лестнице, мы попадаем в уставленную черной кожаной мебелью большую комнату, напоминающую рабочий кабинет. Едва мы садимся, как в помещение тут же входит обнаженная женщина в красных туфлях на высоких каблуках. Ее нельзя назвать красивой — ей под пятьдесят, несколько килограммов лишнего веса, слишком много косметики. На шее у женщины черный ошейник наподобие собачьего. С безмятежным видом направившись прямо к толстяку, она опускается перед ним на колени и покорно склоняет голову. Тот, однако, не обращает на нее особого внимания — так же, как и М. Ягодицы и бедра женщины по диагонали пересекают красные полосы.

— Я вижу, вы восхищаетесь ее метками, — лаская плечи женщины, говорит наш хозяин. — Когда вы приехали, я только что кончил ее наказывать. — Обращаясь к женщине, он добавляет: — Встань. Дай им получше все рассмотреть.

— Да, Господин, — отвечает та и встает.

— Господин? — Я удивленно гляжу на М.

Подойдя к нам, женщина улыбается, словно гордится своими полосами, и поворачивается так, чтобы мы могли все рассмотреть.

— Очень мило, — проведя ладонью по ее бедру, говорит М.

— Вы и Фрэнни привозили сюда? — шепчу я ему. Он утвердительно кивает.

— Я рада, что вы приехали, — женщина поворачивается ко мне, — пусть даже у вас пока нет намерения поиграть.

Занервничав, я начинаю думать о том, что она считает «игрой».

— Мы начнем сейчас же, — вставая с кресла, говорит толстяк. Он расстилает на полу белую простыню и предлагает женщине лечь. Она ложится на спину, ее груди, на которых кончаются тонкие красные полосы, свисают в стороны. У женщины короткие вьющиеся рыжие волосы. Закрыв глаза, она начинает ровно и глубоко дышать, словно при медитации. Усевшись рядом с ней, толстяк открывает небольшой кожаный чемодан, в котором я вижу иголки, сделанные из нержавеющей стали.

М., кажется, удивлен и чувствует себя неловко.

— Это не совсем то, что я ожидал, — шепчет он мне на ухо, — я думал, что он ее просто свяжет и станет бичевать.

В этот момент толстяк пальцами оттягивает кожу женщины где-то повыше груди и вонзает туда иглу. Женщина стонет.

— Дыши поглубже, — успокаивающим тоном говорит ей толстяк. — Просто расслабься. — Он вонзает в нее еще одну иглу над второй грудью, после чего гладит женщину по лбу. Открыв глаза, она с улыбкой смотрит на него. По ее груди стекают капли крови.

— Это и есть игра? — шепчу я М.

— Для некоторых — да, — наклонившись ко мне, тихо говорит М. — Как видите, ей это нравится. Не спешите — кажется, он собирается выложить из иголок какой-то узор.

Но в планы толстяка это не входит — он достает из чемоданчика завернутый в ткань сверкающий нож, похожий на хирургический скальпель. Сжавшись, я смотрю на М. Слегка наклонившись вперед, он настороженно наблюдает за толстяком.

Почувствовав тошноту, я выхожу из дома и останавливаюсь на крыльце. Через несколько минут М. присоединяется ко мне.

— Это называется скарификацией, — говорит он. — О женщине вы не беспокойтесь — он делает неглубокие надрезы, так что шрамы скоро пройдут.

Холодный воздух пронизывает меня до костей — даже пальто не помогает.

— Зачем вы привезли меня сюда?

— Чтобы вы посмотрели.

— И Фрэнни привозили затем же?

— Нет. Фрэнни была не наблюдательницей — она была участницей. Правда, без надрезов — этим мы никогда не занимались.

— Вы лжете.

М. пожимает плечами:

— Мне нет нужды лгать. Вы хотели знать, что мы делали с Фрэнни, — я вам рассказываю.

— И?

М. улыбается:

— Что «и»? Позволял ли я ему ее трахать? Додумайте это сами.

Мы садимся в его машину и молча едем домой. Сейчас только четыре часа дня; дождь возобновляется с новой силой. Мы объезжаем южную часть озера Тахо, вода в котором рябит от дождя. Все вокруг: высокие мокрые деревья, дома, пролетающие мимо машины, —.приобретает какой-то сероватый оттенок. Я думаю о Фрэнни, о том, что М. заставлял ее делать в этом доме…

Город остается позади. Миновав аэропорт, мы направляемся в горы, где дождь внезапно переходит в ливень. Вокруг все погружается в сумерки. Деревья здесь редки, скалы уступают место пологим зеленым холмам. Мы продолжаем ехать на запад. Когда мы достигаем Дэвиса, М. направляет машину к моему дому. Заглушив мотор, он выжидающе смотрит на меня. Мне становится не по себе.

— Ну? — спрашиваю я.

— Идите сюда, — говорит он. Это не просьба, а приказ. Инстинктивно я остаюсь на месте. В воздухе разливается напряженность.

— Неповиновение? — самодовольно улыбаясь, говорит он. — Это мне нравится.

Отстегнув ремень безопасности, он неожиданным движением прижимает меня к дверце и приподнимает пальцем мой подбородок.

— Смотрите, не заходите слишком далеко. Если вы бросите мне вызов в неудачный момент, то поплатитесь за это. — Прижавшись ко мне, он целует меня. Как в ту нашу первую ночь, я остро чувствую исходящую от него опасность и снова испытываю возбуждение.

Внезапно М. останавливается. Сдавив одной рукой мою нижнюю челюсть, он прижимает мою голову к стеклу.

— Вы хотите верить, что это я убил Фрэнни, — не ослабляя хватки, спокойно говорит он. — Это дает вам возможность за что-то зацепиться — все лучше, чем думать, будто ее убийца может остаться безнаказанным. Но вас тянет ко мне — я чувствую это по вашим поцелуям, по реакции вашего тела. Мы с вами скоро станем друзьями. Хотите вы того или нет, но я вам нравлюсь. У нас куда больше общего, чем вы можете себе пред ставить. Мы сделаны по одному шаблону, Нора, и у вас не хватит сил мне сопротивляться.