И вот тут-то два государственно мыслящих провидца нашли друг друга. Идеолог НТР, годами собиравший информацию по кибернетике, встретился с Акселем Бергом, адмиралом-ученым, академиком, — «отцом» отечественной кибернетики.

* * *

Слово о трагедии и триумфе академики-кибернетика Акселя Берга. Он был потомком обрусевших шведов, в юности стал флотским офицером. Арестовали его, доктора наук, начальника Научно-исследовательского института связи и телемеханики, в конце 1937 года. В следующем году он сидел в одной камере с авиаконструктором Анатолием Туполевым и накрывался одной шинелью с товарищем по несчастью — Константином Рокоссовским, будущим маршалом и победителем в войне.

И вот, в 1939 году его обвинили в антисоветском заговоре и вынесли смертный приговор. А затем в его деле появилась запись: «9 мая 1940 года. Дело по обвинению Берга дальнейшим производством прекратить. Обвиняемого из-под стражи немедленно освободить».

И привезли Берга прямо из тюрьмы к Сталину. Тот хотел узнать, почему в канун войны у немцев, американцев, англичан уже есть радиолокаторы, а у нас — нет. «Враг народа» кое-как разъяснил вождю значение радиолокации в военном деле. И получил от вождя напутствие, как вспоминал сам Берг: «Идите — работайте. Никто вас не тронет».

Причины освобождения скорее всего были вполне прагматическими. Накануне ожидавшейся войны Красная Армия практически не имела радарных установок. И Берг начал исправлять положение дел в кратчайшие сроки. В канун Курской битвы Сталин назначил Берга замнаркома электротехнической промышленности. После судьбоносного для его дела решения Сталина государственная машина заработала в интересах радиолокации, для которой объединили усилия военных, гражданских специалистов и разведки.

Опять, казалось бы, столь длинное отступление от основного повествования? Но всю войну «гвардейцы Квасникова» работали над этой проблемой: в Лондоне — Барковский, в Штатах — сам Квасников, Феклисов, Яцков. И после войны — в потерянные для кибернетики пятидесятые годы — целый коллектив разведчиков и их агентов по линии НТР трудился над добычей информации по электронике и затем кибернетике в десятке развитых стран мира.

Ну как тут не напомнить еще раз: разведчик-ученый Квасников и ученый Берг — эти два государственника и незаурядных человека — смогли найти друг друга и, вероятнее всего, при существующем запрете на неофициальном уровне обсуждали вопрос о разведывательном сборе сведений о кибернетике. Ибо они, и морально и научно, прибились к «одному берегу» — кибернетике в Союзе быть!

Итак, 1944 год. Пророчески звучат слова патриарха радиолокации и электроники, в то время академика, Берга в адрес разведки госбезопасности: «… получение от Вас сведений имеет большое государственное значение. Работу Первого управления НКГБ за истекший год следует признать выполненной блестяще». А это означает — информация: 1200 листов текста, 5000 фотографий, 165 чертежей, 78 образцов.

Так оценил Берг усилия НТР по операции «Радуга» (радиолокация). А дальше была кибернетика. Из года в год, в условиях запрета, «по велению Квасникова» информация поступала во все возрастающем объеме…

* * *

Автор пришел в научно-техническую разведку в шестьдесят первом году, когда она была еще 10-м отделом разведки госбезопасности. Тогда работа структурно организовывалась по проблемному признаку: атомная, авиационная, химическая, электронная… Становилось известным в среде сотрудников, что атомные секреты американцев и англичан были добыты разведкой. А герои этих успехов ходили здесь, по тем же, что и автор, коридорам, — Квасников, Яцков, приезжающий в отпуск Барковский…

От автора. Придя в НТР в начале шестидесятых годов, автор слышал от коллег: электронная группа гордится тем, что в одночасье из здания штаб-квартиры НТР в руки ученым-электронщикам было передано несколько чемоданов с тысячами фотопленок, содержащих информацию по кибернетике. Это были накопления за послевоенные годы разведкой, сделанные по указанию впередсмотрящего Леонида Квасникова и сохраненные в период разгула в стране «антикибернетического мракобесия». Благодаря материалам НТР удалось разрыв в уровне отечественных исследований по сравнению с Западом сократить с пятнадцати до пяти лет.

Итак, начало пятидесятых годов — это «кибернетическая трагедия» для всех отраслей отечественной науки и техники. Время, когда проблема использования плодов кибернетики, казалось бы, была вне поля зрения нашего ученого мира и специалистов-практиков. Но ведь именно мы в 1957 году запустили первый в мире спутник! А это — сплошная телеавтоматика, робототехника и, значит, кибернетика.

Автор вспоминает наставление главы НТР во время единственной встречи с «откровенным разговором» о роли информации разведки для военной техники, которая без специфических конструкций или материалов, известных на Западе, «не полетит и не поплывет». Так и с кибернетикой — в космос без нее не полетишь?! Но ведь полетели! А это значит, что собственные работы отечественных «подпольных кибернетиков» все же велись и их усилия не пропали даром. И это в то время, когда, как вспоминал один из академиков, в книгах начала пятидесятых годов по теории автоматического регулирования издательские редакторы упорно называли кибернетику лженаукой. А ведь это были первые открытые разговоры о возможности соединения компьютеров с автоматами.

А что же в окружении Акселя Берга? В 1953 году он становится замминистра обороны, отвечающим за развитие военной электроники. Как считают биографы «отца отечественной кибернетики» и ее историографы, примерно в это время совещания по «теме» проводились с одним «но»… Кибернетику называть, не произнося крамольные слова вслух.

Естественно, авиакосмическая тематика работы НТР занимала особое место как наиболее интересующая советскую сторону и наиболее секретная область науки и техники на Западе. Квасников понимал, что в перспективе космос в условиях гонки вооружений и создания ракетно-ядерного щита будет осваиваться Западом в качестве космического базирования военных систем.

И все пятидесятые и начало шестидесятых годов (до ухода от руководства НТР в 1963 году) Квасников интенсивно создавал агентурную сеть по проникновению в «космические» НИИ в США, Англии, Франции, Германии, Канады… Начиная с шестидесятых годов НТР смогла провести масштабные акции по вовлечению ряда специализированных зарубежных компаний в создание спецоборудования для нашей космической программы. Изготовление за рубежом и доставка такого оборудования (объемом подчас во многие тонны) в Союз носила характер уникальных операций. Не менее важны были операции по добыванию граммов необходимого вещества или образцов менее килограмма, без которых космическая аппаратура могла превратиться в кусок обычного металла.

Речь идет о конкретной помощи со стороны наследников Квасникова на «ниве космической разведки» НТР в интересах отечественной космической программы. А это — аппаратура для военных целей, навигационные приборы, жизнеобеспечение космонавтов, имитация условий космоса на Земле.

Разведработа по странам распределялась таким образом: Австрия, Англия, Канада, США, Швеция, Япония. Естественно, при этом широко использовалась работа агентурных групп, одной из которых принадлежит большинство выполненных заданий, приводимых здесь. Вот только некоторые примеры из оперативной жизни одного из сотрудников НТР в работе по космической тематике (из книги «Записки чернорабочего разведки», 1999):