Совершенно секретные материалы, полученные из Англии агентурным путем, и приложенная к ним записка руководителя НТР сыграли свою роль при выборе Сталиным решения — начинать или не начинать в Союзе работы по созданию отечественного атомного оружия.

По рекомендации академика Иоффе и президента АН СССР Вернадского программу возглавил академик Курчатов. По линии разведки ответственным за обеспечение секретности работы с агентурными материалами и реализации разведсведений стал Квасников (прим.: идеолог НТР двадцать лет был куратором лично Курчатова и всего нескольких «допущенных»).

С началом активной работы Лаборатории № 2 информация от НТР (Квасников — Курчатову) оценивалась высоко. Руководитель советского проекта «Уран» Игорь Васильевич Курчатов с первых дней признавал, сколь полезны данные разведки — актуальные, документальные, секретные: «…указывают на технические возможности решения всей проблемы значительно в более короткие сроки, чем думают наши ученые, не знакомые с ходом работ по этой проблеме за границей».

Другие ученые, имеющие доступ к материалам разведки, отмечали: «вклад разведки неоспорим, многих тупиков и ошибок удалось избежать…» Такого же мнения придерживался академик А.Ф. Иоффе: «…получаемая нами информация всегда оказывалась точной и большей частью всегда полной, наличие такой информации на много месяцев сокращает объем нашей работы и облегчает выбор направлений, освобождает от длительных поисков. Я не встречал пока ни одного ложного указания…»

Середина 1943 года. В связи с расширением круга работы разведки госбезопасности ГКО принимает решение отвести ей роль главной организации по разведыванию проблемы создания атомного оружия в стране. И военную разведку обязали передать в НКГБ агентуру, работающую по операции «Энормоз».

Информация стала поступать к руководителю операции «Уран» потоком…

* * *

«Момент истины» — историческая заслуга идеолога НТР. Быстрый рост объема информации по атомной проблеме, поступавшей от резидентур НКГБ в Лондоне, Нью-Йорке, Вашингтоне, Сан-Франциско, Мехико и Оттавы (резиденты А. Горский, В. Зарубин, А. Василенко, В. Павловский) и от военных коллег, побудил сделать добывание «атомных секретов» одной из приоритетных задач и НТР, и разведки, и всей госбезопасности.

Так, благодаря проницательности идеолога и стратега НРТ Леонида Романовича Квасникова еще до начала мировой войны, его непоколебимой вере в свою правоту и настойчивости, советская сторона стала стремительно ускорять работу по созданию отечественного атомного оружия. Стране было трудно, очень трудно — впереди еще было более двух лет войны, а это — Курская битва, операция «Багратион», взятие Берлина. Все производственные мощности работали на Красную Армию… И как тут не вспомнить изречение Аристотеля: «Целесообразность — это сила, которая превращает возможность в действительность». Оно может служить эпиграфом к «атомному подвигу» советских ученых, специалистов, разведчиков и всех тех, кто на разных уровнях государственной структуры решал ЭТУ судьбоносную для страны задачу… со взглядом в будущее!

С февраля 1944 года работой ценного агента Клауса Фукса в США руководили: разведчик Семен Семенов («Твен»), Анатолий Яцков («Джони»), Александр Феклисов («Калистрат»). Материалы поступали к ним через агента-связника.

Апрель 1945 года. Клаус Фукс «передал детальный доклад, который специально подготовил в Лос-Аламосе, имея доступ ко всем соответствующим документам и проверяя на месте правильность проведенных им расчетов и формул. Этот второй доклад содержал полное физико-математическое описание плутониевой бомбы, которую предполагалось создать… Он передал… чертежи бомбы, ее отдельных компонентов и сообщил важные параметры…».

В Центре об информации Фукса говорилось так: «полученные материалы очень ценные и позволяют сэкономить 200–250 млн рублей и сократить сроки освоения проблемы».

Клаус Фукс передал советской стороне не только результаты НИР, но и подробные сведения по практическому созданию урановой и плутониевой бомбы. По оценке американских ученых, «информация Фукса помогла СССР сократить сроки создания атомного оружия с десяти до трех лет и опередить Штаты в появлении в Советской России водородного оружия…».

Итак, подвиг… В чем еще? Разведывательный подвиг единомышленников в работе по операции «Энормоз» состоит в том, что идеолог НТР оказался провидцем в «триаде»: в акцентировании внимания на нужной теме, в нужном месте ее поиска и в нужное время, рассчитанное на упреждение.

Прошло долгих четыре года с момента инициативы НТР в необходимости сбора «атомной информации». По месту ее появления она немедленно была воспринята в лондонской резидентуре (Горский и Барковский). А по времени — «подсказана» ценными агентами (Маклином и Кернкроссом). После первой, второй и третьей информации «по теме», полученной в Центре, усилия Квасникова, разведчиков и агентов получили одобрение правительства.

Так страна встала на рельсы создания отечественного атомного оружия, а фактически, на путь появления в стране атомной промышленности.

6, 9 августа 1945 года. Следующим этапом в создании отечественной атомной бомбы (понимай атомной промышленности) стало уничтожение японских городов Хиросимы и Нагасаки американскими атомными бомбами. Этот трагический факт потребовал перевода всех работ Лаборатории № 2 на более высокий уровень организации.

В связи с этим по рекомендации (снова упреждающей) руководителя отделения НТР Леонида Квасникова начальник разведки госбезопасности Павел Фитин указывал в рапорте на имя наркома НКГБ Лаврентия Берии: «Практическое применение американской атомной бомбы… открывает новую эпоху в науке и технике и, несомненно, повлечет за собой быстрое развитие всей проблемы „Энормоз“… Все это ставит „Энормоз“ на ведущее место в нашей разведывательной работе и требует неотложных мероприятий по усилению технической разведки».

20 августа 1945 года. Создается Специальный совет по проблеме № 1 и при нем Научно-технический совет, а при СНК СССР — Первое Главное Управление для руководства НИИ, КБ и промышленными предприятиями — участниками работ по использованию атомной энергии для военных целей.

И снова — так в чем же подвиг? Гражданский, профессиональный, патриотический? Вполне правомерно отметить, что возглавляемая Леонидом Квасниковым НТР «внедрила» в сознание «верхов» нашей страны идею появления отечественного атомного оружия в три этапа в свете операции «Энормоз»: накопление сведений «по теме» в группе НТР (1), доведение этих сведений до компетентных лиц (2) и информация НТР с момента создания и начала работы Лаборатории № 2 стала играть практическую роль (3).

Признание значимости первых разведывательных сведений, с которыми ознакомился еще в начальный момент Игорь Курчатов, состоит в следующем: «Проведенное мною рассмотрение материалов показало, что получение их имеет громадное, неоценимое значение для нашего государства и науки… Получение материалов заставило нас по многим вопросам пересмотреть свои взгляды и установить три новых для советской физики направления работы…»