предшествует всему сотворенному, необходимо, чтобы Единое было вечным. А вечное есть не что иное, как Божественность. Следовательно, Единое есть сама Божественность. Божественность же есть форма существования единичных вещей. И подобно тому, как нечто становится светлым от света или жарким от жара, так же и вещи приобретают свою сущность из Божественности. Поэтому верно говорится, что Бог сущностно есть все и повсюду. Следовательно, Единое есть форма существования единичных вещей. Верно также следующее: все, что есть, существует потому, что едино[149].

32. Но когда мы говорим, что Божественность является формой существования для единичных вещей, мы не имеем в виду, что Божественность есть некая форма, существующая в материи, как форма треугольника, квадрата или чего-либо подобного. Мы говорим так потому, что причастность Божественности составляет целокупную и единственно возможную сущность сотворенных вещей, так что сама материя существует благодаря причастности Божественности, а не Божественность возникает в материи, из нее или в ней. Подобным же образом надлежит понимать то, что Единое является формой существования единичных вещей.

Далее, когда о Боге говорится в абсолютном смысле, без какого-либо определения, название Божественности прилагается к Ней самой. Если же Богу придается некое определение или о Нем говорится во множественном числе, то определение Божественности относится к тому, что причастно Ей[150].

33. Именно так надлежит употреблять слово «единое». Когда оно используется просто и без всякого определения, то прилагается к самой Божественности. Когда же о едином говорится с добавлением определения или во множественном числе, например некое единое или две единицы, или три, дважды или трижды единое или нечто подобное, тогда слово «единое» без сомнения прилагается к тому, что причастно ему. Поэтому, философы, приписывая единому части, говорят не о сущности Единого, но приписывают части тому, что причастно Единому, ведь согласно арифметическому расчету единица неделима. Подобным же образом умножение единицы влечет за собой возникновение других чисел. По этой причине эти причастные истинной единице числа существуют и множатся.

34. У Единого, таким образом, может быть только одна субстанция и единственная сущность, которая является самой Божественностью и высшим благом. Единое же, будучи умноженным, содержит числа, или единицы, из которых состоят числа, и они — не что иное как части истинного Единого, составляющие суть вещей. Вещь существует до тех пор, пока остается причастной Единому, а как только отделяется от Единого, погибает. Итак, Единое есть форма и основа существования, отделение же есть причина уничтожения. Из истинного Единого, которое есть Бог, возникает всякая множественность. В самом же Боге нет никакой множественности, поскольку нет в Нем числа.

35. Так как из числа возникают и вес, и мера, и место, и образ, и время, и движение, и все, что существует через количество или качество, отношение и что-либо иное, — так как, говорю я, все вышеназванное существует через число, необходимо, чтобы само Единое, то есть Божественность, превосходила бы все вышеперечисленное по своей природе. Поэтому Божественность не ограничивается весом, мерой, местом, образом, временем, движением, отношением чего-либо к чему-либо, но есть Единое, то есть вечность и то, благодаря чему существуют вещи, начало и источник всего.

36. Поскольку Единое — творец всякого числа, а число бесконечно, то необходимо, чтобы могущество Единого также не имело бы конца. Значит, Единое всемогуще в сотворении чисел. А сотворение чисел и есть сотворение вещей[151]. Следовательно, Единое всемогуще в сотворении вещей. А то, что всемогуще в сотворении вещей, есть единственное и само по себе всемогущее. Итак, Единое всемогуще. Тогда Единое необходимо является Божеством. О Едином сказано достаточно.

37. Теперь надлежит сказать о том, каким образом из Единого возникает Равное[152]. В арифметике есть много различных способов образования одних чисел из других. Некоторые числа порождают другие из самих себя и своей субстанции, как двойка, умноженная сама на себя, дает четверку, тройка девятку, и так же другие. Некоторые же числа возникают посредством других: так двойка с помощью тройки рождает шестерку и так далее. Сначала числа порождают только квадраты или кубы, круги или сферы, сохраняющие равенство размеров. И только затем эти числа производят фигуры, у которых одна часть длиннее или короче, то есть такие, у которых стороны неравны[153].

38. Сначала возникают числа одной природы. Затем среди них появляется разнообразие. При возникновении чисел двойка рождает из себя двойное, тройка — тройное, четверка — четырехкратное и также другие. В дальнейшем такой порядок в возникновении соблюдаться не может. В отношении единицы можно обнаружить два способа возникновения. Умноженная на другие числа, она рождает все числа. Из себя же самой и из своей субстанции она не может породить ничего иного кроме равного себе, в то время как другие числа, умноженные на себя, рождают неравные себе числа. Единица же, помноженная на саму себя, всегда остается единицей.

39. У Рождающего и Рожденного одна и та же субстанция, каковой для них является истинное Единое. Единое же из самого себя не может породить ничего, кроме равной себе единицы. Ибо, поскольку равное предшествует неравному, необходимо, чтобы предшествовало и возникновение равного. А поскольку Единое порождает и то и другое (то есть равное и неравное) и, умноженное на любое число, рождает неравное, то необходимо, чтобы оно рождало равное посредством того, что по природе предшествует всем числам. А это и есть само Единое. Следовательно, Единое из себя и своей субстанции не может произвести ничего иного, кроме как равного себе.

40. Из того, что было сказано, ясно, что Равное, которое рождает Единое из себя и из своей субстанции, по природе предшествует всякому числу. Ведь так как рождение этого Равного относится к сущности Единого, Единое же предшествует всякому числу, то возникновение равного необходимо предшествует всякому числу. Таким образом, Равное и его возникновение по природе предшествуют всякому числу. А все, что предшествует всякому числу, как мы сказали выше, вечно. Следовательно, Равное Единому и происхождение этого Равного от Единого вечны. Но невозможно, чтобы было две или несколько вечных сущностей. Значит, Единое и Равное Единому — одно.

41. И хотя субстанция Единого и равного Ему абсолютно едина, однако, поскольку ничто не может родить самое себя, поскольку быть рождающим — это одно свойство, принадлежащее Единому, а быть рожденным — другое, относящееся к Равному, то для обозначения этих свойств, принадлежащих Единому и Равному при сохранении между ними вечного единства, богодухновенные философы употребили слово лицо (persona). Так что сама вечная субстанция называется лицом Рождающего, поскольку Она Единое, лицо же Рожденного