Однако долгие размышления позволили определись цель. Теперь важно понять мои потребности и найти ответы.

Интересно, могу ли я какое-то время просуществовать, не навредив больше никому?

Прислушался к себе. Есть не хочу. Пить…. Нагнулся попил из реки. Вроде напился. Выдохнул. Значит с водой дружу. Позже еще раз попробую поесть нормальной еды. Надеюсь, перестроившийся организм ее примет.

Долго ждать не пришлось. Часа через три пути я встретил заросли малины. — Красная. — почему-то подумал я. Попробовал. Безвкусная. А запах одурманивающе сладкий. Почти как у крови… Стоп! Запретить себе так думать! Внутри что-то шевельнулось, что-то напоминающие голод, но совершенно не тот привычный, от которого сводит желудок, а безудержный, пробежавший вибрацией по каждой вене, по каждому капилляру, электричеством отдавшийся на кончике каждого пальца, скручивая в мимолетные спазмы.

Что за перестройка организма, если и мыслить начинаю иначе? Нет! Не позволю! — В сердцах я ударил по ближнему дереву и услышал характерный треск, нет, не костей, а древесины. Я не выдержал, развел руки, сжал кулаки и что есть мочи закричал, пытаясь докричаться до того, что поселилось внутри меня. — Это мое тело, и я буду им управлять! — Да! Я не сдамся монстру, пытающемуся до конца овладеть моим телом и разумом. — Мы еще посмотрим кто кого! — Со всех сил кинув в даль первый попавшийся камень, задыхаясь от переполняющих эмоций, выкрикнул я.

Немного успокоившись, снова обратил внимание на ягоды, попутно заметив, что на удивление, даже в моменты эмоционального всплеска мой пульс не участился. Весь организм сейчас работает иначе, но пора предоставить ему мои условия.

Набрав полную горсть ягод, я отправил их в рот. Немного подождав еще и еще. Столько съел, а чувства насыщения нет. Что-то не то… Чувство, что внутри меня стеклянная банка в которую наложили ягод. Неприятная тяжесть и больше ничего. В том непонятном для себя состоянии я и ушел из малинника. Желудок стал колом и мне, через пару-тройку часов пришлось довольно неприятным способом извлекать из него содержимое.

— Арсений тебе плохо? Что с тобой? — Выдернула меня из этого жуткого сна длинною в жизнь, Ангелина.

Как я додумался поесть и не дав перевариться еде, сесть в холодное место, да еще к холодному камню прислониться и полностью остыть? Опять ее влияние, забылся с ней. Опасно… Пока не поздно нужно срочно согреться. Сколько уже раз в былые годы я так срывался? Голода тело не терпит. Я кинул быстрый взгляд на вход: чуть заметное зарево еще не давало необходимого тепла. Если сорвусь все-равно вернусь сюда, так как единственная крупная добыча в округе живет в этой пещере. Выбор один. Сесть к очагу под пристальным вниманием Ангелины.

Раздул тлеющие угли и подброшенные в очаг поленья весело затрещали. Только мне сейчас было не весело. На душе тяжело, в желудке тоже. Еще хуже становилось от того, что сейчас Ангелина смотрела на меня с жалостью.

Тело стало постепенно согреваться, принося облегчение, но этот улавливающий во мне каждую мелочь, молчаливый взгляд Ангелины, вызывал желание провалиться сквозь землю. Не выдержав, чтобы отогнать ее подальше от себя, я выдвинул в адрес бедняжки гневную триаду и отправил на лежанку, а сам, лишь солнце поднялось достаточно прогрев скалы, сиганул из пещеры.

Вернулся затемно. Почему до того сна нам было так легко? Почему те дни я был счастлив как никогда, но стоило мне принять мечту за реальность, мое сознание решило сыграть со мной злую шутку? Еще бы денечек забвения вместе с ней — я бы все за него отдал…

— Ангелина, — я склонился над спящей девушкой, — как же мне жить без тебя?

Дорога домой

9.1 Ангелина.

Последние дни были для меня настоящей пыткой. Быть наедине с собой и книгами, без возможности поговорить… Я уже была готова завыть. Когда он уходил так, на долго, со мной творилось что-то невообразимое. Это было сильнее меня, и я, никак не могла понять причину.

Его не было рядом со мной. Он отстранился. Замкнулся. Я так надеялась, что там, на берегу реки, он оттаял, но жестоко ошиблась. Нет, он не был со мной грубым, просто… был никаким. На меня находили какие-то непонятные откаты, которые мог спровоцировать сюжетный поворот в книге или невинное воспоминание о доме, — особенно, под вечер, когда на меня наваливалась апатия и я сидела, обняв колени и раскачиваясь всем корпусом. Весь мир преображался, стоило Арсению появится дома! Неужели я настолько влюбилась? Пусть он теперь со мной не общался как раньше, его присутствие незримо успокаивало, принося покой и душевное равновесие. С ним я думала и беспокоилась совсем о других вещах. Я, как бы сказать, — становилась живой.

С рассветом Арсений уходил лишь удостоверившись, что я проснулась. Оставив завтрак и бросив пару дежурных вопросов о моем самочувствии, он спрыгивал на холм с уступа, а возвращался уже затемно. Впрочем, всегда предупреждал, что задержится.

Хуже того, я знала, что он теперь не спит, — совсем. Возможно боится заснуть? И то, что возможно это как-то связано с моим присутствием, меня удручало. Каждую ночь наблюдаю его напряженный силуэт напротив горящего очага. Мои попытки завести разговор в эти редкие часы, приводили к его немедленному побегу или в глубину пещеры или из нее. Последнее, было для меня наказанием, но навряд ли он это замечал.

Я видела, как мое присутствие его тяготит. Дошло до того, что вчера вечером я дождалась слишком припозднившегося Арсения и пока он не смылся, сказала, что готова идти домой. «Хорошо» — это все, что я получила в ответ. Но, на утро, он будто бы оживился и даже первым завел разговор, вызвав мое удивление.

— Все собрала? — Не привычные «Как себя чувствуешь?», не «Буду затемно», а что- то новое и… как ни странно, даже смотрит открыто — почти как раньше.

— Да, как бы я к тебе налегке гостить приезжала. — Хотела пошутить, но ответ вышел немного рассеянным.

— И я собрался. Еды и денег прихватил.

— Это неплохо, но как представлю расстояние, сразу выть хочется.

— Никто за нас его не пройдет.

— Знаю. — Поникла я.

— Пойдем не спеша. За день вполне можно дойти. Если нет, то за два точно доползем.

— Боюсь, моя обувь эту марафонскую дистанцию по лесу не выдержит. — Я приподняла ногу и с характерным глухим звуком похлопала о пятку, довольно потрепанным, с прошлой прогулки, тапком. Мне, в первом же населенном пункте тапки хоть на калоши сменить надо. — Не удержалась я от иронии, окидывая взглядом свой низ.

— Купим. Хоть черевички царские тебе в награду. Только дойди. — Сказал Арсений, садясь передо мной на колени.

9.2

— Что ты делаешь? — Я почти взвизгнула, когда Арсений поднял мою стопу и пяткой поставил ее к себе на колено.

— Портянки налаживаю. Сейчас обмотаем, и тапки, как в тот раз, слетать уже не будут. Без того, глядишь, и вовсе порвутся в дороге. Не морщи носик. Иначе опять дальше реки не уйдем.