– и наверняка отыщешь то, что пропустили мимо глаз твои оппоненты. Поскольку наш клиент невиновен, следствие никак не могло найти неопровержимых доказательств его причастности к убийству.

– Или оборотень умело разыграл тебя, – проворчал Тони. – Как-то слишком легко он отказался признавать свою вину под присягой, хоть раньше так жарко заявлял о ней. Слушай, пока я ждал тебя за столиком защиты, к прокурору подходил его помощник и что-то говорил ему про ночные розыски волков и белый платочек. При этом оба поглядывали на меня и старательно понижали голос, что навело на размышления о твоей причастности к упомянутым событиям. Вэл, что-то мне не нравится выражение твоего лица.

– Откуда у них сведения о платке? Кто-то из детишек Энсли проболтался?

– Та-ааак... На какую скользкую дорожку ты вступила на этот раз, стремясь спасти своего подзащитного? – Выслушав рассказ Вэл, её личный помощник не на шутку рассердился: – Ты утащила улику с места преступления?! Поверить не могу, что ты совершила такую глупость! Если этот факт докажут, тебя не только лишат права заниматься адвокатской деятельностью, тебя и посадить могут!

– Чепуха, я нашла платочек не на месте преступления, а за пределами дома инкуба. Не смотри так скептически, я правда не совершила ничего противозаконного.

– Скажи ещё, не учуяла, что платок принадлежит убийце, обронившей его при бегстве, – фыркнул Тони.

– Во-первых, надо ещё доказать, что Брин – убийца. Если она невинный свидетель, то я могла с полным правом поднять любую утерянную ею вещь с целью вернуть её владелице при личной встрече. Во-вторых, на платке не указано время, когда его обронили. Если он валялся там две недели, то никак не может являться уликой.

– Но ты-то полагала, что его потеряли как раз после убийства, верно?

– Доказать, что я нечто такое предполагала, когда забирала платок, совершенно невозможно.

– Вот за это тебя и ненавидит Соммерс: ты ужасно скользкая особа, – укоризненно покачал головой Тони.

– Вовсе я не скользкая, во второй ипостаси даже шипастая, – усмехнулась Вэл.

Глава 11, о предварительном слушании дела

Судья Кэмпбелл занял своё место, и секретарь махнул в зал рукой, оповещая присутствующих, что они могут сесть. Присутствующих набралось исключительно много: весть о том, что один из Иных обвиняется в убийстве, за выходные успела облететь городское сообщество ИГР. Кроме множества детей, внуков и друзей обвиняемого, зал наполняли ведьмы, оборотни и демоны всех мастей. Разглядела Вэл и лос-анджелесского вампира Картера Стоуна. Человеческая часть зрителей в основном была представлена репортёрами, засевшими в первых рядах: этих пригласил Соммерс, желающий во всеуслышание протрубить о своей победе над зловредным адвокатом.

Большинство Иных, редко приходящих в залы суда, чувствовали себя откровенно неуютно без амулетов, зелий и оберегов: магические средства было так же запрещено проносить с собой, как и человеческое оружие. И если у оборотней и вампиров клыки и когти всегда были при себе, то ведьмы чувствовали себя не в своей тарелке. Разумеется, несанкционированное использование всех видов магии в судах находилось под строжайшим запретом, за соблюдением которого неустанно следили правоохранители, но подсознательный страх давал о себе знать. И ведьмы то и дело косились на боевые артефакты стражников, замаскированные под обычную амуницию полицейских. Вэл хорошо их понимала: она тоже сдала рабочие амулеты в канцелярию суда. И сейчас всей кожей ощущала на себе взгляды немногочисленных вампиров: ментальные воздействия было практически невозможно блокировать без специальных амулетов. Одна из причин, почему судьями Иных всегда избирались самые сильные представители рас, обладающих ментальными способностями, – именно судья нёс всю полноту ответственности за всё происходящее на его заседаниях.

Поправив чёрную мантию на широченных плечах, Брэд Кэмпбелл громко произнёс в тишине зала:

– Слушается дело «Народ против Хью Энсли». Народ представляют Джордж Соммерс, окружной прокурор, и Дерек Ривз, его помощник. Защита представлена адвокатом Вэллери Мэнс. Стороны готовы начать предварительное слушание дела?

– Народ готов, ваша честь.

– Защита готова, – бодро отрапортовала Вэл.

– Приступайте, – приказал судья Кэмпбелл. – Напоминаю, что на предварительном слушании от обвинения требуется только одно – доказать, что было совершено преступление и есть резонные основания полагать, что его совершил обвиняемый. Господин окружной прокурор, можете вызывать свидетелей.

Первым был вызван инженер, представивший план размещения квартир в доме Энсли и подробный план расположения комнат в квартире убитой. Он показал, что данная квартира является торцевой, расположена на первом этаже и соседствует по площадке только с семьёй Янгов. Вэл внимательно рассмотрела оба плана и без возражений согласилась с присоединением их к материалам дела.

Следующим свидетелем обвинение вызвало Берти Янга. Ведьмака Вэл впервые видела воочию, и на первый взгляд он подтверждал впечатление, созданное о нём на основании слов его жены: мистер Янг выглядел как человек слабый, нервный, неуверенный в себе.

– Тони, как думаешь, какие качества прежде всего отличают успешного торговца недвижимостью? – тихо-тихо спросила Вэл, пока свидетель, запинаясь и постоянно дожидаясь наводящих вопросов помощника прокурора, рассказывал о том, как вошёл в открытую дверь соседей и обнаружил Энсли с ножом в руках у тела мёртвой супруги.

– Умение общаться с людьми, а ещё – умение преподнести себя и показать лицом продаваемый товар. Ещё, пожалуй, ум, находчивость, напористость, а что?

– Думаю, как Янг умудряется работать риэлтором, успешно продавая и сдавая в найм квартиры, если он не способен связно выстроить свою речь в суде? Агенты по продажам прекрасно умеют работать на публику, для них даже судебное разбирательство – повод сделать себе рекламу. Когда помощник прокурора спросил его о месте работы, Янг сказал название конторы без уточнения, чем она занимается, а должен был бы изречь нечто вроде: «Я ведущий специалист агентства по продаже недвижимости. Величественные виллы, очаровательные коттеджи, уютные квартиры – это наш профиль».

– Ты забываешь, что он был неравнодушен к убитой, а нужно быть очень хладнокровным человеком, чтобы использовать к своей выгоде смерть близкого человека.

– Как раз о его чувствах я не забываю, – возразила Вэл, – однако он явно старается не привлекать внимание к своей профессиональной деятельности.

Свидетель закончил отвечать на вопросы Дерека Ривза, сообщив, что прибежал домой и обо всём рассказал жене.

– У меня всё, – сказал помощник прокурора. – Перекрёстный допрос?

– Да, – подтвердила Вэл. – Свидетель, скажите, как давно вы заходили в квартиру обвиняемого до субботнего утра? Вы были там в пятницу? В четверг? Ранее?

– Протестую против вопроса как