«Где вы остановились в Балтиморе на эти несколько дней?»

«В Холидей-Ин».

«У вас есть чеки об оплате? Что-то, что доказывает, что это время вы были в Балтиморе?»

«Я платил картой, поэтому выписки сохранились. Единственное, что может доказать, что я все дни провёл в Балтиморе, это выписки по кредитке: я оплачивал обед, кино и тому подобное».

«Вот и нет зацепки, – подумала Макензи, откинувшись на спинку стула. – Большое спасибо за помощь, мистер Блэк, – сказал она, поднимаясь с места и направляясь к двери. – Извините за вызванные неудобства».

Макензи вышла из кабинета навстречу Харрисону и Макграту до того, как Блэк успел что-либо ответить. Она чувствовала себя ленивой дурой за то, что верила, что Тайлер Блэк был ответом на все вопросы, которые скопились у неё с момента первого посещения Кингсвилла.

«Он не наш убийца, – сказала она. – Это должны подтвердить выписки по карте за последние два-три дня».

«Он утверждает, что всё время был в Балтиморе?» – спросил Макграт.

«По крайней мере, последние два дня. Это снимает с него всякие подозрения в убийстве Морин Хэнкс и, возможно, также Кенни Скиннера».

«И что у нас остаётся?» – снова спросил Макграт.

«Возвращаемся к началу?» – добавил Харрисон.

«Не совсем, – ответила Макензи. – Со всем уважением я бы хотела просить вас разрешить мне оставаться в Кингсвилле до окончания расследования. Три смерти за неделю говорят о том, что убийца, скорее всего, в городе. Ездить оттуда сюда – это трата времени».

Она сдержалась, чтобы не добавить: «А без напарника это тяжелее, чем обычно». Макензи смогла сдержать эмоции и не сказать лишнего.

«Я согласен, – сказал Макграт. – Докладывай мне по телефону. Если тебе нужна помощь, звони Харрисону. Если тебе нужен напарник, я могу отправить Харрисона или Ярдли».

«Спасибо, но думаю, пока не нужно».

Макензи понимала, что может показаться излишне самоуверенной, но сейчас ей меньше всего нужен был напарник на замену. Она всё время будет сравнивать его с Эллингтоном; она уже была в подобной ситуации, и пусть в этот раз всё вышло лучше, чем планировалось, оно всё же того не стоило.

Вспомнив об этом, Макензи решила, что прежде чем надолго уехать в Кингсвилл, ей нужно было сделать ещё одну остановку в Вашингтоне. Ей нужно было поговорить с Эллингтоном. Выходя из кабинета, она могла лишь гадать, как пройдёт этот разговор, и даже не знала, с чего его лучше начать.

Когда она вошла в квартиру, то сразу услышала шум воды в ванной. У входной двери лежала сумка из спортзала, а значит, он только что вернулся с тренировки. Макензи было приятно видеть, что он продолжает вести активный образ жизни, а не запирается в квартире и не оплакивает свою судьбу.

Она решила не беспокоить его и дать спокойно принять душ. Она воспользовалась этим временем, чтобы пройти в спальню и включить ноутбук. Она перекинула материалы дела с телефона в личную папку в хранилище ФБР. Она открыла файлы и стала вновь их просматривать – вдруг она что-то упустила. Все три смерти – Мэлори Томас, Кенни Скиннер и Морин Хэнкс – казались ничем не примечательными. Единственное, что не давало Макензи покоя, – это смена места убийства. Да, было логично, что убийца сменил локацию, когда полиция стала следить за Миллер Мун Бридж. Макензи пришла в голову мысль позвонить в полицию штата и попросить их приглядывать за всеми высотными сооружениями в Кингсвилле. Их было немного, но достаточно, чтобы задействовать весь личный состав полиции города.

Шум воды прекратился. Макензи закончила чтение текущего отчёта, слушая через стену, как Эллингтон ходит по ванной комнате.

«Не пугайся, – крикнула она, – это я».

«С возвращением, – крикнул он через стену. – Мне выйти одетым или раздетым?»

«Одетым», – ответила Макензи. Она поняла его попытку пошутить, но сразу пресекла её на корню. Если говорить правду, она до сих пор не понимала, почему его отстранение так на неё повлияло. Она чувствовала себя подростком, живущим вне реальности. Она не могла вернуться в Кингсвилл с этим ощущением. Она не могла позволить себе отвлекаться на напряжение, возникшее в их отношениях с Эллингтоном.

Услышав серьёзный тон, он не ответил на её замечание. Две минут спустя Эллингтон вышел из ванной, когда Макензи закрывала ноутбук. На нём были шорты для бега и футболка. Волосы были мокрыми после душа.

«Как продвигается дело?» – спросил он.

«Всё ещё никак, – ответила Макензи. – Вечером возвращаюсь в Кингсвилл».

«Появилась зацепка?»

«Нет. Просто не хочу выезжать рано утром, чтобы начать работу вовремя».

«Уверена? – спросил Эллингтон, присаживаясь на край кровати. – Было бы супер, если бы ты осталась ночевать. Или ты ещё злишься на меня из-за отстранения?»

«Я не знаю, на что я злюсь, – призналась Макензи. – Что-то со мной происходит, но я не знала об этом до того, как стало известно об обвинениях в твой адрес. Мы должны разобраться в этом сейчас, потому что это может начать мешать моей работе».

«Не хочу вести себя, как придурок, но ты сама отлично описала всю проблему, – сказал Эллингтон. – Ты слишком сильно переживаешь о том, как грехи моего прошлого могут отразиться на твоей работе. У меня к тебе вопрос: ты больше злишься на меня, как на напарника или как на бойфренда?»

«И так, и так. Я честно не вижу проблемы в том, что сейчас для меня работа стоит на первом месте. Ты совершил глупость в прошлом, и она вернулась к тебе бумерангом. Нет совершенно никакого основания, по которому я должна позволить этому отразиться на мне или моей работе».

«Но факт остаётся фактом. Как ты думаешь, почему?»

«Потому что мне трудно смотреть на тебя прежними глазами», – призналась Макензи.

«Есть способ это исправить? Я хочу сказать,… послушай, я понимаю, что сейчас это выглядит, как моё слово против её слова, но я надеюсь, что ты знаешь меня достаточно хорошо, чтобы доверять моим словам».

«Я это знаю. Я не знаю… Тут всё намного глубже. Наверное, я ещё сама не готова признать правду».

«Какую правду?» – спросил Эллингтон.

Макензи знала ответ, но пока не могла его озвучить. С другой стороны, разве не ради этого она вообще сюда пришла?

«В чём дело, Макензи? – сказал Эллингтон, беря её за руку. – Я здесь, рядом с тобой, несмотря на отстранение и обвинение. Я такой же, каким был прежде».

«Знаю, – ответила Макензи. – Послушай,… возможно, я ошибалась. Давай отложим этот разговор до завершения расследования, потому что чем больше я думаю об этом, чем больше пытаюсь заглушить внутренний голос, тем отчётливее понимаю, что дело во мне. Проблема во мне».

«Какая проблема?»