Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И ведь не хотела сегодня идти, ничего бы не случилось пропусти я один день. Один чертов день.
А Рома? Рома тоже хорош. И зачем он это сделал? Ведь ничего не предвещало, совсем ничего. Стояли всей компанией, мило болтали, и вдруг… А я? Я как марионетка безвольная позволяла себя целовать. И нет не стыдно, ведь не стыдно же? Только тошно, от самой себя тошно.
Я не помнила, как бежала по лестнице, как миновала несколько пролетов, коридор и холл, не помнила, как оказалась на улице, а после — на стоянке. Очнулась у припаркованного мопеда, совсем, как вчера. Дежавю, чтобы его. Правда, забраться не успела, даже осознать ничего не успела, как чьи-то крепкие ладони сжались на моих плечах и потянули назад.
— Совсем ебанутая? Второй раз? — рядом с ухом раздался голос Волкова. Вот уж меньше всего я сейчас хотела слышать именно этот голос.
— Пусти, — я забилась в его руках, задергалась, норовя вырваться их крепких, обжигающих даже сквозь одежду тисков. Кожа под горячими ладонями нещадно полыхала. — Отпусти меня.
— Успокойся, — прозвучало так близко, что сердце забилось сильнее. То ли от страха, то ли от распиравшего меня гнева.
Какого черта он вообще меня трогает? Какого черта тащит в неизвестном направлении?
— Пусти говорю, — очередная попытка вырваться не увенчалась успехом, только до слуха донесся легкий треск, — ты мне одежду порвешь, — зашипела я почти отчаявшись.
— Не будешь дергаться, не порву, — последнее, что я услышала прежде, чем оказалась в темном, пропахшем сыростью и старыми досками помещении. А еще здесь пахло хлоркой.
— Какого черт…
— Просто заткнись, просто, блядь, хоть раз помолчи, — с каким-то болезненным надрывом прохрипел рядом с ухом Волков, прижимая меня к холодной, пропитанной сыростью стене позади.
— И что дальше? — вздернув подбородок, я процедила сквозь стиснутые зубы. Упрямый, извергающий молнии взгляд напротив пугал и одновременно завораживал, гипнотизировал.
— Да вот думаю, придушить тебя или…
— Или что?
В ушах, точно барабанный бой, загрохотал пульс, перед глазами пронеслись воспоминания вчерашнего вечера, сердце зашлось в сумасшедшем ритме, очертания крохотной, душной коморки поплыли перед глазами в тот момент, когда сухие, обветренные губы коснулись моих. И словно чеку сорвало. Опять.
Истошный стон разлетелся по помещению, эхом отскакивая от стен, оглушая. Густое марево заполонило сознание, металлический вкус во рту дурманил. Здравый смысл, помахав на прощание ладошкой, уплыл в неизвестном направлении, и даже внутренний голос притих.
— Чокнутая, — разорвав поцелуй, прошептал Женя, тем самым отрезвляя мое опьяненное сознание. — С ним так же? — усмехаясь.
— С ним лучше, — зачем-то съязвила.
Неправда ведь, чушь собачья. Не лучше. Просто никак, но черта с два ты от меня это услышишь.
— Сучка.
Противное шипение и удар кулака о стену в непосредственной близости от моей головы окончательно привели меня в чувства. Кажется, вся кровь отлила от лица, а следом раздался хлопок и в коморке я осталась одна.
Глава 18
Лина
Несколько дней спустя
Жизнь потекла своим чередом. После случая в коморке Волков словно под землю провалился, и носа в университет не совал вот уже несколько дней. Просто исчез из поля зрения. Что примечательно, подружка его тоже не появлялась.
И зачем я только об это подумала?
Как снег на голову обрушилась на меня волна негодования и, даже злости. Волна, собственно говоря, ничем не обоснованная.
Не обоснованная, ведь?
— Лин, ты слушаешь вообще? — раздавшийся рядом звонкий голос Таси вырвал меня из размышлений.
— Да, то есть нет, — меняя показания на ходу, я повернула голову к новоиспеченной подруге. Каким-то чудным образом эта девчонка за прошедшие дни заполнила собой слишком много места в моей жизни.
Сыграл ли роль в ее нескрываемой заинтересованности моей скромной персоной тот странный поцелуй с ее братом, случившийся на глазах у половины потока, в том числе у самой Таси, — сложно сказать.
С самим Ромкой мы случившееся не обсуждали. Ситуация и возникшее поначалу напряжение рассосались как-то сами собой и постепенно сошли на нет. Теперь уже вряд ли кто-то захочет обсуждать тот неловкий момент. Оно и к лучшему, потому как я вовсе не уверена, что вообще хотела бы когда-либо возвращаться к этому вопросу. Куда проще и удобнее делать вид, что ничего не происходит.
— Я говорю, желтое и красное? — удерживая в каждой руке по платью, Тася кивком указала сначала на одно, а потом на второе.
Я только шумно вздохнула и закатила глаза.
До сего момента были также: белое, голубое, сиреневое и еще черт знает сколько расцветок, забракованных самой же Тасей. И зачем я только согласилась идти на это чертово посвящение? Оно мне надо? Могла бы смену взять дополнительную, пятница самый прибыльный день недели, а тут…
Посвящение…
Тьфу ты!
— Ну чего ты вздыхаешь? Это важно! — возмутилась Таська, бросив желтое платье на кровать.
— Зачем тебе вообще столько платьев? — вырвалось у меня против воли, но, как говорится, слово не воробей.
— Как это зачем? — искренне удивляясь, Тася захлопала ресницами.
А я, я все удивлялась тому, как «пацанка» Тася уживается в одном теле вот с этой девочкой «какое платье мне надеть?».
Улыбнувшись своим мыслям, я бросила взгляд на часы, висящие на противоположной от меня стене и показывающие восемнадцать пятнадцать. А ведь начало «церемонии» уже через сорок пять минут.
— Тась, просто выбери то, что тебе самой больше нравится, нас уже заждались, наверное.
А ведь и в самом деле нас уже ждали внизу ребята. Вся честная компания, не считая Волкова и его подружки, чьему отсутствию я несказанно радовалась, бесконечно надеясь не встретить мажористого придурка на том самом посвящении, ждала только нас двоих.
Ромка, к слову, уже звонил, поторапливал, весьма трезво оценивая способность своей сестры прихорашиваться долго и с выносом мозга всем вокруг.
«Всех» рядом
