— Поверь, я даже не начинал.

Понятия «вера» и «демон» сочетаются с трудом, но Люцифер не солгал. Я убеждаюсь в этом спустя пару секунд. Едва за нами захлопывается дверь «Чертога», он впечатывает меня в стену:

— Еще раз оспоришь мое решение — пойдешь к Данталиону просить другого наставника. Усвоила?

— Да. Только для этого вовсе необязательно шлифовать моим затылком камни, — бормочу я, зажмурившись.

— Открой глаза, — он отпускает мои плечи, и я подчиняюсь.

С распахнутыми в порыве гнева крыльями Люцифер нависает надо мной как кроваво-черный стяг.

— Слушай внимательно, я скажу это лишь раз. Ты подошла ко мне. Сама. И если ты не полная идиотка, то понимаешь, чем чреваты выбор и мое согласие. Как наставник я несу ответственность за все, что ты сделаешь на финальном испытании. И если ты провалишься, это будет и моя неудача. Провал сына Сатаны. А я не позволю запятнать свою репутацию. Поэтому если ты предпочитаешь бар тренировкам, не трать мое время.

Отстранившись, он уходит прочь, а я продолжаю стоять в оцепенении. Святые небеса, неужели меня только что пристыдил… Люцифер? Единственный, кто серьезно отнесся к заданию и оценил последствия. А я, осуждая легкомысленность Лэм и Сиины, оказалась ничем не лучше их.

Звук шагов все дальше — Люцифер почти скрылся за поворотом. Вот черт! Если мне не удастся его убедить, проще сразу попросить пять миссий на земле, не ввязываясь в отбор.

— Я была неправа! — кричу я в удаляющуюся спину.

Он замедляет шаг.

— И не понимала всей серьезности.

Люцифер останавливается, но оборачиваться не спешит.

— Извини, — жалобно добавляю я. — Этого больше не повторится.

В коридоре повисает неловкая тишина, и я успеваю дважды покрыться холодным потом, прежде чем слышу знакомый ироничный тон:

— Так мне долго тебя ждать?

Со вздохом облегчения я кидаюсь следом.

— Отбивай! — Люцифер вскидывает копье.

Я не успеваю уклониться, и острый наконечник, для страховки обмотанный веревкой, в очередной раз ударяет в плечо. На коже остается грязное пятно — Люцифер намеренно обмакнул оружие в бутыль с маслом. Обычно его подливают в лампады, развешенные вдоль стен тренировочного зала, но сегодня в роли фитиля выступаю я. В прямом смысле слова, потому что за каждые десять пропущенных ударов Люцифер кидает в меня огненный шар.

— Осталось два, — довольно скалится он.

— Помню, — мышцы ноют, руки стерты до кровавых мозолей, но я упрямо сжимаю древко и возвращаюсь в боевую стойку: — Нападай.

Я раньше не задумывалась, каким быстрым может быть движение копья. Удар выходит резкий и короткий — глазу тяжело уследить, а не то, что отразить атаку. По сути это даже не удар, а молниеносный тычок, и если не отклонить древко в самом начале замаха, защита проиграна.

— Правый локоть выше, спину ровнее, — снисходит до подсказки Люцифер.

И в следующую секунду снова пачкает мне тунику.

— Еще один, — он игриво прокручивает древко между ладонями. — И ты запылаешь как Вифлеемская звезда.

Это наша третья ночная тренировка, но я уже успела проклясть свой опрометчивый выбор. Люциферу нет равных — ни в скорости, ни в тактике, ни в умении вымотать нервы. Он перемещается как стихия. Быстро и безжалостно. Как антрацитовая молния, для которой не существует преград.

С глубоким вздохом я готовлюсь отразить удар. Я смогу. Я справлюсь. Главное — сосредоточиться.

— Удивишь или снова облажаешься? — продолжает поддразнивать Люцифер.

Мысль атаковать приходит в голову, когда он заносит копье. Не дожидаясь замаха, я целюсь в сцепленные на древке руки, и Люцифер еле отбивает выпад. Я сразу же делаю новый, подступаясь ближе, но фактор внезапности нельзя использовать дважды — теперь мой удар ожидаем.

— Решила показать характер? — крутанув свое копье, Люцифер рубит им воздух.

И бьет так яростно, что древко едва не переламывается пополам. Обмотанное острие выбрасывается вперед как минимум на ярд и едва не задевает мою щеку. Отбить его невозможно, и я перехватываю рукой, отклоняя от себя:

— Разве это запрещено?

В ответ он ударяет с разворота. Отрывисто и мощно — приходится распахнуть крылья, чтобы устоять на ногах, но третий выпад все же ставит меня на колени. Копье вылетает из рук и со звоном катится прочь. В попытке его поймать я растягиваюсь на полу.

— Какой энтузиазм, — Люцифер останавливает древко, прижав мыском к полу. — Но если ты собралась целовать мне ноги, это вряд ли поможет. Пощады не будет.

— Так давай, подпали меня в очередной раз, — поднявшись, я с досадой отряхиваю колени.

— Как мы успели убедиться, адское пламя — не довод.

Я удивленно приподнимаю бровь. Неужели наказание отменяется?

— А мне чертовски надоело ждать прогресс, — Люцифер медленно сматывает веревку с наконечника. — Поэтому добавим мотивации.

— Ты же… не… — расширившимися от ужаса глазами я смотрю на оголившийся металл.

Святый Боже. Он собирается нападать с боевым оружием!

— Защищайся! — Люцифер подкидывает копье и подхватывает древко на лету.

Не дожидаясь, когда острие уткнется в грудь, я взмываю в воздух. Наверняка крылья выдержат удар, а вот остальные части тела подставлять не стоит. По легкому движению воздуха за спиной, я определяю, что Люцифер сделал бросок, и инстинктивно уклоняюсь вправо, за колонну. Просвистев над головой, копье вонзается в стену — четко в лоб святому Лаврентию.

— Я сказал «защищайся», а не «трусливо беги с поля боя», — Люцифер кривит губы. — Слабачка.

Он не взлетает следом — смотрит снизу с пренебрежением, и меня захлестывает злость:

— Обязательно обзываться? Мог бы хоть раз поддержать!

Ярость. Досада. Ненависть. Во мне разом всколыхнулись все низменные помыслы, как густой ил после упавшего в озеро камня. Я искренне хочу унизить в ответ, ударить, наорать — что угодно, лишь бы вернуть себе самоуважение.

— Тебе никто ничего не должен, — не унимается Люцифер, которому нравится раздирать на клочки мое чувство собственного достоинства. — Признай недостатки и работай над ними, а не жди снисхождения.

Господи, прости. Впервые в жизни мне хочется убить.

— А сам-то сумеешь? — я выдергиваю копье из потрескавшейся фрески и кидаю в Люцифера.

Он молниеносно отбивает летящее острие — одним ребром ладони, не пытаясь схватить оружие или прикрыться крылом.

— Наконец-то, — в алых глазах я вижу отсвет восторга. — Ну же, покажи, на что ты способна.