Местные жители поглядывали на Александра с любопытством, но и только. Если человек выглядит прилично (а Александр просто не мог выглядеть по-другому), то не хочется интересоваться тем, что он здесь делает. Сидит, значит, надо, значит, ждет кого-то. Ходит, значит, устал сидеть.

Рядом с Александром сели две пожилые дамы и начали недружелюбно на него коситься, храня при этом молчание. Александру стало ясно, что он мешает им общаться. Он встал и хотел было выйти на дорогу, чтобы проведать припаркованную машину, но тут из подъезда вышла Любовь Сергеевна в не по погоде теплой бежевой куртке с меховой опушкой. В руках у нее ничего не было. Зная, что дамы без сумки или сумочки далеко не ходят, Александр предположил, что Любовь Сергеевна вышла ненадолго в ближайший магазин с кошельком в кармане куртки. Он прошелся по двору параллельным курсом, а когда Любовь Сергеевна завернула за угол, направился к детской площадке. То ли в этом дворе не было детей, то ли они по субботам не гуляли так рано, но площадка была пустой. Александр присел на скамейку рядом с качелями и подивился тому, что вся площадка, включая и песочницу, была покрыта шелухой от семечек вперемешку с окурками. Судя по всему, если сюда и приходят дети, то великовозрастные.

С площадки хорошо просматривался подъезд, а еще отсюда был виден не только тот угол, за который свернула Евина тетка, но и противоположный. Идеальное место для наблюдения, правда, немного приметное, но Александр не собирался сидеть здесь долго.

Кто-то выходил из подъезда, кто-то входил в него, но Евы или какой-нибудь женщины, похожей на Еву, Александр не увидел. Примерно через полчаса вернулась Любовь Сергеевна с двумя черными пластиковыми пакетами в руках. В обоих, вне всякого сомнения, лежали продукты. Александр наблюдал за ней краем глаза, чтобы не привлекать к себе внимания и, кажется, Любовь Сергеевна его не заметила.

Похоже, все-таки Евы у тетки нет. Было бы логично, если бы за продуктами пошла не Любовь Сергеевна, а более молодая Ева.

Александр обошел вокруг дома. Немного размялся и заодно убедился, что с машиной все в порядке. Пропустить Еву он не боялся, потому что все равно бы увидел ее, если не во дворе, так на улице. «Слепые» участки, на которых обзор был минимальным, Александр преодолевал быстрым шагом. Две секунды – и снова все видно.

Дамы, молчаливо выжившие Александра со скамейки, куда-то ушли, поэтому Александр вернулся на прежнее место и минут сорок откровенно скучал. Затея порядком поднадоела, но и уходить вроде было рано. «Сижу, дышу свежим воздухом, хорошо.» – внушал себе Александр. Воздух и впрямь был неплох, видимо, сказывалась близость парка Покровское-Стрешнево.

Александр не успел толком довспоминать, как гулял в этом парке целую вечность назад с одной милой девушкой, любительницей хризантем и поэзии Ахматовой, как увидел Любовь Сергеевну. Она была в той же куртке, снова без сумки, шла быстро и скрылась за тем же углом. «Забыла что-то купить», – подумал Александр, и не ошибся, потому что через четверть часа Любовь Сергеевна вернулась. На этот раз в левой руке у нее был ярко-желтый пакет, из которого торчал французский багет и еще что-то там лежало, но что именно, Александр не разглядел.

Нет здесь Евы, во всяком случае, сейчас нет. Если бы она была у тетки, то вряд ли бы допустила, чтобы та два раза подряд ходила за покупками. Может, Ева находится в теткиной квартире, но не выходит на улицу, потому что болеет? В таком случае «дежурство» во дворе теряет смысл. Не ломиться же в квартиру с обыском, в самом деле.

Александр встал и пошел через двор. До угла оставалась пара шагов, когда в кармане зазвонил телефон. «Любовь Сергеевна», – прочел на дисплее Александр. Все ясно – доморощенный агент 007 разоблачен. Не помогли переодевание и прочие ухищрения.

– Теперь-то я убедилась, что это вы! – сказала Любовь Сергеевна. – А то были сомнения. Если вы повернетесь вправо, то увидите меня на балконе.

– Здравствуйте, Любовь Сергеевна, – сказал Александр, поворачиваясь, как было велено. – Вижу вас.

Он приветственно взмахнул свободной левой рукой и замолчал, не понимая, что надо говорить в подобной ситуации.

– Я сразу обратила на вас внимание. – Любовь Сергеевна говорила весело, с ехидцей, чувствовалось, что она не сердится. – Вы в нашем дворе смотритесь как орхидея среди ромашек.

Столь поэтичное сравнение убило Александра наповал. «Как меня только не называют в последнее время. – иронично подумал он. – Приличным мужчиной с хорошей специальностью, надоедливым любовником, но орхидея, да еще среди ромашек – это круче всего! Рассказать бы маме, да ведь засмеет, определенно засмеет!»

– Я бы могла предположить, что вы выслеживаете меня, – продолжала Любовь Сергеевна, – но вы не подошли ко мне во дворе, не подарили черную розу, не наговорили комплиментов и не предложили выпить бокал золотого аи. Значит, вам нужна моя непутевая племянница. Вы, наверное, думаете, что она прячется у меня? Думаете?

– Предполагаю, – ответил Александр.

– Тогда поднимайтесь и ваше предположение тут же развеется! Не стесняйтесь! – Любовь Сергеевна сделала приглашающий жест. – Лучше один раз увидеть, чем вокруг дома без толку слоняться.

Она отключилась и ушла с балкона.

Теперь уже точно стало ясно, что Еву в своей квартире Любовь Сергеевна не прячет, так что подниматься и проверять не было смысла. Но невежливо отказываться от приглашения, особенно когда сам в какой-то степени на него напросился. Пришлось подняться.

Любовь Сергеевна ждала на пороге, у гостеприимно распахнутой двери.

– Простите, что я без цветов и шампанского, – повинился Александр, войдя в прихожую. – Все так неожиданно.

– Один – один! – рассмеялась хозяйка. – Вы удивили меня, а я удивила вас. Проходите, обувь можете не снимать, потому что сухо и все равно сегодня мне предстоит уборка. Жаль, что нет Евы, она бы мне помогла.

Видимо, из-за предстоящей уборки Любовь Сергеевна надела видавший виды красный спортивный костюм, линялый и растянутый.

Верхнюю одежду Александр снять не успел, потому что Любовь Сергеевна ухватила его за руку и повела по квартире, комментируя на ходу:

– Все никак не соберусь ремонт сделать. С косметическим связываться лень, только зря грязь разводить, а на большой денег не хватает. Подруга советует взять кредит, но, по мне, делать ремонт в кредит – это разврат. В долги следует залезать лишь в том случае, когда нет другого выхода, а в случае с ремонтом выход есть всегда, можно делать, а можно и не делать.

Было во всей этой ситуации что-то дурацкое с примесью постыдного, поэтому Александр хотел одного – поскорее уйти, но уйти так, чтобы не обиделась хозяйка. Он не вертел головой по сторонам, разглядывая обстановку, а просто шел за Любовью Сергеевной и краем уха слушал, что она ему говорит, не слишком-то вникая в смысл.

– На кавардак не обращайте внимания, я уборку всегда с кухни начинаю, поставлю борщ вариться и начну..

– Откуда это у вас? – требовательно, не очень-то вежливо, спросил Александр, беря в руки маленького, размером с сигаретную пачку, деревянного слоника, стоявшего на полочке с керамическими горшочками.