Как оказалось, на кладбище происходили своего рода шабаши ведьм. Киев и его окрестности вообще славны своими колдовскими традициями. Выражение «киевские ведьмы» даже вошло в поговорку. Словом, на этом заброшенном погосте собиралась нечистая сила, а педагог был у них кем-то вроде верховного жреца.

– Чем же они там занимались? – спросила Петухова.

– Ну… – профессор усмехнулся, – между прочим, мистерии очень напоминают виденные вами в Лиходеевке. Я читал описание этих игрищ. Их было пятеро: сам директор и четыре женщины. Все, что там проделывали, можно было бы назвать сексуальной оргией, однако наблюдавшие обратили внимание на некоторые особенности. Сам директор иногда поднимался в воздух и как бы зависал на несколько минут. Женщины чем-то мазали свои тела, и с ними происходило то же самое. Словом, это был классический шабаш, описанный еще Гёте. Всю компанию, естественно, арестовали. Однако куда же девались дети? Оказывается, их умерщвляли во время колдовских обрядов. Ну, чем не пресловутая «черная месса»? Об этом рассказали на допросах женщины. Кстати, они оказались самыми обычными советскими гражданками. Две женщины домохозяйки, одна – аптекарь, одна – учительница из той же школы. Был задержан и директор, он упорно молчал, но самое поразительное, через три дня он исчез. А ведь сбежать из следственного изолятора НКВД невозможно. Были найдены останки детей, закопанные на том же кладбище. Вот такая история. Не хуже чем в Средневековье.

– Ну а дальше что? – спросила Валентина Сергеевна.

– Да ничего. Обратились за консультацией к церковникам. Те только руками развели. Предложили камеры, где находились арестованные, окропить святой водой. На это, конечно, не пошли. Потом нашли одного старичка. Тот, услышав обстоятельства дела, ничуть не удивился. Таких случаев, говорит, раньше предостаточно было, да и теперь, как видите, встречаются. А директор школы – это колдун. Оборотился мышью, да и проскользнул в какую-нибудь щелку. Теперь ищи его. Этим россказням, естественно, не поверили, но объяснить исчезновение директора так и не смогли.

Таких историй можно рассказать довольно много. Ну да ладно. Сколько дней вам осталось? – Профессор не докончил вопроса.

– …Жить, – закончила за него Петухова, – с сегодняшнего уже пять.

– Не так уж мало, – заключил профессор.

– Конечно, некоторым можно веселиться, – уныло произнесла Петухова. – Тем более с научной точки зрения эксперимент, не требующий ни затрат, ни работы. Знай себе жди, что из этого всего выйдет.

– Ну-ну, – посерьезнел профессор, – голубушка, мы рядом с вами.

– А что толку, надо же что-то делать. Ведь не сидеть же и не ждать. Это нестерпимо.

– Вот что, – сказал профессор. – Поезжайте снова в Лиходеевку. Идите к своей бабке и попросите ее свести вас с главным, с хозяином кладбища.

– А если она не согласится?

– Согласится! Можете не сомневаться. Так вот. Когда вы встретитесь с ним, изобразите раскаяние, дайте понять, что готовы на все. Словом, войдите к ним в доверие.

– А если не поверят? Они, судя по всему, не такие уж простаки. Да и потом, что значит – готова на все?

– Ну, это уж смотрите по обстоятельствам. Однако на вашем месте я бы не хорохорился.

– И это вся ваша помощь? – вскричала Петухова. – Ничего себе, хорош совет, самой прыгнуть в огонь…

– А может быть, это лучший выход, – задумчиво произнес Струмс. – Самой прыгнуть в огонь! А мы с Николаем Егоровичем, – он посмотрел на ассистента, – будем поблизости. Вы не волнуйтесь, глаз с вас не спустим.

– Да возможно ли это? – Валентина Сергеевна настороженно посмотрела то на одного, то на другого. – Вы уж не темните. Скажите честно, что хотите увидеть, что из всего этого выйдет.

– Она нам не верит, Коля, – насмешливо сказал Струмс. – Придется продемонстрировать ей наши возможности. – Коля достал странной формы бутылку, наполненную ярко-синей жидкостью. Очень осторожно налил несколько капель на дно стакана, до половины долил его водой. Потом он громко и отчетливо произнес какое-то непонятное слово, состоявшее, казалось, из одних согласных звуков, и выпил жидкость.

Внезапно он исчез. Валентина Сергеевна была настолько поражена, что вскочила и стояла, открыв рот и вытаращив глаза. Вдруг она почувствовала прикосновение. Кто-то коснулся ее волос, затем руки. Потом лежавшая на столе газета поднялась в воздух и застыла, слегка колыхаясь. Петухова завизжала от ужаса.

– Тихо! Тихо! – успокоил ее профессор. – Не кричите так. Вы же сомневались в наших способностях. Коля!

– Да, Викентий Аркадьевич? – донесся из пустой комнаты знакомый голос.

– Ну вот, это всего-навсего Коля.

– Неужели это возможно?

– Да это простейший пример белой магии. Дело в том, что мы с Колей тоже немножко волшебники. Да и как иначе? Специфика такая. – В эту минуту Коля снова возник в материальном образе. Он стоял как ни в чем не бывало и держал в руках газету. – Словом, – подытожил Струмс, – езжайте в Лиходеевку и ни о чем не беспокойтесь, в случае чего – мы рядом.

Превращения, произошедшие у нее на глазах, несколько успокоили Петухову, однако не до конца. Но выхода не было. Профессор, конечно, прав: ехать надо. На том и порешили. И вот она снова у знакомой деревеньки. Попутная машина уехала, а она осталась стоять на обочине дороги. Знакомый пейзаж не радовал. Всего неделю назад увидела она его впервые, но сколько с тех пор минуло событий. Как будто в ускоренном кино мелькали лица, происшествия, кошмары.

Перед ней вилась чуть приметная тропка. Пойти по ней навстречу новым приключениям или сломя голову броситься бежать в обратную сторону?

Нет! Все же вперед.

Старуха Агриппина Кузьминична встретила ее как старую знакомую. Ни о чем не расспрашивая, усадила пить чай. Рассказывала о своей жизни, о сыне, который давно не приезжает из города. Разговор шел о самых обычных делах, однако и та и другая ждали: кто же начнет о том, ради чего Петухова приехала в это жуткое место?

Старуха не выдержала первой.

– Ну, что у тебя нового? – с любопытством спросила она.

Валентина Сергеевна рассказала кое-что из происшедшего с ней.

– Не оставляют, значит, тебя в покое, – подытожила старуха. – Нужна ты им, видно, для чего-то.

– А кто они? – с замиранием сердца спросила Петухова.

– Колдуны местные, – просто ответила бабка. – А самый главный из них Асмодей Чернопятов. Он-то всеми заправляет. Хозяин кладбища еще называется.

– А вы их не боитесь?

– А чего мне бояться, я, считай, одна из них. Только я на добро повернута, а они на зло. Так всегда бывало. Есть день, есть ночь. Одно с другим не мешается. Деревушка-то наша, ты знаешь, древняя. В незапамятные времена колдуны здесь угнездились.

– А нельзя ли увидеть этого Асмодея?