– Не льсти себе.

– Ты что, пришел воевать со мной? Напрасно, потому что я не хочу воевать. Как ты сам сказал, мы оба будем на свадьбе твоего брата. По-моему, нам стоит попытаться как-то ладить друг с другом. Вести себя более дружелюбно.

Губы Ника медленно сложились в чувственную улыбку.

– Насколько дружелюбно?

– Как друзья. Просто друзья.

Хотя Делейни это предложила, сама она сомневалась, что из этого что-то получится. Но возможно, им стоило бы перестать постоянно нападать друг на друга. Особенно если учесть, что она практически всегда проигрывает.

– Ну что, мир?

Наверное, это натяжка.

– Ладно.

– Друзья?

– Конечно.

Ник покачал головой.

– Нет, так не получится.

– Почему?

Ник промолчал. В это время вокалист группы запел «Я слишком долго тебя любил», и Ник потащил Делейни на танцпол. Притянул ее к себе и стал покачивать бедрами в такт медленной чувственной мелодии. Делейни попыталась немного откинуться назад, чтобы между ее грудью и грудной клеткой Ника было хоть какое-то расстояние, но его большие руки удержали ее в том положении, которое его устраивало.

У Делейни не было выбора, ей оставалось только положить ладони на его широкие плечи. Кончики волос Ника, как прохладный шелк, слегка касались костяшек ее пальцев, жар его тела, проникая сквозь фланель, джинсовую ткань и свитер, согревал кожу. В отличие от Томми Ник хорошо чувствовал ритм и двигался плавно, естественно, словно медленно текущий ручей, которому некуда торопиться.

– Вообще-то ты мог бы пригласить меня на танец, – сказала Делейни, чуть запыхавшись, от бешеного биения собственного сердца.

– Ты права, мог бы.

– На дворе, знаешь ли, девяностые годы, большинство мужчин отказались от повадок пещерного человека.

От его запаха – смеси запаха чистого хлопка и теплого мужского тела – у Делейни слегка кружилась голова.

– Большинство мужчин вроде твоего бывшего бойфренда?

– Да.

– Томми думает членом.

– Ты тоже.

– Ну вот опять. – Ник выдержал паузу и понизил голос: – Все время ты думаешь, будто все обо мне знаешь.

Делейни раздирали противоречивые ощущения: желание и гнев, волнующее предвкушение и инстинктивный страх. Томми Маркем, ее первая любовь, не поверг ее в такое смятение. Так почему же Ник? Он гораздо чаще бывал с ней невыносимым, чем милым. И у них было прошлое, которое, как надеялась Делейни, похоронено.

– Весь город знает, что у тебя довольно много женщин.

Ник отстранился ровно настолько, чтобы посмотреть ей в глаза. Свет от сцены озарял левую половину его красивого лица.

– Даже если бы это было правдой, есть одна маленькая деталь. Я не женат.

– Женат ты или нет, неразборчивость в связях все равно отвратительна.

– Именно это ты сказала своему бойфренду?

– Мои отношения с Томми тебя не касаются.

– Отношения? Не значит ли это, что ты собираешься позже встретиться с ним для секса, проявив ту самую неразборчивость в связях, которая тебе так отвратительна? – Ник провел руками по ее спине и положил ладони на шею. – Он тебя возбуждает?

Держа ее голову в ладонях, он погрузил пальцы в ее волосы. Глаза смотрели холодно и сурово. Делейни уперлась ладонями в его плечи, но он лишь крепче обхватил ее голову. Он не причинял ей боли, но и не выпускал из своих тисков.

– Ты отвратителен.

Ник наклонился так, что его губы почти коснулись ее губ, и прошептал:

– Он тебя заводит?

Делейни резко втянула воздух.

– Так, что у тебя все болит?

Сердце Делейни билось так сильно, что она не могла говорить. Ник придвинулся еще ближе и провел кончиком языка по ее губам. Делейни словно горячей волной обдало. Реакция собственного тела удивила и встревожила ее. Вот уж к кому она не хотела бы испытывать столь острое желание, так это к Нику. Слишком уродливо их прошлое. Она собиралась его оттолкнуть, но Ник изменил тактику и поцелуй стал более страстным. Его горячий язык ворвался в ее рот, пожирая ее, упиваясь ее сопротивлением.

Делейни хотела его ненавидеть, очень хотела – даже когда ответила на поцелуй. Даже когда ее язык стал поощрять его на дальнейшее вторжение. Даже когда она обвила руками его шею и прильнула к нему, словно он был последней и единственной стабильной опорой в головокружительном хаосе, окружившем ее. Губы его были теплыми, твердыми, требовательными. Они требовали, чтобы она ответила на поцелуй с равной страстью.

Ник провел руками по ее бокам и просунул ладони под свитер. Делейни почувствовала, как его пальцы ласкают ее поясницу. Потом его мозолистая ладонь скользнула по ее талии и большие пальцы коснулись живота. Узел напряжения у нее внутри затянулся еще туже. По коже пробежали мурашки, соски налились и отвердели, как будто он до них дотронулся. Ник заставил ее забыть, что они находятся среди толпы. Он заставил ее забыть обо всем. Она обхватила ладонями его шею и погрузила пальцы в его волосы. Поцелуй изменился, стал почти нежным, и одновременно Ник стал гладить ее пупок. Потом его большие пальцы нырнули под пояс ее джинсов, он крепко прижал ее к себе, и она почувствовала твердый бугор под молнией его джинсов.

Делейни сдавленно застонала, и звук собственного голоса привел ее в чувство. Она оторвала губы от губ Ника и жадно вдохнула воздух, уже стыдясь неуправляемой реакции собственного тела. Ник уже проделывал это с ней, только в прошлый раз она его не остановила.

Делейни оттолкнула Ника, и он уронил руки. Когда она набралась смелости посмотреть ему в лицо, то увидела, что он наблюдает за ней исподлобья. Потом его лицо посуровело, он прищурился.

– Не надо было тебе возвращаться. Жила бы себе там, где жила.

Ник повернулся и пошел от нее, прокладывая путь через толпу танцующих.

Делейни была так ошеломлена и поведением Ника, и своим собственным, и желанием, которое все еще бурлило у нее в крови, что несколько долгих мгновений не могла двинуться с места. Из динамиков по-прежнему лился блюз, пары вокруг нее по-прежнему двигались под музыку, как будто несколько секунд назад ничего особенного и не происходило. Но Делейни-то знала, что это не так. Только когда музыка закончилась, она нетвердой походкой вернулась за столик. Возможно, Ник был прав и ей действительно лучше было уехать и не возвращаться, но она продала свою душу за деньги. За большие деньги. И теперь она не может уехать.

Делейни сунула руки в карманы куртки и стала пробираться к выходу. Чтобы пережить следующие семь месяцев, у нее есть только один путь: нужно вернуться к плану А и всеми средствами избегать Ника. Опустив голову, Делейни вышла из бара на улицу. Было так холодно, что в темноте виден был пар от дыхания, и Делейни застегнула молнию куртки.