Самое смешное… точно так же плюются в своих «фейсбучегах» и «твиттерах» украинские патриоты. Их точно так же прижали, причем даже круче. Кто‑то лег в зоне АТО – думаете, им один миллион гривен по страховке выплатили, как кое‑кто обещал? Ага, щазззз. Кто‑то купился и продался и сейчас сидит в прокуратуре и СБУ, шьет дела своим бывшим соратникам. Кого‑то застрелили при задержании. Кто‑то сидит.

Но самое главное – на Украине вновь самодостаточная власть и самодостаточное государство, которое правит, никого‑никого не спрашивая. Гражданам остается только спилкуватися на державной мове, кушать побольше шоколада «Рошен» от нервов, ходить на выборы и быть счастливыми.

И все…

– Прут?

– Аюшки.

– Мне самому противно. Но мы что‑нибудь придумаем. Обязательно… Машину дашь? На время. Я отзвоню, где ее оставлю…

Горин работал всего лишь охранником в одной из структур… электрогенерации, скажем так. Работа – не бей лежачего, дает сколько‑то денег, чтобы прокормиться, никто не лезет в душу, и очень удобный график – целые дни свободные. Я знал начальника службы безопасности этой генерации, предлагал Горину поговорить насчет того, чтобы его хоть начальником смены назначили. Тот наотрез отказался.

На непривычном, старом «Опеле» я подъехал к зданию, где нес охрану Горин, когда уже совсем стемнело. Горин оказался на месте, читал газету. Увидев меня, поднялся.

– Что?

Я запустил на смартфоне ролик с маски‑шоу. Карту я из смартфона вынул, нечего дразнить гусей…

Горин молча просмотрел.

– Кого подозреваешь?

– Не знаю. Я ничего не делал.

– Хорошо. Жди здесь.

– Я отойду, покурю.

Вышел – тут же нырнул во двор соседней четырехэтажки. Застройка тут совсем старая, еще с трубами для печей. Ранние хрущевки. На первом этаже – «Магнит», а так – обычное дело, какая‑то компашка у подъезда, разбитные девицы и бульбулятор. Это самодельный кальян из бутылки‑полторашки…

В случае чего уйду в деревянные дома, тут есть.

Присмотрелся к пацанам с бульбулятором… в чем‑то им везет. Никаких головняков, ничего их не интересует. Окончат ПТУ, пойдут работать – даже если совсем ума нет, можно работать охранником или сотрудником предотвращения потерь в магазине. Смешно слушать, как говорят, что у нас людей не хватает для дальнейшего развития экономики. А это вот – кто? Интересно, сколько всего в России охранников? Миллион? Больше?

И вот что с этими пацанами делать?

Знаете, что самое плохое? Вот этот контингент – готовое топливо для большого пожара. Вы думаете, им какое‑то дело есть до России? Да им плевать! Страна плевала на них – а они плюют на страну. Я ведь по сути бизнер, бизнесмен теперь – и в среде бизнеров же вращаюсь. Все, кого ни спроси, жалуются на воровство персонала. Некоторые психуют. Некоторые просто закрывают глаза на определенный процент потерь. А вот случись сейчас война, или, не приведи господь, оккупация, или какая‑то большая трагедия. Что вот эти пацаны будут делать? Мародерствовать? Будут. В армию их призвать – они и в армии мародерствовать будут. Отжимать машины, квартиры в зоне, подобной АТО? Будут! В полицаи вступить? Вступят! Расстреливать? И расстреливать будут, поверьте мне. Будут. Не все – но будут. Когда мы говорим про фашизм на Украине – нам стоило бы посмотреть и на себя. На Украине фашизм? Да, он там есть. Откуда он взялся? А вот из таких дворов. Вот такие вот пацаны с бульбулятором, они пошли в армию (ВСУ, как она называется), в добровольческие батальоны, взяли в руки оружие и стали грабить и убивать. Потому что их никто не учил, что так делать нельзя. Потому что война для них – бродилка от первого лица, а пороть их – в жизни не пороли, и как бывает больно – они не знают. Примерить на себя боль и страх другого человека они не могут в принципе – тоже не учили. В Германии фашизм из таких же дворов взялся, из самых низов. Думаете, у нас таких нет? До хрена!

Пацаны заметили, что я проявляю к ним какой‑то интерес, но подходить побоялись. И правильно.

Выглянул на улицу – маски‑шоу вроде нет. Можно идти.

Горин был краток и конкретен.

– Дела на тебя нет.

– А что это тогда?

– Видимо, заява какая‑то пришла, вот отрабатывают. У тебя есть что‑то дома?

Я прислонился к стене, вспоминая.

– Да как сказать. Незаконного ничего нет. Тот факт, что у меня три или четыре бронежилета, ничего не значит, верно, я и десять имею право держать, так?

– Команда будет – тебе и это в вину поставят.

– Да я знаю.

– Короче, вот.

Горин протянул мне ключи.

– От моего садового товарищества. Посидишь пока там, потом посмотрим. Адрес записывай.

– Я запомню…

Садовое товарищество было совсем рядом с городом. Настолько рядом, что виднелись его огни…

Дом Горина был обычным, двухэтажным, но без изысков, на втором этаже, например, была не веранда, а обычный чердак. Но добротный дом – не фанера, а брус. Участочек небольшой, зреют ягоды на кустах. Народа на участках немного, хоть и лето, но будний день.

Я обошел дом… потом аккуратно закрыл его, вышел, осмотрелся. Ага, соседний – нет никого. Прошел по протоптанной дорожке меж грядок, начал шарить. Минут через десять в старом башмаке нашел ключ…

Ночь я провел в соседнем доме. Но маски‑шоу так и не приехали – потому я переселился в дом Горина, точнее – в баню, и следующую ночь провел уже там…

Три дня я скрывался, на четвертый за мной заехал Горин на своем пепелаце. Судя по тому, как он общался с соседями, – день этот был выходной, – у соседей он пользовался уважением…

– Сергей Васильевич? – спросил его я, когда мы шли по трассе, по кольцевой, обходя город.

– А?

– Почему мы проиграли на Донбассе?..

– Зачем тебе это?

– Просто интересно.

Горин не отвечал, потом вдруг бросил:

– Не сейчас. Потом – расскажу.

Мы встретились в доме на Каме… том самом, где меня и принимали в общество. Вообще, расскажи мне кто‑то, что это будет… еще год назад, не поверил бы. Все‑таки приземленные мы стали. Ну, какие тайные общества, ради бога. ОПГ – да, вот ОПГ есть. А тайные общества, да еще с политическими целями…

Или сохранить Россию – не политическая цель, а какая‑то другая?

– Значит, так… – сказал Горин.

Мы сидели за столом, в нетопленой бане. На столе – ничего не было.

– На одного из нас написали заявление в ФСБ. В заяве написали о том, что он собирает террористическую организацию и накапливает оружие для подрывных и террористических действий. Не думаю, что надо объяснять, что это все значит.