Пса очень любили и уважали, он принимал участие в различных церемониях и охранял моряков, будучи на берегу, а иногда даже зарабатывал себе продвижение по службе. Несмотря на то что сегодня Помеха уже давно на небесах, его статуя по сей день охраняет родной порт.

Следующий наш герой на корабле оказался случайно. Его хотели подарить подруге одного из моряков, но та не смогла принять подарок. Таким образом щенок Синдбад остался на корабле. Он очень быстро адаптировался к военно-морской обстановке и даже пил кофе с членами экипажа. Синдбада официально зарегистрировали хоть и не членом флота, но членом экипажа с особой печатью на лапах. У него было свое служебное удостоверение, своя собственная койка и даже послужной список.

Пес не был идеальным служакой, как и все, он получал понижение по службе и выговоры, связанные с нарушением дисциплины. Однако собака всегда снова дослуживалась до высоких постов, и в конечном итоге пес стал унтер-офицером. Он любил посещать портовые бары, что не могло не попасть под прицел средств массовой информации, поэтому, сам того не зная, пес стал общественным деятелем. Во время войны Синдбад стал национальной знаменитостью – часто появлялся в рекламе и разных любопытных газетных историях. Он с удовольствием злоупотреблял своей популярностью, вызывая всевозможные потрясения у публики, вплоть до международных дипломатических инцидентов.

Пес был свидетелем большого количества боевых действий, особенно среди подводных лодок. В общей сложности Синдбад был награжден шестью медалями, и одно его присутствие на корабле, казалось, делало судно George W. Campbell непотопляемым.

В конце концов Синдбад состарился и с честью удалился доживать свой век на берегу, глядя с тоской в сторону моря. Синдбаду тоже установлен памятник.

Вы и представить не можете, что с нами случилось. Мы с Фуку действительно оказались в миллиметре от гибели.

Когда я смотрел по телевизору историю о ребенке, совершенно невероятно попавшем на воспитание в чужую семью, я даже не подозревал, что вскоре окажусь почти в такой же ситуации. Везет же мне на крадунов. То спекулянты в сарай утащат для предпродажной подготовки, то собакоеды к батарее привяжут. Но обо всем по порядку. Предупреждаю сразу: слабонервным не читать!

Сначала расскажу о том, что случилось с годовалым ребенком – вдруг кто-то не видел. Муж с женой решили разойтись, а с кем останется мальчик, пока не определились. Однажды, пока супруга отлучилась по делам, отец тайком забрал ребенка и уехал в неизвестном направлении. По дороге мужчина в электропоезде потерял сознание, документов при нем не оказалось. Ребенка передали в детский дом, а пассажир, так и не приходя в сознание, умер в больнице. Ничего вам не напоминает? А вспомните, как наша Фуку превратилась в Симу. Оказывается, такие истории и с людьми приключаются.

Продолжу: через какое-то время мальчика усыновили, и он попал в другую семью. Но все это время его искала родная мать. Представляете, и она его нашла…

Не знаю, чем там дальше закончилось дело, но теперь и у нас с Фуку случилось похожее происшествие. Даже вспоминать страшно. Я вообще заметил, в жизни часто все повторяется, только у событий другой окрас, запах, звук. Но если тщательно подумать, то вся наша жизнь состоит из повторов или, во всяком случае, похожих эпизодов. Судите сами.

Однажды на прогулке Владимиру Петровичу стало плохо. Он присел на лавочку и попросил прохожих, чтобы те вызвали неотложку. Пока та приехала, Петрович потерял сознание. Врачи быстро уложили его на носилки и – в карету «Скорой помощи». А на нас никто и внимания не обратил. Буквально через минуту после отъезда неотложки к нам подошел старик, такой крепкий, бородатый, с прокуренными желтыми пальцами, намотал оба поводка на руку и повел нас куда-то с Фукусимой. Заметили, это же повтор истории с отцом Владимира Петровича. Разница лишь в том, что в тот раз Фуку забрал врач «Скорой помощи», а теперь нас ведет на поводке какой-то старичок-боровичок.

Я еще тогда подумал: «Хорошо, хоть не в багажник запихнул…» Иногда я бываю глупой собакой. Серьезно говорю. Да лучше бы я еще три дня в багажнике отсидел, чем пережить то, что случилось уже через час. Старик, как оказалось, жил за городом в частном доме. Добрались мы быстро – несколько остановок на электричке. Знаете, что сделал дедуля, как только мы вошли к нему во двор? Снял с меня поводырскую амуницию, подвел к будке, надел мне на шею какой-то «противотанковый», невероятно толстый, из дубовой кожи ошейник и посадил на цепь.

– Хорошая собачка, – рабовладелец потрепал меня за шею и предупредил: – Зря не гавкай, будешь попусту брехать, накажу. А ежели кто чужой морду сунет, оповещай громко, чтобы все слышали, дескать, сторож имеется. Понял? А твоя подружка слепая, что ли? Ну, пусть пока рядышком посидит. Потом что-нибудь придумаем.

И что вы думаете? Куда вся спесь подевалась… Высококвалифицированный поводырь с высшим образованием сидит, словно дворняга, на цепи. А рядом великий спасатель Фуку. С ума сойти! Дожили…

– Он что, совсем разум потерял? – изумляется моя слепая подруга. – Поводыря на цепь?

– Фуку, да ему какая разница? – проворчал я. – Ему лишь бы кто-нибудь у калитки гавкал.

Я обследовал свои кандалы.

«Перекусить такую цепь не под силу и саблезубому тигру, ошейники такие тоже не рвутся. Что же делать? Что же делать? Ага… Цепь прибита к будке гвоздями. Здесь, по-моему, кроется тюремная прореха».

Я ковырнул гвоздь когтем.

«Итак, если долго и усердно натягивать и рвать цепь, можно ее оторвать от будки. Но плохо, что цепь длинная и тяжелая. С такой цепью через забор не перемахнешь. Да и высоковат у старика заборчик. Но тут даже не в этом дело. Я же не могу сбежать без Фуку. Этот рабовладелец мигом порешит бедную собаку. Ладно, не будем паниковать, ночь переночуем, а там, как любил говорить мой Иван Савельевич, утро вечера мудренее».

Прошло еще три дня. Тоска несусветная. Как там наш Владимир Петрович? Как Любаша? Тяжело так жить, когда не знаешь, что с твоими близкими. Отсутствие информации о них – тяжкое испытание, наверное, еще хуже, чем цепь.

Я чувствую себя узником замка Иф, правда, есть существенная разница: Эдмон Дантес (будущий граф Монте-Кристо) сидел один, а я рядом со своей Мерседес. Господи, пошли и нам с Фуку сумасшедшего аббата Фариа. Пусть даже без спрятанных несметных богатств, но хотя бы возможность сбежать из этого деревянного «замка».

Разгибать гвоздь я не стал нарочно. Думаю, не время еще, нельзя сразу открывать противнику все его слабости – так пришпандорит цепь, что потом и бульдозером не вырвешь. Мы просто пока сидим с Фуку и наблюдаем. Еда у старика, конечно, «сказочная». Давно, хотя тут правильное слово будет «никогда»… Так вот, никогда я такой бурды не ел. У вас, у людей, есть такая поговорка «На тебе, Боже, что нам негоже». Вот так и с нами. Принесет нам наш повар «деликатесы», а нас с Фукой воротит. Чего только в миску не насует – полусырые картофельные очистки, какие-то прошлогодние сухари, прокисшее молоко туда зальет… Иными словами, ему бы не собак содержать, а впору свинок выращивать. Впрочем, наверное, не каждая свинья такое станет есть.