Сейчас он сваляет дурака, понимал Куинн. Его предыдущий опыт с девицами того же возраста всегда заканчивался стремительной атакой. Его брови полезли на лоб от еще одной мысли: он не взял с собой никакой защиты.

Это неудивительно, учитывая, что рассудком в его чувствах к Джулии и не пахнет. Заняться с нею любовью — он мечтал об этом месяцами. Держать ее на руках, целовать ее — это были одни лишь фантазии. Реальность оставалась далеко за их пределами.

Однако, когда ремень был расстегнут и ее пальцы разбирались с пуговицей на поясе, пришлось поверить, что все это наяву. А когда силой его плоти молния расстегнулась, дороги назад не было. Кроме того, мысли его путались от ее прикосновений. Он едва переводил дыхание. Трудно владеть собой? Невозможно — вот ближе к истине…

— Знаю, Вэйн, прости.

Джулия с трудом смогла вставить словечко, едва подняла трубку, чтобы предупредить своего агента, что «Гарольд и снежный дракон» не поспеют к концу месяца, как обещала раньше, и у нее не было возможности предупредить.

— Возникли проблемы? — Вэйн Роберте чертовски проницателен и сейчас чувствует, что Джулия что-то недоговаривает. — Заболел Джейк? Сложности в школе? Нужна помощь? Только не говори, что у тебя творческий кризис, я просто не поверю.

Джулия вздохнула.

— Джейк в порядке, — сказала она, довольная тем, что по крайней мере здесь может не врать. — И в школе, и вне школы. Просто я чувствую себя… разбитой, вот и все. — Она запнулась. — Честно говоря, я собираюсь переезжать. Мы оба выиграем от смены декораций.

— Смены декораций? — Вэйн говорил так, словно сама идея была немыслимой. — Ты имеешь в виду другой дом? Что там случилось с твоим? Помню, ты как-то говорила, у тебя мечта, а не дом…

— Не просто другой дом, — прервала его Джулия. — Я думаю о другом острове. Полная перемена обстановки. Кто знает, — она старалась говорить беззаботно, — может, это окажется на пользу моему воображению.

— Насколько я понимаю, у тебя с воображением все в порядке, — коротко возразил Вэйн. — На какой остров? Антигуа? Барбадос?

— Мне кажется, очень хороши острова Фиджи, — протянула Джулия, ожидая бурной реакции Вэйна, но была разочарована. — Или, может быть, Таити.

— Таити? — Ее агент не находил слов. — Джулия, это несерьезно!

— Почему? — Она попыталась игнорировать его огорчение. — Не имеет значения, где я живу, пока сдаю рукописи в срок.

— Но когда я получу именно эту рукопись? — поставил вопрос ребром Вэйн. — Ты представляешь, сколько забот и времени потребует такой переезд? Откуда ты знаешь, что сможешь работать на Таити? Это франкоговорящий остров, не так ли? Джейк говорит по-французски? А ты?

— Я не сказала, что выбрала Таити, — быстро возразила Джулия. Собственно, она даже не рассматривала эту возможность. Она не могла думать спокойно с тех пор, как Куинн ворвался в ее дом, и настойчивость Вэйна загнала ее в угол.

— Одно утешение, — фыркнул Вэйн. — Честно говоря, Джулия, не понимаю, что на тебя нашло.

Если бы я не знал тебя лучше, решил бы, что это мужчина. Но ты чертовски независима. Я знаю, ты не позволишь какому-то придурку сбить тебя с толку.

Джулия тяжело вздохнула.

— А тебе не кажется, что мне просто нужны перемены? — воскликнула она, переходя в контрнаступление. — Сам знаешь, я живу здесь почти десять лет. Почему бы не сделать перерыв?

— Если бы речь шла только о перерыве, я бы, возможно, согласился с тобой, — возразил Вэйн с заметным раздражением. — Устрой себе каникулы, детка, почему нет? Но сначала закончи «Гарольда». Пожалуйста!

В конце концов Джулия повесила трубку, не дав никаких обещаний. Честно говоря, ей не очень хотелось переезжать. Она обустроилась здесь; Джейк ходит в школу. Тот факт, что рано или поздно придется задуматься о его дальнейшем образовании, не был любимой темой для размышлений.

Конечно, могли быть обстоятельства, когда она бы с радостью переменила декорации. Она живет жизнью профессионального отшельника слишком долго, и найти человека, прикованного к одному месту, всегда легче. Но искушение поискать что-то новое появилось несколько лет назад — тогда лишь мимолетные мысли, несбыточные мечты, рожденные одиночеством.

Нет, последние шесть или семь лет сама идея жить где-то еще казалась невероятной. Частично виной тому привычка — она знала это. Жизнь на Сан-Хасинто сузила ее горизонты, и перспектива оказаться в новой ситуации, общаться с новыми людьми постепенно потеряла притягательность. Но самое главное, она понимала это, — скрытность, которую давал ей остров. Она научилась приспосабливаться, научилась расслабляться и, если бы ее не нашли, осталась бы здесь навсегда.

Но ее нашли, напомнила она себе, будто требовалось напоминание. И у нее нет оснований полагать, что в ее частную жизнь вскоре не вторгнутся. Куинн может уехать в черной ярости, но нечего надеяться, что он не вернется. Напротив, после случившегося он будет вдвойне настойчив. Злость — сестра мстительности.

Она вздохнула. Но откуда она могла знать, что случится? Господи, она не приглашала его — никоим образом. И обвинять ее в обыске в его комнате! Джулия тряхнула головой. За кого он ее принимает, если верит в эту чушь!

Конечно, все обернулось не так, как он планировал, отметила Джулия, но это слабое утешение. Тем не менее ему обидно будет вспоминать потерю своего преимущества. Он собирался унизить ее. Но ей удалось посмеяться последней.

Только ничего из случившегося не казалось особенно забавным. Ответ Куинна, его сарказм, притворная погоня по комнате — все это напомнило ей почти забытое. Если он выдал тот факт, что она по-прежнему возбуждает его, что из того? Он — мужчина и, возможно, потерял подружку; Джулия не тешила себя надеждой, что здесь что-то большее. И все же он был так зол…

Джулия с внезапным предчувствием схватилась за горло. Нельзя расслабляться: Куинн опасен. И даже сам не знает, насколько опасен. Если он презирает ее сейчас, что случится, когда он узнает о Джейке?..

Было светло, когда Джулия открыла глаза. Какое-то мгновение она оставалась в растерянности, не в силах припомнить, что случилось прошедшей ночью, как она попала в постель. Она не помнила, как выключала свет, как раздевалась и почему легла голой. Где ее сатиновая ночная рубашка? Или шелковая пижама, которую она надевает, когда холодно?

Сейчас не холодно, обнаружила она, вытягивая стройную ногу, и тут же в панике поджала ее, коснувшись другой, незнакомой конечности. В долю секунды она сообразила: конечность волосатая. Она в постели с мужчиной!

Но с каким мужчиной?

Осознание было быстрым и убийственным. Но нет, она не желает признавать это, не может в это поверить. Однако, повернув голову на подушке, Джулия убедилась в своих наихудших опасениях.