правды, которая раскрылась из-за длинного языка Колосова. Ну вот кто просил, кто?! Сделал бы вид, что это он такой классный и крутой весь из себя выдумщик, ну зачем надо было обо мне рассказывать? Я, значит, сижу, пью себе кофе, а мне звонок с претензией, мол, какого хрена ты вообще лезла. Ну супер.

— Лиз, ну зачем? Кто тебя просил?

— Да ты и просила! Только не вслух. Ходила, сохла по нему. — Психую, потому что бесят сейчас оба. Белобрысая парочка. Вот не зря блондинов тупыми называют, по крайней мере, к этой парочке на сто процентов относится.

— Я не сохла, — фыркает Лиска.

— Алиса, ответь мне на один вопрос. Ты сейчас счастлива?

— Да, — говорит после минуты тишины, чуть сбавив тон.

— Не выноси тогда мозг. И да, пожалуйста, рада помочь одиноким сердцам.

Бросаю трубку, чувствуя, что психую. Вот так помогай людям, чтобы потом претензии выслушивать. Да мне триста лет не надо было бы их сводить, если бы я ради нее все это не делала. Что за народ неблагодарный у нас…

Допиваю кофе и иду рисовать, потому что работа не ждет, да и это немного успокаивает нервы.

Достаю планшет, но не успеваю даже открыть рисунок, как от Лиски приходит эсэмэска. Она извиняется, говорит спасибо, а еще напоминает, что клуб завтра все еще в силе. Ох. Клуб… Я надеялась, что она передумала, потому что с Колосовым все выяснилось, но, видимо, зря.

Понимаю, что мы наверняка пойдем с Егором, поэтому радуюсь хотя бы этому факту: мою жопку довезут в теплой машинке и мне не придется топать по морозу пешком.

Все-таки, это главный плюс в их отношениях.

Выдыхаю, успокоившись, и звоню Лиске, потому что поделиться с ней очень надо.

Я до сих пор не могу в себя прийти от поездки с Артемом, хотя, кажется, ничего особенного не произошло.

Он просто оттащил меня на плече до машины, усадил на пассажирское место, пристегнул, потому что «мало ли, вдруг ты с сиденья скатишься, такая мелкая», и молча отвез домой, потому что… А я не знаю почему.

Потому что он, кажется, реально нормальный парень, но признавать я это не готова ни при каких обстоятельствах.

Не хо-чу.

Потому что Савельев плохой, вредный, противный, наглый хам. А еще длинный, как шпала, тоже бесит.

А еще я его хочу, кажется…

— Призналась-таки! — кричит в трубку Лиска, и я понимаю, что сказала это вслух. Блин.

— Во-первых, у меня давно никого не было, а то, что Тема красавчик, отрицать глупо. Во-вторых, сны с ним не дают покоя, я постоянно о нем думаю! Ну и еще я сегодня залипла на его руки, пока он вел машину, и…

— Уплыла, — хохочет подруга.

— Ну, примерно так и было. Надеюсь, завтра в клубе познакомлюсь с кем-нибудь. Надо срочно решить проблему одиночества…

Артем

— Твою мать! — просыпаюсь и сразу подскакиваю на кровати, понимая, что к чертям проспал тренировку. Единственный минус жизни отдельно от родителей: мама хоть и против хоккея, но на тренировки меня будила всегда.

Ксюха о моем расписании банально не знает, да и своих забот у нее по горло, чтобы еще и меня нянчить. Куда ей? Она макушкой мне с трудом до подбородка достает.

На телефоне шесть пропущенных от Колоса, но отключенный звук сработал на ура: я ни хера не слышал.

Сажусь на диване и запускаю руки в волосы, понимая, что хорошим это точно не кончится. Тренер и так на меня постоянно вызверяется, потому что «Савельев, ты капитан, а ведешь себя, как девчонка из группы поддержки». Постоянно песочит меня за опоздания, а тут вообще прогул. Ладно, надеюсь, завтра он сменит гнев на милость и даст спокойно все объяснить.

Осталось только придумать, что наплести тренеру.

Ксюха сидит на кухне, о чем-то крепко задумавшись, и я хватаю со стола еще один кекс, в два укуса сожрав сразу весь.

— Сестриц, кексы топ, конечно, но я бы с удовольствием пожрал бы чего-то нормального.

— И тебе доброе утро, братишка. — Ксюха улыбается и встает, в излюбленной привычке потрепав меня по макушке. Всегда чуть сгибаюсь, чтобы ей удобнее было. —  Давай не сегодня? Договорились с подругой в клуб сходить, пора собираться. Закажи пиццу, ладно?

— Да в клубе и поем.

— Ты не идешь со мной в клуб.

— С тобой нет, мне в клуб для стариков не надо, я с Колосом иду.

— Ой, иди в задницу. — Сестра закатывает глаза и уходит из кухни. Давно перестала обижаться, когда я про возраст говорю. Потому что практикую эти шутки с момента, как только научился разговаривать. Старушка моя. — Мы идем в приличный клуб, в центре, рядом с планетарием.

Смех срывается с губ прежде, чем успеваю придумать, что ответить. Но Ксюха и без моих ответов понимает, что мы, кажется, идем в одно и то же заведение.

— А говоришь, что не идешь в клуб для пенсионеров, — хохочет сестрица, и я прикрываю глаза. Семейка, блин.

Через два часа Ксюха уходит, а я звоню Колосу, чтобы сказать, что я готов и можно меня забирать. Еще вчера мы договорились, что поедем на его тачке, потому что он пить не собирается, а я очень даже да. Какой смысл мне бросать тачку у клуба, если лучший друг на колесах?

Колос приезжает ко мне уже со своей ненаглядной, которая светится, как звезда на новогодней елке, сидя на переднем сиденье, которое я наивно полагал занять, потому что сзади ноги не вмещаются, но эти голубки держатся за руки, поэтому я ворчу, но почти покорно сажусь сзади, пытаясь уместиться.

Мы заезжаем за Гавриловой, она выходит из подъезда, чуть не падает в сугроб, и я закрываю глаза ладонью, тихо усмехнувшись: неуклюжая просто до смеха, такого не бывает, ну честно.

Она обнимает свою подружку, которая выходит из машины специально для этого, и садится назад, тут же уставившись на меня.

— А он тут что делает? — говорит мелкая, приподнимая бровь.

— Очевидно, сижу. — Колос не дожидается, пока мы решим свои вопросы, заводит мотор и везет нас в сторону клуба. Гаврилова всю дорогу смотрит на меня недоверчиво, прижавшись к двери так близко, как будто я могу ее сожрать, подвинься она хотя бы на сантиметр в мою сторону.

Но в диалог вступать не хочу, хрен знает почему на самом деле. Обычно наши колкие разговоры мне даже поднимают настроение, но мелкая сегодня такая странная, что решаю ее не трогать, себе дороже, она же руку не то что по локоть, по