– А любила его, ну, парня своего?

– Жить без него не могу… И не живу…

– А надо жить.

– Зачем?

– Чтобы жить… Вот мне одна сука лицо порезала. И еще парня увела… И ничего, живу… Я живу. И она живет. Только морда в кислоте… И у него, и у нее… Обоим отомстила…

– Поэтому здесь?

– Ну, за это я уже отмотала… Сейчас по второму кругу… Поверь, там, за колючкой, есть своя жизнь. Но там жить нужно для того, чтобы выживать. А отмотаешь срок, выйдешь на волю, на жизнь как на радугу будешь смотреть. Нового парня найдешь, и о том, что было, как о страшном сне забудешь…

– Сон, – кивнула Настя. – Страшный сон… И я никак не могу проснуться…

– А вот с ума сходить не надо. Это лишнее… За что тебя упекли, за убийство или за превышение пределов?

– И то, и другое…

Настя сама пришла в милицию, созналась во всем. Сначала ее отпустили домой под подписку о невыезде, а через неделю за ней пришли. Оказалось, что она не должна была убивать бандитов. Да, они надругались над ней, да, они убили ее парня. И все равно она не должна была в них стрелять. Надо было в милицию заявлять, а не устраивать самосуд.

– И много обещают?

– Адвокат сказал, что немного, лет шесть-семь. А потом он отказался от дела…

– Почему?

– Надавили на него.

– Кто, братва?

– Судя по всему, да.

– Дело дрянь, если братва подключилась… И убить могут. Здесь, в тюрьме… Ты отдыхай, сил набирайся, а я пойду…

Похоже, до Рузы дошло, что дружбу с Настей лучше не заводить. И ушла, оставив в одиночестве… Камера была большой, женщин много, а Настя чувствовала себя в одиночестве. Потому что она умерла для всех.

2

Настю вызвали на встречу со следователем, но в помещении для допросов ее ждал незнакомый мужчина, светловолосый, с монгольскими глазами.

– Меня зовут Григорий Викторович.

Он улыбался, но его глаза ничего не выражали.

– Не знаю, как вам это сказать, Анастасия Богдановна… – издалека начал он. – Не думаю, что вас это обрадует… В общем, дела ваши плохи. Бандиты делают все, чтобы отомстить вам.

– Какие бандиты?

– Вы убили трех бандитов, Настя… Ничего, что по имени?.. Вы убили трех членов организованной преступной группировки, и теперь их друзья хотят отомстить вам…

– Бандиты, организованная преступная группировка, – горько усмехнулась девушка. – Вы меня смешите… Следователь утверждает, что я убила обычных законопослушных граждан. Просто они случайно нашли оружие и случайно заехали к нам домой, чтобы случайно изнасиловать и случайно убить…

– Следователю заплатили деньги, чтобы утопить вас.

– Думаете, я этого не понимаю?.. Кто вы?

– Я представляю Комитет государственной безопасности, – сказал Григорий Викторович.

И для убедительности раскрыл красные корочки с золотым тиснением. Всматриваться в них Настя не стала.

– Комитет государственной безопасности – это, насколько я знаю, КГБ, – равнодушным тоном сказала она.

– Совершенно верно.

– Но вместо КГБ сейчас… Федеральная… что там, не помню…

– И не надо помнить. Как нашу структуру ни называй, она все равно будет стоять на страже безопасности нашей страны.

– Мне все равно, – безразлично пожала плечами девушка.

– Что вам все равно? Безопасность нашей страны?

– Мне вообще все равно.

– И то, что за вами охотятся бандиты, тоже все равно?

– Да.

– Но вас могут убить!

– Ну и что?

– Тебе всего восемнадцать лет, девочка, – перешел на «ты» Григорий Викторович. – Тебе еще жить и жить!

– Не хочу я жить… К Сергею хочу. Он меня ждет…

– Но тебе еще рано к нему. У тебя миссия! Здесь, на земле, миссия…

– О чем это вы?

– Жить она не хочет… А кто-то хочет! У кого-то еще есть парень! Кто-то еще строит планы на будущее!.. А потом появятся бандиты. Сначала изнасилуют, потом убьют вместе с парнем. И некому будет взять ружье, защитить себя и наказать этих ублюдков…

– Я не совсем вас понимаю, – уже заинтригованно, но все еще заторможенно сказала Настя.

– Вот за что убили твоего Сергея?

– Его убили из-за денег…

Сергей был коммерсантом. Он открыл свою оптовую базу, честно зарабатывал деньги. А потом взял в долг, чтобы купить крупную партию товаров, но прогорел на сделке. Он мог бы вернуть деньги, но появились бандиты, обложили его данью. Он продал свой бизнес, но денег, чтобы расплатиться с уголовниками, не хватило. А они угрожали. Поэтому он и сбежал вместе с Настей…

– Да, его убили из-за денег, – кивнул Григорий Викторович. – Из-за денег, которые он честно зарабатывал… Почему он должен был делиться с какими-то паразитами? Потому что за ними сила? Это, по-твоему, справедливо?

– Я этого и не говорила.

– И сколько по стране таких девушек, как ты, которым еще только предстоит потерять своих парней из-за уголовного беспредела, который царит в нашей стране… Сколько погибнет парней… И кто должен их защитить?

– Кто?

– Ты… Такие, как ты… Бандитов нужно истреблять. Отстреливать как бешеных собак. И ты могла бы этим заняться. Отомстить за Сергея, защитить тех, кто еще только может стать их жертвой… Поверь, это лучше, чем отбывать срок в колонии. А бандиты сделают все, чтобы ты получила как минимум пятнадцать лет лагерей. Тебе это нужно?

Настя задумалась… Что, если Сергей хочет, чтобы она отомстила за него? Что, если ей на роду написано – отстреливать бешеных волков. Отец истреблял четвероногих хищников, а она может открыть охоту на двуногих…

3

Настя смотрела в окно. В то самое, через которое убегала от бандитов. Примерно четверть часа назад деревенскую тишину разорвала автоматная очередь. А сейчас через двор на носилках пронесли женское тело, накрытое простыней. И два милиционера с автоматами прошли. Хлопнула калитка, и все стихло…

– Ну, вот и все, – сказал стоявший рядом Григорий Викторович. – Нет больше Насти Мещеряковой…

На какой-то миг ей показалось, что находится в склепе. Тепло здесь, светло и сухо, но все равно как в могиле. Потому что закончилась ее прежняя жизнь. И что примечательно, на том самом месте, где погиб Сергей.

– А кто есть?

– Пока никто…

Настя Мещерякова «погибла» при попытке к бегству. Под этим именем похоронят другую девушку из категории невостребованных трупов. И не важно, что подставное тело почти месяц пролежало в морге. Никто не будет опознавать труп, его просто похоронят, а личное дело заключенной Мещеряковой сдадут в архив, откуда оно вскоре исчезнет. Так говорил Григорий Викторович. И она ему верила.