– Между прочим, их купил Илья, – ядовито сказала она, но воду все-таки поставила. Муж не ответил ничего, казалось, он даже не прислушивался к ее словам. – Может, объяснишь, как ты сегодня попал домой?

– Дверь была открыта, – пробормотал он, по-прежнему глядя в окно. – Ты оставила ее незапертой, когда уходила.

– Я?!

– А кто же еще?

Ей хотелось возражать, доказывая, что она в жизни такого не сделала бы, что даже сегодня, будучи в смятении, не забыла бы запереть дверь на все замки. Потом Ольга засомневалась, она, как всегда, была не слишком уверена в себе. Закрыла или нет? Уходя, она плотно захлопнула дверь, услышала привычный щелчок язычка, потом наверняка повернула ключи в обоих замках. Так да или нет? Неужели привычный, ставший автоматическим ритуал был нарушен?

– Этого не могло быть, – сказала она наконец. – Я заперла дверь. Я еще подумала, что тебе невозможно будет попасть домой, но что я могла сделать? Ты убежал так внезапно… И когда вернулся?

– В пять.

«Примерно около того часа, как я ушла, – подумала Ольга. – Почти сразу. Неужели я все-таки оставила дверь открытой?»

– А тут не было рабочих? – спросила она. – Я ничего не могу понять, твой следователь все разбросал.

– Когда я вошел, никого не было, – буркнул Виталий. – У тебя вода кипит, не забудь ее посолить, как в прошлый раз. Вообще, ты часто что-то забываешь. А следователь такой же твой, как и мой. Он вообще Иркин.

Она автоматически повернулась к плите и вдруг рассмеялась. Этот смех наконец пробудил ее мужа от странного равнодушия. Он удивленно спросил, что она находит смешного в очередной гадости, которую им подкинула судьба вкупе с Ириной? А Ольга, задыхаясь от смеха (нужно признаться, не слишком жизнерадостного), призналась:

– Да, в прошлый раз я не посолила воду… В феврале! Это было почти накануне твоего ухода! Как в прошлый раз, о боже мой, о боже…

В результате Виталий отказался от ужина. Он обиделся и ушел в спальню. Включил телевизор – Ольга слышала монотонное бормотание какой-то информационной передачи. Она присела к столу, вяло перевернула вилкой несколько остывших, сероватых пельменей. Встала, пошла к мужу.

– Я запирала дверь.

– Да забудь ты про эту дверь, – откликнулся он, не сводя глаз с экрана.

– Нет, забывать тут нечего! Я прекрасно помню, как заперла ее и положила ключи в сумочку. У тебя тоже есть ключи, ты мне солгал.

– Ключи есть не у меня одного, – огрызнулся он. – Илья тоже заполучил связочку!

– Но его тут не было!

– Почему ты в этом уверена?

Она говорила бессвязно, но, как ей думалось, вполне убедительно. Ольга сказала, что если бы Илья зашел, то прежде всего забрал бы свои вещи. Кроме того, он никогда не оставил бы дверь нараспашку. Это хулиганская выходка, ему незачем так подшучивать над старыми друзьями.

– Друзьями, – иронично откликнулся Виталий. – Да, он повел себя как настоящий друг! Надеялся, что я сдох!

Но Ольга сказала, что не очень верит в то, что Виталий действительно потерял ключи. Заметила, что еще утром ей показалось подозрительным, что он ушел из дому, не подумав, как вернется обратно. И добавила, что хочет, наконец, узнать, как он провел вчерашний день. Если уж он рассказал об этом следователю, жена тоже имеет на это право.

Виталий поднял голову с подушки, его глаза потемнели от гнева.

– Долго ты будешь меня мучить? Мы же договорились – ни слова о прошлом!

– О каком это прошлом? Я спрашиваю о том дне, когда ты вернулся домой! Когда ты вернулся? Говорил, в три, когда тут были рабочие? И с тех пор сидел дома? Что ты сказал следователю?

– Да то же самое, что сейчас говоришь ты. – Он уже кипел от злобы. – Какого черта ты меня допрашиваешь? Мы же договорились забыть обо всем, что было вчера до трех!

Она всплеснула руками. Наружу рвался нехороший, истерический смех, но Ольга все еще справлялась с ним, давила в себе. Задыхаясь, она выпалила несколько фраз, каждая из которых звучала как обвинение. Нет, она не принимает этой игры в забвение, после всего, что ей пришлось перенести за последние месяцы. Мало того что это нечестно, но еще и свидетельствует о его равнодушии к ней. Она сказала также, что желает немедленно узнать всю правду, услышать историю с самого начала, с того момента, как он ушел на работу тем февральским утром, и до конца – до вчерашнего вечера.

– И я хочу увидеть ключи, – потребовала она. – Ключи у тебя, нет смысла это скрывать. Наверное, ты этой весной приходил сюда? Приходил, когда меня не было? Ты же знаешь, я не могла этого определить в таком хаосе, шел ремонт…

Виталий с трудом поднялся с постели. Нашарил тапочки, вышел из комнаты, отодвинув жену, будто она была говорящим манекеном. В соседней комнате переоделся в легкий спортивный костюм, положил в пакет кое-какие вещи. Она наблюдала за ним, порываясь заговорить, но каждый раз осекалась.

«Неужели?! – стучало у нее в висках. – Неужели он уходит опять? Нет, я его не пущу. Я запру дверь и выброшу ключи в окно. Я так и сделаю, и он не сможет отпереть замки изнутри!»

Эта идея, сперва показавшаяся бредовой, неожиданно стала очень ее привлекать. Ольга бесшумно вышла из комнаты, быстро заперла входную дверь на все замки. Задвижку трогать не стала – какой в ней толк, когда находишься внутри… Тихо прошла на кухню и вышвырнула ключи в открытое окно. Перегнувшись, проследила, куда они упали. Точно в середину палисадника – там еще покачивались потревоженные золотые шары. Начинало темнеть, но это колыхание она все-таки разглядела. «На всякий случай», – подумала женщина. Поступок был совершенно в стиле Ирины, но никаких угрызений совести она не чувствовала.

Присела на подоконник, переводя дух. «Теперь я узнаю хотя бы одно…»

– Где ключи? – Он заглянул на кухню. – Отдай немедленно!

– Возьми свои, мои не знаю где, – ответила она, слегка перетрусив, уж очень неприветливое у него было лицо.

– Ты спрятала ключи?! Докатились! – Он бросил в угол пакет с вещами. – Тебе все равно придется открыть дверь! Таким способом ты меня не удержишь.

– Открой сам, а потом иди куда хочешь. Можешь вернуться к своей подруге.

– Вот как? Квартира, между прочим, моя! Я рассчитываю остаться здесь!

Ольга прикусила губу. В самом деле, она увлеклась наведением справедливости и забыла о такой мелочи, как имущественные вопросы. А муж, все больше распаляясь, требовал отпустить его на волю. В конце концов она не выдержала и призналась:

– Ключи внизу. Я выкинула их.

– Ты рехнулась?! Как мы выйдем из дому?

Он метался по квартире, как затравленный зверь, то бормотал что-то себе под нос, то врывался на кухню и продолжал начатую сцену. Упреки сменялись обвинениями, и Ольга уже несколько раз начинала плакать. Она узнала множество неприятных вещей. Что она никогда его не понимала, что ей всегда было дело только до своей музыки, в которой она никогда ничего не достигнет, а вечно будет учить бездарных деток. Что она любит кичиться своей добродетелью, а между тем улеглась в постель с его старым другом, который, таким образом, потерян для него навсегда! А ведь такого не смогла добиться даже Ирина! Последним упреком, самым унизительным, было то, что Ольга, оказывается, была несправедлива к бывшей жене Виталия.