Если что-то пойдет не так на восхождении, винить будут меня… Надо искать другой путь.

Я уставился на вершину Аннапурны и снова задался вопросом.

Можно идти? Или нет?

Затем мы сели обедать в надежде, что гора в дальнейшем будет более благосклонной к нам.

* * *

Проснувшись с восходом солнца, я обдумал новый план.

В числе экспедиционного снаряжения были несколько небольших видеокамер – планировалось фиксировать на пленку работу команды Project Possible на каждой горе. Я надеялся снимать работу ребят как можно больше. А они должны были снимать меня. Несмотря на почти полное отсутствие опыта в создании фильмов, я полагал, что получится отснять много интересного материала. В конце концов, стоило донести до всех информацию о проекте, сделав документальный фильм или организовав одно-два выступления перед публикой. Кроме того, видео заставит замолчать скептиков, коих наверняка прибавится, когда проект завершится. Стоит сделать что-то из ряда вон выходящее, как толпа троллей поспешит поставить результат под сомнение. Если видеоматериалов достаточно, то вопросы отпадут сами собой.

Хотя сомневающиеся найдутся всегда. Ведь до сих пор кто-то считает, что американцы не высаживались на Луну в 1969 году, а все материалы на эту тему сфальсифицированы. В интернете полно теорий заговора и разного рода «доказательств» по этому вопросу, так что определенно стоило позаботиться о том, чтобы меня не обвинили в преувеличении или обмане.

Поэтому нужно было вернуться домой с большим количеством фото- и видеоматериалов. Специально для работы с видео и соцсетями мы взяли с собой двух ребят – Сагара и Али Гурунга, которые настолько заинтересовались моим проектом, что уволились с работы, чтобы влиться в команду.

В процессе сбора средств на Project Possible я обращался к продюсерским компаниям, предлагая выкупить права на контент. Возникла идея, чтобы на всех восхождениях нас сопровождала съемочная группа. Однако это никого не заинтересовало, везде я слышал отказ. Почему так происходило? Потому что большинство потенциальных спонсоров рассуждали следующим образом. Этот человек не может собрать деньги на свой проект. Так зачем вкладываться и снимать фильм о нем? Продюсеры не верили, что мне удастся совершить невозможное.

«Если никто не заинтересовался, сделаю все сам», – подумал я.

Перед выходом из базового лагеря, я раздал всем экшен-камеры, которые можно было закрепить на голове. Также в наличии имелась и цифровая камера для съемки с рук. Однако наиболее классной вещью оказался беспилотник. Проверив еще дома, как он работает, я был поражен открывшимися возможностями. Было бы здорово снимать процесс восхождения – зритель сможет оценить масштаб, ведь на гигантском склоне мы выглядим словно муравьи. Кроме того, беспилотник давал возможность вести разведку с воздуха, и как раз эта идея и пришла мне в голову.

Точно так же, как британские военные изучают с помощью беспилотников зону боевых действий, так и мы сможем определить маршрут к лагерю III. Вместе с Сонамом и Мингмой мы несколько раз запустили дрон выше по склону, отсматривая снятый материал на смартфоне и пытаясь определить наиболее безопасный маршрут восхождения. И у нас получилось!

Мы разглядели на видео длинное вертикальное покрытое снегом ребро, тянувшееся на несколько сотен метров прямо над нами. С расстояния оно немного напоминало переносицу. Это было так называемое голландское ребро, впервые пройденное командой из Нидерландов в 1977 году при помощи девяти шерпов. С тех пор мало кто пытался восходить по нему, вероятно, потому, что выглядело оно устрашающе острым. Однако, судя по всему, «переносица» все же была достаточно широкой, чтобы можно было подняться.

Но это трудный и опасный маршрут: в случае срыва альпинист не сможет остановить падение – не за что будет зацепиться на голом льду и скальной поверхности – и разобьется насмерть.

Кроме того, до ребра еще нужно добраться, а, судя по видеозаписи, для этого придется преодолеть заснеженный участок склона, где велика вероятность схода еще одной лавины. Но оказавшись на ребре, мы будем вне досягаемости для любых лавин и падающих сераков. По ощущениям, голландское ребро было настолько тонким, а его уклон настолько большим, что, что бы ни падало по нему – обломки или снег, все это сразу будет уходить в сторону, не задевая нас. Единственная проблема – восхождение будет очень трудным.

Когда позже в тот день я спустился в базовый лагерь и рассказал о плане подъема членам других экспедиций, мне сообщили, что голландское ребро непроходимо. Один из гидов-шерпов, неоднократно побывавший на Аннапурне, сразу рекомендовал бросить эту затею:

– Никто не поднимался по ребру уже не один десяток лет, это слишком сложно.

Звучало не очень обнадеживающе. «Черт возьми, – подумал я, – может, риск действительно слишком велик? Но что тогда остается?»

Военная подготовка привила мне чувство внутреннего позитива, и на службе часто приходилось искать нестандартные решения серьезных проблем, потому что жаловаться некому, и никакие отговорки в таких ситуациях не помогают. Я еще раз внимательно просмотрел видео, снятое беспилотником. «В конце концов, какого черта…» – подумал я и решил действовать. Выбор был сделан, однако я никому его не навязывал. Будучи лидером команды, обрабатывавшей маршрут, я лишь подал пример остальным, а пойдут они следом или нет – это их дело и их выбор. Однако позже, через несколько дней, когда мы едва ползли по этому ребру вместе с Гелдженом, провешивая веревки и тщательно страхуясь, и я готов был свалиться от усталости, подумалось, что тот гид-шерп, пожалуй, был прав.

После дня тяжелой работы на ребре мы остановились где-то между лагерями II и III. Вечерело, и подниматься дальше по такому сложному рельефу было небезопасно, но спускаться на ночь во второй лагерь не хотелось, потому что на следующий день пришлось бы вновь подниматься здесь, тратя время и силы. Поэтому мы закрепили палатку на острие ребра примерно на тридцати крюках и устроились на ночлег прямо над пропастью. Стоило просто повернуться во сне, и нас бы ждало падение и верная смерть.

Однако это оказалась не самая большая проблема. Когда еще утром мы решили отправиться в лагерь III, я предполагал добраться до него и спуститься во второй лагерь за день. Поэтому не имело смысла брать с собой спальные мешки, продукты и горелку, налегке идти проще. Ситуацию усугубляло то, что продукты в лагерь III планировалось занести только днем позже. И теперь, заночевав на открытом ребре без спальников, еды и питья, мы стали замерзать. Кроме того, начиналось обезвоживание. Не сумев добраться до третьего лагеря