заметив, как воровато они переглянулись с Добронегой.

Так же странно они себя вели, когда впервые вливали в меня отвар. Правда, сейчас Радим выглядел иначе. Что-то было в его глазах…

– Я принес, что ты просила. – Он протянул Добронеге сверток, и та, быстро подхватив его, удалилась в свои покои.

Радим сел на место Добронеги, опустил на стол сцепленные в замок руки и принялся меня разглядывать. Меня изрядно нервировало его разглядывание. Я сразу вспомнила, кто я, почему я здесь и прочие «приятные» вещи.

– Исхудала ты, – наконец вынес вердикт брат Всемилы. – Есть тебе нужно.

Да что они, сговорились все, что ли!

– Я ем, – отрапортовала я и бодро засунула ложку в рот, да так и поперхнулась от следующих его слов:

– К Олегу иду. Со мной сходишь?

Жидкая полба попала не в то горло и пошла носом. Я бросилась к умывальнику. На шум выбежала Добронега, впрочем, Радим ее быстро успокоил и, дождавшись, когда я перестану кашлять и продышусь, спросил:

– Ну так что? Идем?

И то, что еще вчера казалось невозможным, вот так просто стало реальностью благодаря Радиму, которого точно подменили.

Брат Алвар,

ты сумел удивить меня своим последним письмом.

Ты никогда не покидал стен монастыря! И что я слышу? Ты готов привезти мне свитки сам! Ты уже везешь их! И после этого ты хочешь, чтобы я поверил в чистоту твоих намерений?!

Я слишком хорошо знаю тебя, Алвар. Ничто не заставит тебя идти навстречу мне просто так. Я нужен тебе. На что ты надеешься, идя на чужую землю? Ты веришь в то, что вас встретят здесь как дорогих гостей, усадят за стол и устроят пир? Тогда ты просто глупец!

Пока еще не поздно, одумайся и пожалей своих людей. Святыня хранит тебя, но не их. Помни об этом.

Мой совет тебе, Алвар, как человеку, которого я когда-то считал братом: разворачивай лодью. Не испытывай судьбу. Как знать, вдруг ты уже не нужен своей Святыне?

Нам не о чем говорить. Я все равно не стану больше слушать твою полуправду.

Не буду лгать: порой мне становится жаль тех лет, когда я мог тебе верить. Но потом я вспоминаю то, что было после, и сожаления проходят.

Не трать больше ни свое, ни мое время, брат.

Прощай.

Альгар С давних пор повелось, что на древней землеРука об руку с болью счастье идет.Ты найди в себе силы, доверься судьбе:Свет приходит лишь к тем, кто преданно ждет.

Глава 10

Перед тем как выйти, я забежала в покои Всемилы и достала из сундука кусок коры с рисунком, бросила на него быстрый взгляд и вздрогнула от отголоска какой-то тревожной мысли. Впрочем, медлить времени не было. Пристроив кору в небольшую поясную сумку, я поспешила во двор. Добронега о чем-то переговаривалась с Радимом, гладя сына по спине. И было это тоже непривычным. Раньше они себя так не вели. А еще, оглянувшись на меня, они одновременно спрятали улыбки. Так что, когда мы вышли со двора, я была не просто озадачена, а всерьез напугана.

Радим болтал всю дорогу без умолку, и мне это напомнило первые дни моего пребывания в Свири. Тогда он так же приходил в дом Добронеги, усаживался у моей постели и говорил, говорил обо всем на свете. Как правило, обо всякой ерунде. Вот и сейчас я узнала о том, как хорошо поправляется Зим, о том, что Лютая опять принесла щенков и что я непременно должна помочь Радиму выбрать одного из них в подарок Азару, тому самому воину, за которого просил Миролюб, а еще о том, что Миролюбу повезло – дождь перестал лить и, может статься, до Дворища выйдет добраться сухими.

Я слушала все это и все больше убеждалась в том, что что-то случилось. А что, если они узнали, кто я, и сейчас Радим ведет меня на расправу? Я покосилась на брата Всемилы. Он перехватил мой взгляд, улыбнулся и вдруг обхватил меня за плечи и, притянув к себе, крепко прижал. По моим волосам скользнула его рука.

– Всемилка-Всемилка, – произнес грозный воевода Свири. – Красивая ты у меня – жуть.

Я на миг прикрыла глаза, понимая, что повлиять все равно здесь ни на что не смогу.

– Ты у меня тоже красивый, – ответила я и задрала голову, чтобы заглянуть Радиму в лицо. С этого ракурса он выглядел очень необычно. А еще смотрел на меня с… нежностью.

– И я красивый. И у тебя, да, – кивнул Радим каким-то своим мыслям.

А потом остановился и развернул меня к себе. Мы уже почти дошли до Велениного дома, и я мимоходом порадовалась, что все-таки научилась здесь ориентироваться.

– Всемилка, – Радим набрал воздуха в грудь, словно собираясь с духом, – ты у меня самая лучшая. Знаешь?

Я сомневалась в верности этого утверждения, но кто я такая, чтобы спорить с воеводой? Поэтому кивнула.

– И ты у меня вот здесь, – Радим убрал тяжелую руку с моего плеча и коснулся своей груди. Как раз у сердца. – Я всегда думами с тобой. Даже когда за тремя морями был.

Я снова кивнула, потому что не понимала, к чему он ведет.

– И это никогда не изменится, слышишь?

Я послушно кивнула в третий раз, и Радим выдохнул, словно после тяжелой работы.

– Что-то случилось? – осторожно спросила я.

Радим открыл рот, закрыл его, улыбнулся, взъерошил волосы, став вмиг похожим на огромного и опасного хищника, потом потянул себя за мочку уха и наконец снова улыбнулся:

– Хорошо все. А будет еще лучше. Ты мне просто верь.

Что мне оставалось делать? Лишь снова кивнуть.

На стук в ворота Ветка отозвалась лаем, и больше никто не ответил. Мы подождали некоторое время. Радим заметно нервничал, хмурился и на ворота смотрел исподлобья. Я не знала, чего ожидать, поэтому просто стояла чуть в стороне и периодически оглядывала пустую улицу. Дождя сегодня не было, однако день выдался пасмурный. Улица была пустынна. Лишь вдалеке мальчишка катил что-то похожее на обруч от бочки. Обруч катился, виляя и то и дело падая. Мальчишка упорно поднимал его и снова толкал перед собой. Я невольно улыбнулась, подумав, что маленький Радим, вероятно, развлекался тем же нехитрым способом.

– Велены, верно, нет, – пробормотал Радим и на всякий случай стукнул еще раз.

Ветка на этот раз не залаяла, зато послышался негромкий голос, от которого мое дыхание сбилось, и наконец лязгнул засов.

Радим весь подобрался, точно перед важным испытанием, и длинно выдохнул. Я повторила выдох за ним, и мы невольно переглянулись. Калитка отворилась, явив нашим взорам Альгидраса. Он был бледным, с темными кругами под глазами, однако стоял на своих ногах, правда, придерживаясь за створку ворот. Видимо, нас он ожидал увидеть меньше всего, потому что его глаза расширились, и он тут же нахмурился.

– Случилось что, воевода? – спросил хванец, напряженно глядя на Радима снизу вверх.

– Случилось, – неловко кашлянув, ответил Радим и почти просительно произнес: – Войти дозволишь?

Альгидрас посторонился, все так же всматриваясь в лицо бывшего побратима. Потом перевел взгляд на меня. Я в ответ пожала плечами и тоже покосилась на Радима. Мы вошли во двор. Ветка при нашем появлении прижала уши к голове и низко зарычала, заставив меня шагнуть ближе к Радиму. Тот даже не взглянул на собаку, еще раз вздохнул и повернулся к бывшему побратиму.

– Ты как?

Альгидрас медленно произнес:

– Хорошо.

– Жара нет?

Хванец чуть качнул головой, и я украдкой посмотрела на него. Растрепанный, в наспех накинутой рубахе, даже не завязанной у горла, он выглядел очень больным и очень несчастным. Возможно, второе и было лишь плодом моего воображения, но мне очень хотелось его крепко обнять.

– Может, тебе сесть? – спросила я, не дожидаясь, пока Радим додумается усадить Альгидраса.

Тот заторможенно перевел на меня взгляд, медленно кивнул и направился к лавке. Движения его были скованными. Радим поморщился, глядя ему в спину, и снова вздохнул. Да что ж он все вздыхает?! Переходил бы уже к делу! Альгидрас добрался до дома и, осторожно присев, ухватился за край лавки. Потом поднял голову и вопросительно взглянул на воеводу.

– Тут мать тебе мази еще передала.

– Спасибо.

От них шли почти видимые волны неловкости. Я обхватила себя за плечи, чтобы куда-то деть руки. Это движение тут же приковало ко мне два напряженных взгляда. Зачем Радим привел меня сюда?

– Вот. – Воевода наконец сдвинулся с места и, достав что-то из-за пазухи, протянул это Альгидрасу. Я разглядела небольшой кусок пергамента. – Златка тебе написала.

Я удивилась