Осмотрела себя. Цела. Несколько вмятин на доспехах. Закрыла глаза, сконцентрировалась. Готова. Бой еще не кончен, пора командовать.

– Отряд! В две шеренги становись! – Только на две шеренги и набралось. – Поправить амуницию! – Это и себе команда. Надела шлем, закрепила. Вывела куцый свой строй на набережную. Справа – тыл интанского отряда. – В атаку.

Ударили в спины молча. Совершенно неожиданно. Несколько минут рубки – и сошлись с акраминцами. Светло уже, так что сразу остановились. Огляделась. В проходе, которым в гавань входят торговые корабли, сплошное месиво обломков и человеческих голов. Видимо, катапульты порта очень большие и прекрасно пристреляны. На камнях у скалистой гряды пять интанских ладей. Сейчас начнется отлив, и никуда они не уйдут. А потом приливная волна сделает из них деревянную крошку. Десятка два пустых ладей у берега, да еще одна пытается уйти. Там негусто людей. По три весла с каждого борта. Справа от рыбацкого поселка на них идет боевой корабль. Перехватят. И тем, что на камнях застряли, тоже спуску не дадут.

На набережной сотни четыре акраминцев. Подбирают раненых. Своих. Чужих добивают. Бой окончен. Ветка вернулась в Канатный проход. Отыскала кортик. Повытаскивала и собрала дротики и метательный нож. И побрела домой.

Проход в их квартал оказался перекрытым прочными створками ворот. Откуда они здесь взялись? Рядом десяток вооруженных людей.

– Кто такая?

– Элиза Струм, мичман флота Бесплодных Островов, третий советник посла Островного Королевства в Акрамине.

– Откуда?

– Из Канатного прохода. Интанцев отбили, а мне бы хоть к концу завтрака поспеть.

– Наших много полегло?

– В нашем отряде две трети, но кое-кого, думаю, лекари поставят на ноги. Через Смоляной проход был прорыв, там наверняка потери больше.

– Из интанцев уйти кому-нибудь удалось?

– Не думаю. Корабли подоспели, полагаю, догонят, если кто попытается сбежать.

– Ступай себе, мичман. – Правая створка приотворилась как раз, чтобы протиснуться. – И спасибо.

* * *

Господин Малвиц ждал ее. Помог выбраться из панциря, от его дальнейшей помощи Ветка отказалась. Завтракать решительно не хотелось. Она попросила горничную передать ее извинения, пристроила на лоб мокрую тряпку и, укрывшись одеялом, блаженно лишилась чувств. Что-то ей сегодня худо.

Вышла к ужину. Посол был неразговорчив, а после чая пригласил Ветку к себе в кабинет.

– Сударыня, ваши поступки несколько неожиданны для меня. Мне трудно их порицать, однако последствия выходят за пределы обыденного. Вас пригласил консул. Причем было сказано, что для беседы. Просил прибыть без сопровождения. Карета будет в восемь утра.

Акраминцы не особенно любезничают с нами, дипломатами. Вы, наверное, заметили, что они не утруждают себя устройством дипломатических приемов, как это водится при дворах практически всех правителей. Прием верительных грамот для них – это что-то вроде выдачи вида на жительство группе граждан дружественного государства. Изредка уведомят о чем-нибудь или примут официальное сообщение. Приглашение дипломата для беседы к первому лицу государства – такого история здешней дипломатической диаспоры просто не помнит.

Совершенно не могу ничего предположить о содержании предстоящего визита и полностью вам доверяю. Однако искренне хочу помочь. Единственное, на что я способен, это поделиться некоторыми предположениями, возникшими у меня за годы пребывания здесь. Это гипотезы, догадки, возможно – вымысел.

Итак, существует видимая Акрамина – перекресток путей, благоустроенный и очень удобный для путешественников и торговцев. Чистый, гостеприимный. И есть скрытая от постороннего взгляда страна, спрятанная в ненанесенных на карты долинах и плоскогорьях, где протекает совершенно неведомая нам жизнь. Самое странное – секрет сплоченности, единства, с которым все население хранит эту тайну. Будто актеры на сцене они, сменяя друг друга, проходят перед приезжими здесь у всех на виду. А потом, отыграв свои роли, возвращаются к обыденным занятиям, иногда на многие годы пропадая из виду.

Населения здесь наверняка раз в десять больше, чем может показаться. Но даже если это так, если эту землю населяют пятьдесят тысяч человек – это все равно очень маленькая страна, которой необыкновенно трудно отражать почти ежегодные попытки агрессии. Может быть, именно в этом секрет удивительной сплоченности этих людей.

И еще, все местные прекрасно воспитаны и великолепно образованы. Их предупредительность в отношении купцов может быть и нарочитой, но даже дровоносы здесь говорят правильно и знают, что такое возведение числа в степень. В речи стражников нередко проскакивают обороты, говорящие о знакомстве с классической эрвийской литературой.

Среди акраминцев я не встречал ни одного тучного или немощного. Даже матери семейств бодры и полны энергии. Кстати, детей в возрасте от двух и до восьми лет вы на улицах не встретите. А здешние врачи всегда на высоте. Отмечено несколько совершенно безнадежных случаев среди приезжих торговцев, которые были излечены. И железные трубы, по которым поступает вода на нашу кухню, не ржавеют уже более полувека.

Акрамина принимает у себя всего три посольства. Китанского княжества Вугур, герцогства Мант и наше. Все эти государства не считаются могущественными и не являются интересными торговыми партнерами. Ну, пожалуй, достаточно. Может быть, желаете о чем-нибудь спросить?

– Да. Господин посол! Почему вы решили оставить меня здесь?

– Из соображений безопасности. Капитан абдальского барка видел во время шторма свет костров на необитаемых островах архипелага Тарпан. Предположил, что это интанцы. Опасался встречи с ними и не решился вами рисковать. А после нападения Эрвийской империи наше посольство должно перебраться в Зеленый Эрвин. Форт Упис продержится не меньше недели, нам вполне хватит времени на переезд.

* * *

Консул оглядел щуплую фигурку, затянутую в строгий мундир морского офицера. Когда взгляд его задержался на сапогах, Ветка поняла, что он заметил на них рубцы, оставшиеся после вчерашнего боя. Как ни старалась, полностью скрыть их под ваксой не удалось.

– Прошу вас, принцесса. – Он подождал, пока она устроится на мягкой банкетке, и… остался стоять.

«Надо же, какие церемонии, прямо придворный этикет».

– Садитесь, господин консул. – И когда он сел, продолжила: – Я настолько заинтригована вашим приглашением, что, право, теряюсь в догадках. – Если с ней по-придворному, то и она тоже будет.

– Ваш отец, король Иржи, написал мне, что, при необходимости, я могу рассчитывать на вашу помощь. – Он протянул ей два письма. В одном из них, распечатанном и адресованном консулу, Ветка легко отыскала подтверждение только что услышанному. Почерк она тоже узнала. Папенькина рука. Второе письмо адресовано ей, но с пометкой, что должно быть передано только через официальных лиц вольного города Акрамина.