Я всё ещё не уверена, что правильно, – это горе от ума. Но я чувствую, что…

Прости за эту исповедь. Я осознаю свои ошибки и буду расплачиваться за них.

Что надо было не так».

«Что написать? Может, позвонить?»

«Не пиши пока. Выдержки время. У тебя голос сейчас просто ужас».

«Я ошиблась и была неправа».

«Псы» попятились назад. Скаля клыки в ярости, что добыча может ускользнуть. Господи. Это для меня чудо. Разве так бывает? Господи.

«Это не тебе надо было просить шанс, а мне – из-за трусости и неуверенности…

И я его прошу и попрошу. Я прошу у тебя решить, можешь ли ты попробовать простить меня и дать шанс. Повторяю, так сложились обстоятельства, что это происходит в переписке, я скажу это лично, я не хочу терять времени, боюсь, что ты сможешь смириться…»

Молчание в ответ.

«Ничего ей пока не пиши!»

«Если уже не смирился…»

Полчаса уже тишины. Страх упустить это чудо заставил пальцы торопливо вбивать:

«Марина, неприятные дни прошли, мы можем вернуться к нормальной переписке».

«Спасибо, милый. Прости меня. То есть я прошу прощения».

«Найди в нашей переписке последнее хорошее сообщение, и с него продолжим жить».

«Нашла) Хочешь поговорить в скайпе?»

Последнее сообщение в чате, когда было всё хорошо. Я уже знал их наизусть.

«Не будем обсуждать эту тему. Просто поговорить».

Тишина в ответ.

«Ты просто смотришь в сообщение и думаешь? Можно на тебя посмотреть? Ты не готов общаться, наверное?»

Я посмотрел в зеркало. Круги под глазами, как кольца жизни на спиле дерева. Каждая минута отразилась на моём лице. Всколоченные волосы. Взгляд наркомана на ломке. В глазах надежда. Сегодня снова будет доза. Сегодня все будет как раньше.

«Марина, я дома. Я не хочу придумывать отмазки. Посмотрел в зеркало, мне надо поспать. Надо отложить разговор по скайпу минимум на пару-тройку часов».

«Я буду ждать, милый».

Через минуты три я вырубился. Мне снились море и русалки. Мыс Новой Надежды. Берега счастья.

Москва, апрель 2019 года. Москва, ноябрь 2043 года

Тогда я слишком быстро её простил. Дал ей шанс. Хотя на самом деле этот шанс был выдан мне. Вернуть утраченное. Вновь обрести мужское первенство. Тысячи метров внизу. Самолёт вздрагивал в турбулентной лихорадке. Мысли перемешивались в общую массу желания увидеться и неуверенности, будет ли так, как раньше. Но наша встреча в аэропорту… Мы едва сдерживались, сидя в экспрессе по пути в город, а дома уже накинулись друг на друга.

Я сжимал всё сильнее её волосы в своём кулаке. Ещё сильнее! Хотелось сделать именно больно. Как она мне, только физически. В голове мелькали картины недавнего отчаяния. Нужно в себе вызвать гнев. Мне необходимо наказать её.

– Открой свой рот, сучка! Шире!

Мокрый подбородок. Блестящие в полутьме глаза. И да. Вот она – её довольная улыбка.

– Вот этими губами, этим язычком ты, маленькая сука, наговорила мне каких-то гадостей… Так?

– Прости, прости меня, милый.

Я отодвинулся в сторону, давая её отражению в зеркале наконец-то увидеть свою настоящую копию. Люблю смотреть в зеркала. Видеть через них других людей. Встречаешься глазами. Щёлк! Прежде чем маска будет снова надета, на секунду видишь истинное лицо. Человек, смотрящий на себя в зеркало, когда вроде бы его никто не видит, всегда настоящий.

И вот ее глаза на миг встречаются со взглядом Марины в зазеркалье, а потом послушно и ожидающее вверх, на меня. И снова эта улыбка.

Меня охватило бешенство.

– Сука. Твой рот нужен только для того, чтобы задыхаться мной, как сейчас. Во-о-о-т так…

Ещё нескончаемый ритм толчков. Стоп. Пусть подышит секунд десять…

– Ты поняла, сука?

– Да, милый. Я никогда не буду говорить тебе плохого… Больше никогда.

– Я думаю, ты запомнишь этот урок, маленькая тварь!

Мне казалось, я был беспощаден в своих движениях. Настоящая злость охватила меня… А после хотелось её носить на руках.

Я так и не стал выяснять причины той выходки. Я был счастлив. Ее хватило еще на четыре месяца… Разлук и встреч, планов и сожалений об их несбыточности.

Любовь женщины похожа чем-то на солнце весной. Особенно после мутной серой бесчувственной зимы… Сначала такое ласковое тепло. Тянешь к нему руки. Греешься, жмуришься, мурлычешь, как кот… Пока незаметно это тепло тебя не растопит, расплавит в бесформенную мягкую субстанцию.

«Где же монумент несгибаемому командору? Где властная мужская ипостась? Что эта за теплая мягкая противная куча глины на его месте?»

***

– Дорогой мой Дмитрий Анатольевич! Рад вас видеть, рад. Однако запрос с пометкой «важно» немного меня встревожил. Что-то случилось?

Не ожидал, что Владислав Робертович откликнется на личный вызов в такое неурочное время. Всё-таки десять вечера не самый подходящий момент для дела. Правая ладонь Айболита почёсывала за ухом сидящего рядом пса неизвестной мне, но явно аристократичной породы. Собаки нынче были очень дорогим увлечением. Многие предпочитали эрзац-животных. Хлопот с кормёжкой и выгулом ноль. Интересно, пёс настоящий? При такой работе будешь иногда сомневаться даже в себе. Настоящий ли ты сам?

А вот надетые на профессоре винтажные, толстые, явно шерстяные, этакие бабушкины носки сомнений в своей подлинности не вызывали. Впрочем, плевать на собак, носки или позднее время. Если мне и было неудобно от своего поступка, то самую малость, всю остальную часть моих эмоций занимал коктейль из негодования, удивления и веры в то, что «чудо-доктор» поможет.

– Простите, Владислав Робертович, но новость действительно необычная. Марина заявила, что меня не любит, не хочет быть со мной. Она, мол, всё обдумала. Это как вообще? Как может программа любить или не любить? И что мне делать теперь? Простите, разводиться с клоном?

Айболит подался вперёд, взмахнув нелепо в воздухе руками, и пёс приоткрыл недоумённо глаза. Всё же очень похож на настоящего.

– Так и заявила? Вы ссорились, ругались?

– В том-то и дело, что нет. Идеальное поведение влюблённой в тебя женщины. Она только расстроилась от моей будущей поездки. Сказала, что будет скучать. И через неделю перестала выходить на связь, хотя данные от домашней системы я получал вполне обычные: жива-здорова.

– Скажите, милейший, а в той прошлой жизни, что мы у вас скопировали, были подобные прецеденты? Она так себя вела?

Тяжеловато признавать даже спустя много лет, что баба тебя ставила под каблук. Даже другому мужчине. А может, тяжело именно потому, что он мужчина?

– Было похожее. Ну, в общем, размолвка… Ну да, однажды она меня бросила. Резко,