– Дюся! – услышал Санек жаркий шепот и вжиканье расстегиваемой молнии на «дверке» палатки.

Приоткрыв один глаз, Санек глянул на потревожившего его покой человека. Это была та самая красотка, с которой он уже сталкивался, – не рыжая, а черноволосая. Кажется, ее звали Анжелой. Это имя, на взгляд Санька, девушке не очень годилось. Ей бы что-нибудь более экзотичное подошло. Лейла, например. Или Ариадна.

– Дюсь, не спишь? – вновь подала голос Анжела и подергала Санька за ногу.

Тот молчал и не двигался, не понимая, к кому она обращается. К Сомову? Но тот же шишка, Андрей Юрьевич, а тут Дюсю какого-то спрашивают.

– Притворюша! – захихикала Анжела и игриво пощекотала Санькину пятку. – Вижу же, что не спишь!

Она забралась в палатку, плюхнулась рядом с Саньком и… О, мамма миа, Санта Мария, жарко поцеловала в шею! Санек, которого женщина (жена Светка) последний раз целовала год назад, и то в лоб, аж подпрыгнул, когда мягкие девичьи губы коснулись его кожи.

– Щекотно? – спросила Анжела, отстраняясь. – Ты извини, я забыла, что ты щекотки боишься…

Санек в самом деле до жути ее боялся. А все из-за того, что в детстве соседка по парте его так на перемене защекотала, что он описался. При всех!

– Дюся! – капризно протянула Анжела. – Ну что ты как неродной? – Она потерлась бархатной щечкой о его нос. – Мы же не на фирме, где надо держать дистанцию, а на отдыхе… Тем более ни для кого не секрет, что мы с тобой встречаемся!

Сомов вытянул губы трубочкой и неумело чмокнул красавицу в губы.

– Фу, как от тебя воняет! – передернулась она. – Ты чего сегодня такое ел, что от тебя тухлятиной прет?

– Сыр, – выдавил Санек, вспомнив, что плавленый сырок, которым он закусывал, был просрочен и попахивал плесенью.

– Как всегда, дор-блю? Не понимаю я твоей к нему любви… – Она вытащила фотоаппарат, включила его и поднесла экранчик к лицу Санька. – Смотри, что покажу! Правда, здорово вышло?

Он посмотрел на экран и не сдержал удивленного возгласа. На фото была изображена Анжела в обнимку с ним, с Саньком!

Нет, понятное дело, что это никак не мог быть он, но мужчина, обнимающий на снимке черноокую красотку, как две капли воды походил на Санька. Тот же рост, фигура, те же залысины и выдающиеся надбровные дуги. Глаза, судя по всему, тоже были, как у Санька, небольшими, зеленовато-карими. Вот только мужик с фотографии излучал уверенность в себе, силу и нагловатость. Санек же, первый сельский лузер, и на фотографиях смотрел дурачком-простачком.

И тут до него наконец дошло! Его, Санька, приняли за Сомова из-за их удивительного внешнего сходства. А что Андрей Юрьевич вел себя не совсем привычно, списали на сильное алкогольное опьянение. Вот и Анжела, хоть и не понимает, почему любовник «как неродной», никак не может взять в толк, что это не он…

«Нет, ладно мужики меня с Сомовым перепутали! Это я еще могу понять, – размышлял Санек. – Я, помнится, кореша своего, Федьку, с другим корешом, Пашкой, перепутал, когда они шапками на рыбалке поменялись. Морды у обоих красные, обветренные, фигуры примерно одинаковые, обмундирование тоже. Я их и различал только по шапкам: у Федьки была красная, у Пашки синяя. А вот мамаша моя, когда мы втроем ко мне зашли, сразу просекла, кто из них кто. Так что баб в этом смысле провести трудно!»

– Что-то ты на себя не похож сегодня, – пробормотала Анжела, будто прочитав его мысли. – Дюся, тебя не подменили?

У Санька сразу сердце упало. «Все! – подумал он обреченно. – Раскусили. Сейчас бить будут!»

Но пронесло! Анжелу позвал кто-то из коллег, и она, чмокнув Санька и бросив: «Ладно уж, спи, коль надрался так!» – выпорхнула из палатки. Не успел лже-Сомов порадоваться, как в нее тут же заполз какой-то пьяный субъект.

– Андрюха, ты? – спросил он, пуча мутные глаза. И, не дождавшись подтверждения, плюхнулся рядом со словами: – Я полежу тут с тобой, ладно? Одну секундочку…

И захрапел!

Саня облегченно выдохнул и закрыл глаза. «Дождусь, когда угомоняться, и свалю!» – сказал он себе. Но спустя пять минут не заметил, как уснул.

* * *

Басову не спалось! Другие «трейдовцы» почивали, а он вскочил, вылез из палатки и стал прогуливаться по бережку, ожидая, когда наступит полноценное утро. Бродить было скучно, и Леша решил поплавать на надувной лодке (ее привезли, но ни разу не спустили на воду) по речке.

Басов отгреб от островка. Сначала хотел плыть против течения, но силенок не хватило. Пришлось развернуться и дать реке увлечь лодку вниз. Когда Леша проплывал мимо крутого откоса, то заметил, что на высоком берегу припаркован милицейский «УАЗ», а на песчаной отмели стоят четверо мужчин: двое в голубой форменной одежде, двое в камуфляжной рыбацкой. Последние указывали на сеть, в которой запутался обнаженный человек…

И он был мертв!

Леша, не лишенный любопытства, повернул лодку к берегу.

– Я его знаю, – сказал один из рыбаков, и его слова донеслись до Басова. – Он из нашего поселка.

– Ага, – согласился с товарищем второй. – Это Санек Трушкин. Он почти каждый день на рыбалку ходит. Вчера тоже отправился, я видел.

– Голышом? – поинтересовался один из милиционеров.

– Почему же? Как положено, в одежде.

– То есть, получается, его ограбили, перед тем как убить, – сделал вывод страж порядка. – Раздели, разули, долбанули по тыкве и столкнули в воду.

– Саньку? Ограбили? – рыбак расхохотался. – Да у него взять нечего! Он безработный.

– А голый он ясно почему, – вклинился второй. – Разделся, чтобы сплавать к нашей сетке и рыбу украсть.

– К какой нашей? – зашипел на него товарищ. – Мы не браконьеры, только на удочки ловим, а кто тут сеть поставил, знать не знаем…

– На удочки, говорите? – хмыкнул мент. – Тогда не пойму, где они у вас?

Рыбаки опустили очи долу.

– Да ладно, не тушуйтесь, я ж не рыбнадзор, – успокоил он их. – А вот что односельчанина вашего не ограбили, это точно. На руке часы остались. Не бог весть, конечно, сразу видно, дешевка, но все же…

И указал на обхватывающий запястье покойника кожаный ремешок с приметной застежкой в виде креста. Басов, когда его увидел, едва весло в воду не уронил. Часы «Вашерон Константин»! Именно эта фирма «метила» свои изделия мальтийским крестом. Даже на браслетах он имелся и на кожаных ремешках. У Сомова такие были, с ремешком…

Точно как у утопленника!

«Знал бы ты, чудик, сколько они стоят! – мысленно обратился к менту Басов. – Словом «дешевка» поперхнулся бы…»

– Да и не убивал его никто, – продолжил размышлять тот. – Наверняка сам, когда нырял, долбанулся башкой о корягу… – И вопросительно посмотрел на мужиков: – Сливу ваш Санек любил залить?

– Еще как любил! Если деньги были, завсегда с собой на рыбалку пузырь брал.