– Что ты не знаешь? – спросила я, подъехав.

– Мы придём ещё? – это был вопрос, но смотрела она с надеждой. – Полина приходит часто, а мы придём?

Глядя на румяную, немного растрёпанную дочь Якова я понимала, что прийти она хочет совсем по другой причине.

– Посмотрим, – уклончиво ответила я.

– Если папа разрешит? – поняла она без объяснений.

Слегка сжав губы, я согласна кивнула. Как ни крути, а пойти поперёк решений Якова я не могла. Могла только попробовать убедить его и собиралась сделать это.

Вместе мы вернулись к подозвавшему нас жестом Серебрякову. Я уже было решила, что он скажет, что нам пора, но вместо этого Яков поднёс к её плечу какой-то датчик. Я наблюдала за ним. Немного нахмурившись, он сунул руку в карман и подал ей конфетку.

– Маленький? – в отличие от отца, Майя, наоборот, повеселела и, развернув, запихнула конфету в рот.

– Нормальный, но ты же не собираешься останавливаться?

Она задорно помотала головой и, дождавшись позволения, опять ковырнувшись, отъехала от нас.

– Что маленький? – спросила я.

Вместе со второй девочкой они подъехали к развлекающему малышню пингвину. Одетый в костюм парень принялся показывать им, как правильно переставлять ноги. Майя потянула его за крыло, и смех её, звонкий, заливистый, колокольчиками разлился над катком.

– Сахар, – Яков смотрел на неё. – Когда она физически активна, он снижается.

– Так это же хорошо? – полувопрос. – Хорошо же? – перевела взгляд на Серебрякова.

– Хорошо, – подтвердил он, – но нужно следить, чтобы он не стал слишком низким.

– Я думала, что при её болезни нужно, чтобы он не был высоким… Ты поэтому не разрешаешь ей никуда ходить? – мы опять смотрели на детей. Стояли у борта в сантиметрах друг от друга. Как… Как родители. Я ведь действительно вполне могла быть её мамой. Скорее всего, для окружающих так и было: семья, решившая провести вечер на катке. Обеспеченная счастливая семья…

– Вы просили принести кофе, – нарушил повисшее после моего вопроса охранник, поставивший на бортик бумажный пакет. Ему тоже Яков ничего не сказал – кивнул и всё. Так же молча он подал мне один из стаканчиков и, взяв второй, нашёл взглядом дочь. В его любви к ней не было сомнений. Достаточно было видеть его в эту минуту, чтобы это понять. И всё же я не понимала…

– Чуть больше двух лет назад, – голос его ворвался в моё сознание, тихий, заглушил колокольчики детских, – у меня был важный проект. Он мешал некоторым серьёзным людям. Начались угрозы…

Я напряглась. Сделала глоток горячего кофе, не решаясь даже посмотреть на Якова, не то что о чём-то спросить.

– Я усилил охрану, но это не помогло. Те, кому я мешал, решили действовать через моё слабое место.

– А твоим слабым местом была твоя дочь, – всё-таки выговорила.

– Дочь и жена, – подтвердил Яков. – Несмотря на меры безопасности, эти твари улучили момент, когда я был в другой стране. Их забрали из детского развлекательного центра и вывезли к чёрту на рога. Продержали три дня… – он ненадолго замолчал. Тоже отпил кофе и, поставив стакан на бортик, посмотрел на меня очень пристально. – Это были самые адские три дня в моей жизни, Мирослава.

– Я представляю, – только и выдавила я.

– Не представляешь, – не возразил – прочеканил, как будто хлестанул кнутом.

Да я и в самом деле не представляла. Чтобы заткнуться и больше не сказать ничего подобного, глотнула кофе.

– Майе только исполнилось четыре. Она была уже достаточно взрослой, чтобы всё понимать. Эти твари давили через неё – доводили до истерики и Ларису, и Пчёлку и звонили мне, чтобы я слушал, как моя дочь заходится слезами и просит забрать её. Чтобы я слушал, чёрт подери, просьбы Ларисы сделать хоть что-то.

– Ты сделал? – спросила тихо, переведя взгляд со всё-таки шлёпнувшейся Майи на него.

– Да, – мрачно. – Я забрал их. Но бесследно все это не прошло.

– Майя заболела, – догадалась я. – После этого похищения. Я читала, что иногда диабет развивается на фоне стресса.

Ответом мне было его молчание. Яков опять взял кофе. И опять посмотрел на меня.

– Что стало с теми, кто её похитил? Её и твою бывшую жену?

– Это не важно, – гордый взгляд на дочь. – Важно только то, что повторения я не допущу.

Глава 26

Мирослава

– Я тебе говорил, что Майя – самый обычный ребёнок, – сказал Яков в ответ на мой непонимающий взгляд.

Мы сидели в кафе, куда приехали после катка. Только что официант принёс три совершенно одинаковых пирожных с шоколадом и взбитыми сливками. Майя была такой счастливой, что я напрочь забыла о том, что всё это – по случаю моего дня рождения. И вспомнила только когда Яков попросил принести вместо чая глинтвейн и поинтересовался, придумала ли я, чего хочу в дополнение ко вчерашнему подарку.

– Я скажу тебе дома, – ответила. Желание у меня было, но касалось оно снова не меня лично. Только на этот раз я не была уверена, что это сработает.

– Хорошо, – немного помолчав, согласился Серебряков.

Не последовало ни пошловатых шуточек, ни намёка на то, о чём я могла бы подумать сама на его месте. Догадался?

Я тоже отломила кусочек пирожного и облизнула ложку. После катания это было как раз то, что нужно.

– Полина сказала, что они с мамой пойдут на каток в воскресенье, – обхватив чашку обеими руками, Майя отхлебнула специально приготовленный для неё какао с натуральным сахарозаменителем. Исподлобья посмотрела на отца. Вот же лиса! – Па-а-п…

Яков поджал губы. Со стороны белокурой малышки это было прямое наступление, но он не поддался.

– Пусть идёт, – отрезал он, и она поубавила пыл.

Тяжело вздохнула и, отхлебнув ещё, всё-таки спросила уже с робостью:

– Может, мы тоже придём?

– У меня дела в воскресенье.

– Зато у меня нет дел, – я наградила Якова многозначительным взглядом. Он ответил мне тем же.

– Мы же договорились, что поговорим об