(На этом ответ обрывается.)

В.: Что вам известно о вредительской деятельности Трахтенберга Зюзи Марковича?

О.: Работая в операционном отделе военсклада № 27, Трахтенберг, вопреки приказу НКО № 39 ввел выписку приходорасходных ордеров не в подразделениях, как это требовалось по приказу, а в оперотделе, со специальной заявкой.

Оформление заявки и собрание подписей настолько загружало работника, ведущего учет по мастерской „Б“, как это положено по штату, что он не мог справиться с ведением учета и началась целая путаница, что я рассматриваю как вполне сознательное вредительство в ведении учета боевого имущества.

В.: Что вы еще можете показать по делу Трахтенберга и Фостия?

О.: Больше ничего показать не имею.

Подписано — Коноваленко.

Допросил — Гравель».

И снова дата 7 апреля 1938 года.

Примечание авторов

Проанализируем сообщенное нам.

Коноваленко продолжает указывать, что учет в 1 отделе был поставлен плохо (ограничимся неполитическим термином), что подтверждается многими свидетельствами.

Нарушение нормативных требований к хранению и комплектованию демонстрируется уже не первый раз.

История с 37 мм выстрелами.

Пушка Розенберга — первоначально траншейная, позднее использовавшаяся как противотанковая, до поставки в армию специальных противотанковых орудий, то есть уже в 30-е годы.

Сообщаемые факты о существовании в хранилище запрещенных к хранению и подлежащих уничтожению выстрелов к ней — это крайне серьезное нарушение и демонстрация все того же отсутствия порядка в работе, чреватого серьезными последствиями в виде пожара и взрыва.

История с тем, что половина наличного запаса выстрелов к ней вовсе негодны и даже опасны в обращении — дополнительный штрих к описанию отсутствия порядка на складе и в данном отделе № 1.

Опасность выстрелов в том, что если снаряд не входит в поверочную камеру, то это значит, что геометрия его не совпадает с каморой орудия. При попытке выстрелить ним возможен разрыв ствола и гибель расчета, ибо щит пушки крайне невелик.

Изощрения с неуставными требованиями к учету наряду с огрехами в нем — это звучит прямо издевательски.

И не в первый раз о пресловутых 122 мм гранатах сталистого чугуна, при хранении проржавевших.

Напомним про это. Новые, изготовления 1933-34 года, гранаты помещают на хранение так, что они в процессе этого проржавели. Через некоторое время до них доходят руки, и гранаты отправляются на ремонт. Их 1849 штук. В мастерской оказывается, что половина из них в ремонте не нуждается, поэтому их возвращают. Прочие ремонтируют (дальнейшая их судьба пока не сообщается).

В 1936 году цена гранаты сталистого чугуна для 122 мм гаубицы 186 рублей.

Доведение 1800 гранат до того, что они не могут быть использованы, то бишь их первой категории до минимум третьей — это ущерб стране. Сочтем, что из них пострадало только 900 — 1000 штук, а остальные оказались годными и их дефектовка не встала стране ни в копейку. Если даже расценить ремонт каждой гранаты в смешную сумму два рубля, то в итоге набирается сумма около 2000 рублей. Сумма уже не смешная, а с учетом иных вольностей хранения на складе, она ложится лишней гирей на экономику.

Но, пока снаряды дефектуют и ремонтируют, они не могут быть использованы в дело, то есть, если разразится война, то 1000 выстрелов не может быть выдана в части до окончания ремонта.

Легким движением руки (брюки превращаются), то есть дивизии, не получившие этих снарядов, оказываются ограниченно боеспособными. А, может, и совсем небоеспособными, потому как на складе № 27 накуролесили и с другими видами боеприпасов.

Вот и хотелось бы знать, для чего товарищи Фостий и Трахтенберг создают проблемы себе и армии, чтобы их потом героически преодолевать, но таки не преодолеть?

В последние годы интерес общественности к нецелевым расходам бюджетных средств и коррупции сильно возрос, и, действительно, ремонт дорог и зданий, при котором деньги расходуются, но лучше дороги и здания не становятся, вызывает вполне понятное раздражение населения.

Вот, а чем лучше два скромных командира, которые сначала испортили большое количество новых изделий, доведя их до необходимости ремонта, потом всех их отправили ремонтироваться, и даже те, что не требовали, чем современный деятель, в чьем городе дороги чинят — чинят, но по ним ездить совершенно невозможно? В итоге дорог нет, денег нет, но есть начальник, который в качестве дороги совершенно непригоден.

Поскольку товарищи Фостий и Трахтенберг не кто — нибудь, а военнослужащие, руководящие коллективом из военнослужащих ниже званием и вольнонаемных, насколько нужны стране такие командиры, от которых одни убытки?

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

свидетеля Амельченко

«7 апреля 1938 года я, пом. оперуполномоченного 5 отделения Кремгоротдела НКВД сержант госбезопасности Мармач допросил в качестве свидетеля

Амельченко Александра Андреевича 1904 года рождения, уроженец с. Вовна Хилчанского района Черниговской области. Старший бухгалтер военсклада № 27.

Проживает город Кременчуг, улица Пролетарская 122, образование низшее, до революции и после репрессиям не подвергался. Беспартийный. Наград не имеет.

В Красной армии с 1 января 1924 года по настоящее время.

В белых и других к-р армиях не служил, в бандах не участвовал.

Показания свидетеля Амельченко Александра Андреевича от 7 апреля.

В.: Расскажите следствию. что вам известно о контрреволюционной вредительской деятельности бывшего начальника 1 отдела военсклада № 27 Фостия.

О.: Работая с 1934 года на военскладе № 27 в учетно-операционном отделе по учету артиллерийского имущества мне известно, что бывший начальник 1 отдела военсклада № 27 (зачеркнуто) Фостий и его помощник — старший пиротехник 1 отдела боеприпасов Трахтенберг проводили контрреволюционную вредительскую работу в области учета и хранения боеприпасов, а именно:

1. Фостий, будучи начальником 1 отдела военсклада № 27, игнорировал все приказы и распоряжения, исходящие из центра, округа и начальника военсклада № 27 по вопросу хранения и учета артиллерийских боеприпасов, в результате чего запрещенные боеприпасы к отпуску в/частям были им разосланы на укомплектование неприкосновенного запаса.

Фостий при отправке боеприпасов воинским частям и складам не проводил поверки ни качества, ни количества отправляемых боеприпасов, в результате чего военсклад № 27 получал массу актов от потребителей о недосылке и засылке лишнего, неправильно скомплектованного и некачественного артбоеприпасов.

Например, в 1937 году в июле месяце были направлены военскладу № 63 некачественные 76 мм выстрелы, которые были возвращены обратно.

Фостий умышленно не реагировал на получаемые акты от потребителей боеприпасов, вследствие чего в хранилище числилось одно количество выстрелов (по учету), а в наличии его совершенно не было, или, наоборот, отдельные категории выстрелов излишествовали. Этим самым был полностью запутан учет по 1 отделу.

Фостий умышленно затягивал прием поступающих на склад боеприпасов (в хранилище) от заводов, складов и воинских частей, оставляя на территории по 5–6