это она говорила ровным непрерывным и чуть ли не убаюкивающим тоном. Я не сразу понял, что это делается для успокаивания детишек – испуганное хныканье стихло, сменившись хрустом печенья и бульканьем выпиваемой воды.

- Откуда ты все это знаешь? – подыграл я, хотя источник ее осведомленности меня действительно интересовал.

Судя по ее внешнему виду, она не может быть из числа персонала. Или я ошибаюсь? Меньше всего я разбираюсь в условностях, законах и правилах мира богатых. И такая вот «золотая» девочка вполне может оказаться встречающей гостей…

- Я пассажир – похоже, она снова поняла о чем я думал.

Пора научиться обуздывать выдающую меня мимику лица. Не мысли же она читает…

- Я семнадцатая адопти достопочтенной семьи Рокфолс – все тем же мягким спокойным тоном продолжила она пояснять, передавая вниз последние пачки печенья.

- Адопти?

- Приемный ребенок. Адопти – мой официальный статус. Он говорит о том, что я никогда не смогу претендовать даже на малейшую часть богатства семьи Рокфолс. За исключением заранее открытого на мое имя банкового счета с более чем щедрыми процентами.

- Ты сказала – семнадцатая?

- На текущий момент семья Рокфолс усыновила сорок три ребенка. Все они взяты из государственных бюджетных детских домов. Всем им даровано новое безопасное будущее.

- Ясно…

- Уверен?

- Нет – признался я – Сорок три ребенка? А своих сколько?

- Двадцать один прямой наследник.

- Бедная женщина…

- Леди Брусна Рокфолс никогда не рожала в прямом смысле этого слова. Все наследники выношены суррогатными матерями и все рождены естественным путем.

- Шестьдесят четыре ребенка…

- Двадцать один ребенок и сорок три адопти. Все верно. Они считаются моими родителями опекунами, но я разговаривала с ними лишь однажды.

- Что?

- Мы своего рода свита… такая есть практически у каждого богатого семейства на этом лайнере. Но мы путешествуем отдельно, живем в других секторах, никогда не пересекаемся в будничные дни, а на торжествах сидим в одном зале, но даже не за соседними словами.

- Ты так спокойно об этом говоришь…

- А ты так спокойно убил трех людей… - эти слова она произнесла совсем тихо и отвернувшись от люка в полу – Ты оборвали жизни трех человек…

- Я убил трех ублюдков – кивнул я – И ни капли не жалею об этом.

- Разве жизнь не священный дар, на который никому нельзя посягать?

- А ты пробовала сказать это одному из тех, кто хотел тебя убить?

- Пробовала.

- И как?

- Невысокий ударил меня прикладом в живот. Больно.

- Нужна помощь?

- Нет. Внутреннее армирование смягчило удар. Нет никаких внутренних повреждений. Просто больно… и очень страшно.

Ей страшно? А по виду не скажешь…

- Ты – киборг.

- Думаю, это очевидно.

- Они тебя…

- Опекуны? Заставили ли они меня?

- Да.

- Нет. Киборгизация мой собственный осознанный выбор. Сплошные плюсы. Повышенная надежность искусственных внутренних органов и общая прочность всего организма. Защищенность головного и спинного мозга…

- И какой процент?

- Семьдесят один процент киборгизации. Я больше машина, чем человек.

Покачав головой, я улыбнулся:

- Что ж. Это твой выбор. И твоя жизнь.

- Почему ты не киборг, гросс Тим? Особенности выбранной тобой профессии обязывают тебя к киборгизации. Это резко повысит твои шансы на выживание.

- А почему ты решила, что я не киборг?

- Мои внутренние сканеры утверждают, что ты «чистый».

- Видишь меня насквозь?

- Вижу.

- Круто – признался я, стягивая с плеча переполненный рюкзак – Ты разбираешься во внутреннем строении браскомов и планшетов?

- Более чем.

- Тогда мне нужна твоя помощь.

- В чем?

- Каждое из этих устройств надо вскрыть и вытащить из них накопители данных.

- Предполагаю, что тебя не устраивает внешний объем устройств… а еще они явно не твои…

- С тел мертвых бандитов – кивнул я, вытаскивая из рукояти ножа отвертку и протягивая ее девушке – Места в рюкзаке почти не осталось.

- К тому же эти устройства можно отследить…

- Об этом я подумать не успел. Вернее успел, но… разве корабельные системы не умерли?

Лея грустно поникла.

- Они убили Клэсс. Какой глупый поступок… И в каком страшном положении мы все оказались по их вине… Корабль поврежден и неуправляем. Никто не знает о состоянии лайнера. Никто не управляет такими внутренними процессами как подача воздуха и воды. А нагрев жилых помещений? Я спокойна только за реактор…

- Воздух подается – ответил я, вспомнив ощущаемые сильные потоки воздуха из скрытых за растительностью решеток вентиляции – С водой тоже проблем не будет еще долго – ее полно вокруг.

Тут я не лукавил – в одной из встреченных почти по пути помещений мы набрали две сумки бутылок с водой и там осталось в тысячу раз больше. Сколько таких складов на лайнере?

- Нагрев помещений?

- Я падения температуры не ощущаю – успокоил я ее и как мог мягче улыбнулся высунувшимся из люка чумазым детским мордашкам. На лицах крошки, в глазах испуг и любопытство, волосы всколочены, у двух из них тянутся тонкие поблескивающие золотые татуировки над левыми бровями.

- Возможно пока все системы работают в заданном режиме – согласилась со мной Лея, умело вскрывая один из планшетов и вынимая из слотов миниатюрный накопитель данных – Но что будет через час? Через сутки? Сейчас я понимаю насколько я рада твоему появлению здесь, Тим. По твоим словам ты гросс…

- Я гросс – вздохнул я – Показать информацию на браскоме?

- Если не сложно. Буду благодарна…

Покорившись, я предъявил ей браском с выведенными на него тремя страницами информации обо мне как о гроссе.

- Все это может быть подделано – заявила она и прежде, чем я успел возразить, добавила – Но я не вижу смысла в таком обмане с твоей стороны. Зачем бандиту и террористу прикидываться гроссу, если корабль уже в их руках, а лично я не представляю никакой ценности в информационном плане или в качестве объекта для обмена…

- Круто сказано – хмыкнул я, отбрасывая один из выпотрошенных старомодных браскомов, что больше походили на средневековые рыцарские наручи.