Она подумала, прежде чем ответить.

— А почему вы хотите расторгнуть контракт?

— Естественно, потому что мне предложили другую работу. Почему же еще?

Последняя ложь убедила ее. Люсия улыбнулась насмешливо, но скорее одобрительно.

— Вы просто хитрый сукин сын? — рассмеялась она.

Я улыбнулся в ответ:

— Вот именно. Но у меня к вам один вопрос. Если вы действительно считали, что я блефую и стараюсь выведать у вас что-то еще, зачем вы позволили Адель Санже дать мне ваш номер телефона?

Это ее позабавило.

— Я все ждала, когда же вы спросите.

— Тогда, наверное, вы уже подготовили ответ.

— Разумеется.

Она села. Теперь быстро соображать уже не требовалось.

— Я хотела поддерживать с вами связь после того, как интервью будет напечатано. А после отъезда Адели это уже нельзя было сделать через нее. Поэтому я разрешила ей дать вам мой номер.

— И взяли у нее мой. Потому что действительно собирались переезжать или на случай, если я не позвоню?

— Я вам уже сказала.

— Пару минут назад вы обвиняли меня в том, что я пытался обманом вытянуть у вас признания. Я так понимаю, что сейчас вы сами хотите сделать какие-то заявления?

— Возможно.

Люсия посмотрела мне прямо в глаза и заговорила медленно, очевидно, обдумывая каждое слово:

— Я рассчитывала, что после публикации интервью мне понадобится помощь, поскольку появятся люди, которые захотят со мной побеседовать.

— Другие репортеры, вы имеете в виду?

— Да, репортеры и, — она взяла визитку Скурлети, — такие, как он.

— Понимаю.

— Этот появился слишком рано. Что вы намерены ему сказать?

— А что бы вы хотели, чтобы я ему сказал?

— Он предлагает серьезные деньги. — Она чуть улыбнулась. — Вы можете продать ему список, только выкиньте несколько адресов — этот дом и, наверное, тот, что в Больё.

— Это, конечно, его задержит. А что я должен сделать дальше?

— Можете пообещать ему, что передадите другие адреса во вторник.

— После того как выйдет журнал с интервью, так?

— Тогда можно будет точно сказать, кто ему нужен: Патрик или я. Вам, я думаю, это тоже интересно, — добавила она с очаровательной улыбкой.

Я поднялся на ноги.

— Думаю, мне пора идти.

— Не хотите чего-нибудь выпить?

— Нет, спасибо. Нужно возвращаться в Ниццу.

Моя собеседница тоже встала. Теперь ее улыбка была немного напряженной. Мне были понятны ее опасения: она слишком ясно дала понять, что собирается меня использовать. И не слишком ясно — что на компенсацию рассчитывать не приходится.

Люсия положила ладонь мне на плечо и спросила встревоженно:

— Вы ведь будете осторожны?

— Насчет Скурлети?

— Насчет вас самого. — Она посмотрела мне прямо в глаза. — Не забывайте, теперь мы оба в розыске.

— Думаю, да.

Я сознательно отвечал уклончиво. Люсия попробовала еще раз:

— Вы должны принимать меры предосторожности.

— Боюсь, что в модном парике я буду слишком бросаться в глаза.

— Я серьезно.

— Я тоже.

У дверей она сделала последнюю попытку:

— Звоните, если захотите, только лучше днем или вечером. Домработница приходит по утрам.

— Я запомню.

— Мне здесь очень одиноко. Теперь, когда Адель уехала, будет еще хуже. Заходите завтра, если получится.

— С удовольствием. — Я улыбнулся в ответ. — Я смогу вам рассказать, что вытянул из Скурлети, а вы мне — об итальянцах, на которых он, возможно, работает. Как вам такой вариант?

Люсия рассмеялась. Конечно, ее это устроило. Ей не о чем было волноваться, она добилась от меня всего, чего хотела.

Вернувшись в гостиницу в Ницце, я первым делом приготовил список домов, которыми владел Санже.

На это у меня ушло не так уж много времени. Я решил выкинуть виллу «Суризетт», а также два дома, которые упомянула Люсия. Сай наверняка послал кого-нибудь — например, внештатника из Марселя, — чтобы наблюдать за домом Санже. Если Скурлети начнет шляться поблизости, они скорее всего объединят усилия и поделятся добытыми сведениями. Сай, конечно же, сразу догадается, кто такой «Пьер Матис». С другой стороны, если я оставлю в списке остальные дома, расположенные в Мужене, Скурлети узнает о «Суризетт» сразу, как только начнет расспрашивать там о Санже. Но могу ли я их опустить? Ведь он уже провел кое-какие изыскания и, вероятно, знает про дома в Мужене. На самом деле я обнаружил их в то самое утро, когда он спорил с архивистом. С тех пор у него была куча времени — он мог добраться до них самостоятельно. Если я хочу, чтобы он доверял моему списку, придется идти на риск.

Немного подумав, я поставил звездочку напротив «Суризетт» — чтобы не отдавать все на волю случая.

Когда я вошел в кафе, Скурлети был уже там. Я опоздал на десять минут. Он кивнул мне и безучастно смотрел, как я подзываю официанта и заказываю выпивку. Когда официант отошел, грек наклонился ко мне:

— Вы принесли список?

— Да.

Он вытащил из кармана конверт и подтолкнул его вдоль стола.

— Тут тысяча пятьсот франков.

— Мы договаривались на две тысячи пятьсот.

— За весь список, когда он будет закончен, и только в том случае, если он будет закончен быстро.

— Его нельзя закончить раньше вечера понедельника.

— Почему не завтра?

— По субботам и воскресеньям архив закрыт. Разве вы не видели объявления?

Скурлети, похоже, огорчился.

— Ладно, в понедельник. А теперь ваш список, пожалуйста.

Я заглянул в конверт, а потом передал ему список. В нем было пятнадцать адресов, включая те, что в Сете. Дойдя до них, он нахмурился и посмотрел на меня:

— Сет?

— В департаменте Эро, с другой стороны от Марселя. Вы бы долго их разыскивали, — добавил я самодовольно.

— А как насчет других прибрежных департаментов? Буш-дю-Рон? Вар?

— Я их проверил. Ничего.

Было видно, что ему не хочется тратить время на поездку в Сет. Проверка всех домов, которые были в списке, отняла бы у него больше трех дней. Я решил, что пора ему помочь.

— Видите, — сказал я, — против этого дома, виллы «Суризетт» в Мужене, стоит звездочка? Это его собственный дом.