— Прошу прощения, месье, мне сказали, что наши изыскания следуют одним и тем же или параллельными курсами. Наши конечные цели, несомненно, различны, но пока наши пути не разошлись, мы можем прибегнуть к взаимовыгодному сотрудничеству.

Закончив речь, он снова продемонстрировал зубы и вопросительно поднял брови.

Он застал меня врасплох, и я выглядел глупо, но пока я не сообразил, что ответить, мне это было только на руку. Я тупо уставился на него. Клерк, стоявший рядом со стойкой, тоже на него вытаращился.

В конце концов я пожал плечами:

— Как хотите…

Тонкие губы сошлись.

— Отлично, у нас есть основа для соглашения. Можем продолжить переговоры за бокалом вина, если не возражаете.

Я решил, что даже полезно будет узнать, кто он и что ему надо, и, кивнув, сказал:

— Согласен.

— Моя фамилия Скурлети.

— Матис, — представился я.

Он поклонился.

— Тогда идемте, месье Матис?

— Хорошо.

Я собрал свои записи и положил их во внутренний карман.

Чтобы выйти из муниципалитета, надо было миновать несколько дверей, и Скурлети оказался одним из тех чрезвычайно вежливых или опасающихся нападения со спины людей, которые никогда не проходят вперед своего спутника, даже если им это гораздо удобнее. Наш выход на улицу напоминал дурацкий «нет-только-после-вас» менуэт, отчего у меня сложилось впечатление, будто меня выводят из здания под охраной.

Муниципалитет Ниццы расположен лишь в нескольких ярдах от площади Массена, и мы зашли в ближайшее кафе на углу.

— Полагаю, следует обменяться верительными грамотами?

— Да, наверное.

Он достал большой бумажник крокодиловой кожи и протянул мне визитку с рельефным тиснением. На ней было написано:

— Вы, наверное, слышали о «Трансмонде», — сказал он.

— Боюсь, что нет.

Господин Скурлети, похоже, удивился.

— Это одно из самых больших и уважаемых международных сыскных агентств.

Появился официант с аперитивами, и, прежде чем ответить, я подождал, пока он удалится.

— К сожалению, у меня нет визитки, но моя работа тоже секретна. Я провожу кредитное исследование для финансовой организации. Мне бы не хотелось ее называть. О таких вещах, как вы понимаете, лучше не распространяться.

— Понимаю. У нас тоже есть отдел, который занимается подобными делами — на международном уровне, конечно. Но моя собственная работа по большей части связана с переговорами. Я говорю о секретных переговорах, в которых сторонам по разным причинам удобнее действовать через партнеров.

— Понимаю.

— Добавлю, — продолжал он, — что в настоящий момент я стремлюсь установить некий контакт, и мне представляется, что лицо, чью кредитоспособность вы проверяете, и лица, с которыми я намерен установить контакт, с определенной долей вероятности могут быть связаны между собой.

В его улыбке появился некий оттенок выжидания, как будто он только что рассказал анекдот и ожидает, что я начну смеяться.

Я постарался изобразить скептицизм:

— Вам не кажется, что вероятность этого не слишком велика?

— Этого человека зовут Филип Санже, и он владеет множеством домов на побережье. Я угадал? Да, я сам вижу, что не ошибся. Ну что же вы! Вы мне рассказали про ваши цели. Между нами нет конфликта интересов. А поскольку мы в каком-то смысле коллеги, можем мы быть друг с другом откровенны? Я без особого труда получу нужную мне информацию, но на это уйдет время, а в данном случае оно очень важно для клиентов. Чтобы сэкономить время, я готов заплатить.

— За домашний адрес месье Санже?

— У месье Санже нет одного домашнего адреса. У него их много. Они нужны мне все и сразу.

— Вы говорите, что у нас с вами нет конфликта интересов? Как я могу быть в этом уверен? Кто ваши клиенты и что им нужно?

Он протестующе поднял руки:

— Ну нет, этого я вам сказать не могу. Некая группа бизнесменов срочно хочет вступить в переговоры. Но брать в долг или, наоборот, ссуживать деньги они не собираются, поверьте.

Скурлети заявил, что хочет установить контакт с «лицами», во множественном числе, однако упомянул только одно имя — Санже. Если бы он знал или подозревал, что Санже — это Патрик Чейз, его история выглядела бы очень правдоподобно. Я полагаю, на свете немало людей, которые хотели бы срочно уладить кое-какие деловые вопросы с Филипом Санже, он же Патрик Чейз, и готовы нанять для этого частных детективов. Вполне вероятно, что предметом таких переговоров должно стать возвращение денег, а вовсе не выдача кредита. Но знает ли Скурлети о Чейзе? Или он имеет в виду кого-то другого? Адель Санже? Люсию Бернарди? Сказал ли Скурлети правду о своем задании, или мы оба лгали?

Я тянул время.

— Сколько?

— Тысяча франков новыми, — быстро ответил он.

— У меня на это ушла куча времени, и работа еще не закончена.

— Я дам вам тысячу за неполный список и еще пятьсот за остальное.

Я сделал вид, будто обдумываю его предложение. Он снова достал бумажник и начал отсчитывать сотенные бумажки. Я протестующе замахал руками:

— Погодите, погодите, у меня нет с собой списка. Да и в любом случае…

— У вас есть список, который вы составили сегодня утром. Это для начала.

— Сегодня утром я ничего не нашел. День выдался неудачный. В любом случае я должен все тщательно обдумать.

— Две тысячи франков.

Я поколебался, затем покачал головой:

— Я дам вам знать позднее.

— Когда? Время дорого. Давайте сегодня поработаем в муниципалитете вместе.

— К сожалению, на вечер у меня другие планы. Я могу снова встретиться с вами сегодня здесь в четыре часа.

— Со списком?

Допив стакан, я твердо поставил его на стол, как будто пришел к какому-то решению, и посмотрел ему прямо в глаза.

— Две тысячи пятьсот, — произнес я с вызовом.

Он улыбнулся. Такой разговор был ему понятен.

Вернувшись в гостиницу, я сразу набрал номер, который дала мне Адель Санже.

Телефон звонил примерно минуту, прежде чем Люсия взяла трубку. Она молчала, пока я сам не заговорил.