Из темноты появилась еще часть маски: глазное отверстие.

— Я не соглашался с Эндрю, когда он говорил, что тебя не надо включать в программу. Не возражал, но добивался, чтобы тебя спустили с небес на землю. На са-а-амую землю.

Появилось второе глазное отверстие. Теперь была видна половина маски.

— И вот я победил. В глубине души Эндрю понимает, что не может быть одного правила для тебя, а другого для всех остальных. Никто не заслуживает поблажек. Это место не для них. Ты или принимаешь то, что мы предлагаем, или противишься нам. А ты сопротивлялся с самого первого дня, как мы тебя сюда привезли. Пусть не пытался бежать отсюда, как эта костлявая сучонка. Но это было в твоей голове. В глазах. Я видел. Ты хочешь противодействовать. И знаешь что?

Долгая пауза. Внезапно дьявол вынырнул из темноты в облаке запаха и ринулся к человеку, примкнутому к стене наручниками.

— Мне нравится, когда ты противишься.

Он взглянул на дьявола и попытался заговорить. Но слова не шли из горла. Дышать стало трудно.

— И теперь ты в настоящей программе, грязный кусок дерьма. Больше никакой роскоши. Никаких поблажек. И надеюсь, ты будешь противиться. Очень надеюсь. — В прорези рта показался язык, медленно скользнул из стороны в сторону. — Потому что просто мечтаю распять тебя.

Глубоко под землей, в недрах их лагеря, имелось еще одно место. Самое большое помещение. Разделенное на две части, соединенные двустворчатыми дверями.

Некогда это был промышленный холодильник, но теперь он пустовал. Флуоресцентные лампы жужжали, стены пестрели бурыми и красными пятнами ржавчины, пол был залит слезами и кровью.

По другую сторону двустворчатых дверей находилась вторая комната, поменьше. Четыре дня спустя его грубо разбудили на рассвете и отвели туда. Подтащили к единственному стулу посередине комнаты и заставили принять уготованное.

Заключительную часть программы.

Солнце взошло два часа назад, а я все не выходил из дома. Сидел на полу, подтянув колени к груди. В спальню сквозь шторы проникал тонкий луч света и падал на кровать, отражаясь в зеркале комода. Снаружи до меня доносился голос Лиз.

Я взглянул на часы. Девять сорок четыре. Я провел в одном положении больше шести часов.

Я резко открыл глаза, пробуждаясь ото сна.

В гостиной звонил мобильник.

Я поднялся, обливаясь потом, открыл дверь и медленно вышел в коридор. Бесшумно обошел дом, проверяя каждую комнату. Каждое укрытие. Парадная дверь была заперта. Единственным свидетельством существования этого дьявола остался крохотный комочек грязи на ковре у порога.

Мобильник лежал на столе в гостиной.

Я взглянул на дисплей. Итан Картер. Итан был со мной в Южной Африке во время выборов и теперь заведовал политическим отделом «Таймс». Я позвонил ему, вернувшись из полицейского участка, и оставил сообщение, назвав Джейд О'Коннел, первое марта и ключевое слово «Майл-Энд». Попросил заглянуть в справочную и перезвонить мне.

Звонки прекратились. Я подождал минуты две, еще раз проверил дом и включил автоответчик. Итан оставил сообщение.

«Дэйви, я отправил тебе электронной почтой все, что смог найти».

Компьютер находился в спальне для гостей. Меня ждало сообщение Итана с тремя приложениями. Копия первой полосы «Таймс» была датирована вторым марта две тысячи четвертого года. Внизу говорилось о перестрелке в одном из баров Майл-Энда. Трое убитых, пятеро раненых. Я прочел несколько строк и открыл следующее приложение. Это был материал со второй страницы, датированной третьим марта, над колонкой разместили снимок этого бара с подписью «Сцена перестрелки». Третьим, от шестого марта, шло небольшое сообщение из раздела «Коротко о разном», без фотографий. Каждое приложение было увеличено.

Я вернулся к первому.

ТРОЕ УБИТЫХ В ПЕРЕСТРЕЛКЕ В ИСТ-ЭНДЕ

Вчера в Лондоне во время перестрелки в одном из баров Майл-Энда трое были убиты, пятеро ранены.

Полицейские не могут назвать имен погибших, но полагают, что все трое были членами группы Брасова, прежде входившей в известную балканскую шайку «Чернозем».

Свидетели слышали выстрелы в «Ягненке», пивной на Боу-роуд, а также крики и вопли, затем два вооруженных человека выбежали из здания и уехали на белой машине. Полицейские допрашивают свидетелей, но мы призываем откликнуться всех, кто что-нибудь видел.

Я открыл второе приложение.

МАЙЛ-ЭНДСКИЕ ЖЕРТВЫ НАЗВАНЫ

Названы трое членов шайки Брасова, убитые в пятницу в пивной на Боу-роуд, в Майл-Энде, Лондон.

Дракан Михилович, сорока двух лет, его брат Саска Михилович, тридцати пяти лет, и Сьюзен Грант, двадцати двух лет, были убиты, когда два человека с пистолетами вошли в пивную на Боу-роуд и открыли по ним огонь.

Считается, что братья Михиловичи повинны в недавнем убийстве Адрианы Дрововой, жены Георгия Дровова, главаря шайки «Чернозем», соперничающей с группой Брасова. Говорят, что третья жертва, Сьюзен Грант, была подружкой Саски.

Еще четверо во время перестрелки были ранены. Состояние двоих называют критическим.

Я взглянул на электронное послание Итана. «Не волнуйся — она в третьем материале».

ЖЕРТВА С МАЙЛ-ЭНДА НАЙДЕНА МЕРТВОЙ В причудливом повороте событий одна из жертв происшествия, которое полиция именует «Убийствами в Майл-Энде», найдена жестоко убитой на больничной койке.

Джейд О'Коннел, тридцати одного года, считавшуюся случайной жертвой жестокой войны банд в Тауэр-Хэмлетс, вчера обнаружили медсестры всего через несколько часов после того, как врачи сказали ей, что никакой опасности для жизни не существует. Полицейские сообщили, что ей отрубили голову и руки. «Это одно из самых отвратительных преступлений, какие я видел», — заявил вчера главный инспектор сыскной полиции Джейми Харт, ведущий розыск убийцы. Родственников у мисс О'Коннел нет.

Джейд была мертва.

Похоже, она была обречена, — писал Итан. — Я помню эту историю. В свое время писал материал о «Черноземе». Жестокие мерзавцы. Убийцу не нашли, но все знают, что убийство совершил кто-то из этой банды. Не иначе. Должно быть, она видела лицо одного из преступников. За что и поплатилась.

Я подумал об Алексе, о параллелях между ним и Джейд. Они знали друг друга. Может быть, не близко, но она о нем слышала. И теперь появилось еще одно связующее звено: оба считались мертвыми.

Вода струилась по телу. Я провел под душем тридцать минут, почти не мигая. А закрывая глаза, видел того дьявола, идущего по коридору, чтобы убить меня.

Я понимал, что стою на грани тьмы. Если отступлю, то отойду от дела и всего того, что успел разузнать. Все это останется там. Но отступать я не хотел. Мне предложили возможность все бросить, и я отверг ее. Видимо, решил, что эти люди блефуют. Или же причиной моего упорства стали слова Мэри, сказанные мне в первую встречу, — и все последующие чувства были связаны с Деррин. Пожалуй, в глубине души я надеялся, что мои ответы подождут до тех пор, пока не выясню судьбу Алекса.