«Ради добрых дел стоит сражаться».

Деррин сказала это мне, услышав свой диагноз. И теперь, как и тогда, я знал, что для меня существует только один путь — во тьму.

Что бы ни случилось, возврата нет.

Я позвонил Гвоздю и попросил по телефонному номеру найти адрес Джеральда, у которого Джейд получала фальшивые документы. Ему потребовалось полминуты, чтобы выяснить: Джеральд живет на четвертом этаже ветхого пятиэтажного дома в Камберуэлле. Моя «БМВ» все еще оставалась в полиции, поэтому я взял машину напрокат и поехал на южный берег Темзы.

На дорогу в одиннадцать миль у меня ушел час. В Камберуэлле я сразу же нашел место для стоянки напротив нужного мне здания и заглушил мотор. Улица походила на длинную бетонную грозовую тучу: узкая линия сплошных серо-кирпичных домов; маслянистые потоки, низвергающиеся из старых кровельных желобов; темная, пузырящаяся краска на дверях и подоконниках. У дома Джеральда высилась большая, разрытая животными мусорная куча, содержимое ее валялось на тротуаре и грязном снегу.

Минуты через две я увидел приближающуюся женщину, нащупывающую в сумочке ключи. Я вылез из машины, перешел дорогу и взялся за ручку, когда дверь начала за ней закрываться. Подождал, пока женщина скроется в глубине здания, и вошел следом. Внутри пахло застарелой плесенью, словно коридоры никогда не убирались. Слева от меня была лестница. Я поднялся и нашел квартиру Джеральда на четвертом этаже.

Постучав несколько раз, я стал ждать.

— Кто? — раздался голос за дверью.

— Джеральд?

— Что?

— Мне нужно с тобой поговорить.

— Кто ты?

— Меня зовут Дэвид. Я друг Джейд.

— Кто такая Джейд?

— Думаю, ты знаешь, кто она.

Он ответил не сразу.

— Я завтракаю.

Я взглянул на часы. Половина третьего.

— Что ж, ты можешь одновременно разговаривать.

Звук шагов по ту сторону двери. Джеральд смотрел на меня в дверной глазок. Я не отвел взгляд.

— Давай-давай, будет весело, — сказал я. — Поболтаем о подделке документов.

Джеральд приоткрыл дверь с накинутой цепочкой.

— Говори потише, черт возьми.

Он был бледным, толстым, тридцати лет, с рано поредевшими каштановыми волосами. Выглядел так, словно десять лет не видел дневного света.

— Откроешь?

— Что тебе нужно?

— Поговорить с тобой.

— О чем?

— О кой-каких документах.

Он смерил меня взглядом.

— Не знаю, что ты имеешь в виду.

Я вздохнул:

— Кончай, Джеральд. Можно обойтись без притворства.

Он еще раз оглядел меня, закрыл дверь, и я услышал, как стукнула цепочка. Распахнув створ, он жестом пригласил меня войти.

В квартире царил беспорядок. Одежда висела на спинках диванов и стульев; на полу валялись пакеты из-под хрустящего картофеля и коробки из-под гамбургеров. Шторы на окне были задернуты почти полностью, в узкий просвет между ними виднелась улица. На одной стене висела картина. На других — полки с книгами и оборудование. В глубине комнаты были гильотинные ножницы, рулоны ламината и большие серебристые банки с типографскими красками разного цвета.

— Славное местечко, — сказал я.

— Да, настоящий пентхаус.

Он взял два свитера, пару брюк и бросил их через открытую дверь в спальню.

— Мне кое-что нужно. — Я полез в карман и достал пачку денег. — Здесь сотня. От тебя я жду небольшой помощи. Только и всего.

— Помощи?

— Нескольких имен.

Он вскинул бровь.

— Ты кто, полицейский?

— Нет.

— Приятель, я давно уже не стукач.

— Я не полицейский. Я друг Джейд.

— Друг Джейд?

— Совершенно верно.

— Не заливай.

— Послушай…

— Нет, послушай ты. Разговор окончен.

— Хорошо. Сколько тебе заплатить?

— Заплатить?

— Чтобы ты утратил новообретенную совесть.

Я смотрел на него. Он явно собирался потребовать много денег. Я уже не мог отступить, хотя имел при себе только сотню. Но его нужно было надуть. В конце концов, как сказала мне Джейд, Джеральд просто-напросто мошенник.

Он пожал плечами:

— Гони пять сотен, тогда поговорим.

— Пять?

— Ты хочешь поговорить, поговорим как следует.

— Ладно, — сказал я. — Но ты ответишь мне на все вопросы.

Он кивнул. Шагнув к нему, я ощутил кухонный нож, сунутый сзади за пояс. На всякий случай.

— Стало быть, ты знаешь Джейд? — спросил я.

— Я знаю много кого.

— Джеральд, мы больше не играем в прятки.

Он посмотрел на меня:

— Да, понял.

— Ты снабжал Джейд и ее друзей документами. Я хочу знать, с кем ты говорил, кто приходил сюда. Куда отправлялись документы. Скажи — и получишь вот это.

Джеральд поглядел на сотню, потом на мои карманы, полагая, что там лежат остальные деньги.

— Ладно, — сказал он наконец.

— Начнем вот с чего: ты вел дела только с Джейд?

— Большей частью.

— Что значит «большей частью»?

— Да, с ней.

— Она приходила брать документы для себя?

— Нет, — промямлил он. — И для других.

— Говори громче.

— И для других.

— Для кого еще?

— Не знаю. Джейд не говорила. Я работаю не на нее или какую-то организацию, в которой она состоит. Я работаю на себя. Я независим. Она только давала мне фотографии, имена, адреса, и я делал документы.

— Всякий раз для одних и тех же людей?

— Да, в основном.

— Одни и те же люди всякий раз получали новые документы?

— Я так и сказал.

— Ты ведешь список имен и адресов, которые тебе дают?

Джеральд засмеялся:

— Ну еще бы. Записываю всех, чтобы облегчить полицейским работу, когда они устроят на меня налет. Нет, конечно, никакого списка.

— Джейд когда-нибудь говорила, на кого работает?

— Нет.

— Упоминала человека по имени Алекс?

— Как я могу запомнить? Документы делаю для многих людей, и большинство здесь не появляются.